Глава 11
Они впятером стояли и смотрели на виднеющиеся вдалеке стены города, а под ними мелкие постройки эльфов. Лайя и Чонсок испытывали похожие чувства: желание отмстить тесно переплеталось ненавистью. И если к клану Эарендил, который сопровождал их до лабиринтов, подобных сильных эмоций не возникало, то виднеющееся поселение Таурохтар пробудило прежнюю гамму чувств. Воин сжимал руки в кулаки и обводил надменным взглядом едва различимые фигуры эльфов.
Ветер донес чей-то смех, а следом и громкую речь, и Лайя, сама того не замечая, вздрогнула и невольно сделала шаг в сторону Чонсока. Тот тоже сместился ближе. Когда они через секунду поняли, что больше не пленники и могут за себя постоять, мимолетно переглянулись. Злость Чонсока усилилась, желание убивать в глазах запылало с новой силой. Лайя же выпрямилась, расправляя плечи и гордо поднимая голову.
– Стоит опасаться неожиданностей? – спросил Дарий, улавливая общий настрой.
– Не думаю, – с нахальной улыбкой проговорила Тэруми, в глубине души даже надеясь на попытку эльфов сразиться.
– Нервничаешь? – тихо спросила Лайя у Фенриса, гадая, что можно почувствовать спустя столько лет по возвращении домой.
Фенрис покосился на неё.
– С чего это? – искренне не понял он.
– Ну, ты первый раз за столько лет увидишь свою семью и свой народ, – пояснила Лайя.
– Моя семья здесь, со мной, а нервничать надо им. Это они впервые за столько лет увидят Магистра, – ровным голосом ответил он.
Хоть Фенрис не предполагал агрессии со стороны эльфов, но посох всё-таки держал в руке, не желая в случае необходимости тратить драгоценные секунды на преобразование. Он шел вперед и смотрел только прямо.
Лайя в очередной раз бросила на него взгляд, пытаясь разгадать, что он сейчас чувствует, но на лице её любимого эльфа застыла маска. В каждом шаге сквозила уверенность и сила. От него веяло могуществом. Лайе казалось, что это способны ощутить даже те, кто не был наделен даром. Так и случилось, эльфы сразу признали в нем Магистра. Они вышли из своих домов, завороженно смотря на него, опускаясь на колени и склоняя голову в знак почтения. Лайя смотрела на раболепие, которое излучали лица эльфов при виде её Фенриса, и не могла скрыть своего злорадства. Магистр, о котором эльфы так мечтали, с ней и её людьми, а не с ними.
В её сторону полетели недоуменные взгляды. Как смела она, человек, идти рядом с одним из самых важных представителей их народа. И только Лайя задумалась, насколько это плохо для репутации Фенриса, он взял её за руку. При всех. И переплел их пальцы. Прикосновение вышло таким, что род их отношений не оставлял сомнений. Лайя перевела на него изумленный взгляд, Фенрис на него ответил, улыбаясь одними глазами, а потом продолжил идти, крепко держа её за руку.
Чонсок словно завороженный смотрел на их сжатые руки, внутри сворачивался тугой комок сожалений и горечи. Тэруми мимолетно задела его рукой и посмотрела ему в глаза, чуть вздергивая подбородок, пытаясь узнать, что случилось.
«Я должен был быть смелым и бороться за нашу с тобой любовь, тогда, дома. Должен был всей империи показать, что ты моя. Прости».
Тэруми скривилась и фыркнула, угадывая его сожаления.
«Не придумывай ерунды. Я бы просто умерла быстрее», – читалось в её ответном взгляде.
А потом она взяла его за руку и улыбнулась. Её взгляд наполнился ехидством.
«И никакой будущей Верховной жрице ты не достанешься!» – она знала, что он поймет её посыл, но пальцы сжала сильнее, до боли.
Чонсок счастливо ей улыбнулся, но сразу же вернул внимание пути и окружающим эльфам.
У ворот их снова встретил клан Эарендил. При виде Магистра они тоже опустились на одно колено и склонили головы. И вроде такое уже только что было, но увидеть подобное от настоящих воинов в обмундировании на пороге города эльфов вызывало у Лайи столб мурашек. Она невольно занервничала, стесняясь быть в таком виде возле Фенриса, и дернулась забрать свою руку, но тот лишь крепче сжал её пальцы.
Один из эльфов поднялся.
– Позвольте проводить вас в тронный зал, Магистр, – сказал он благоговейным голосом. – Верховная жрица и Главнокомандующий ожидают вас.
– Не стоит, – ответил Фенрис. – Я помню дорогу.
Эльф поклонился и остался стоять.
Фенрис шел по знакомым коридорам. Столько лет прошло, а ничего не изменилось. Удивительно. Он всё это помнил. В памяти прошлое снова стало наслаиваться на настоящее, путая его чувства. Он силой воли отогнал прочь ненужные мысли и сожаления, отпустил он и руку Лайи. Ему нужно было вернуть концентрацию, а сделать это в одиночестве было проще.
Тронный зал, в котором он когда-то стоял рядом со своей семьей и получал поздравления с днем рождения от всех эльфов, показался сейчас каким-то пустым. Словно тот год, тот праздник был последним, что наполняло пространство этого места жизнью. Наверное, это отражало его состояние, но разделить возникшее ощущение от собственного домысла не смог.
Впереди стояли его родители и какая-то эльфийка из клана Таурендил. Его семья? Раньше он даже в самых смелых мечтах не мог представить, что это произойдет. Для мага Башни это несбыточная фантазия, и вот… Вместо трепета и волнения, которое было бы естественным, он ощутил лишь озноб, ему стало так холодно… В том, что это его магия так реагирует, не понимал.
Его спутники замерли в стороне – Фенрис этого не заметил. Завидев его, золотоволосая эльфийка поспешила к нему навстречу. Фенрис выставил перед собой посох, воздвигая словно преграду. Женщина остановилась, часто и взволнованно дыша.
– Фенрис, – тепло улыбнулась она, – наконец-то ты дома…
Он смотрел на постаревшее лицо матери и чувствовал то же, что и в последнюю встречу с ней. Липкое ощущение мерзости и предательства. Бессмыслица, но ничего поделать с собой не мог…
– Фенрис, – снова ласково позвала его она. – Ты, наверное, не помнишь…
– Помню, – коротко сказал он и сдержанно поклонился, приветствуя. – Верховная жрица.
Анкалумэ на мгновение растерялась, но потом быстро взяла себя в руки и отступила в сторону.
Фенрис перевёл взгляд на отца. Было так необычно встретить эльфа, который так похож на него самого. Словно посмотреть в зеркало времени.
Аркуэн медленно и настороженно приближался, всматриваясь в черты стоящего перед ним мужчины со шрамом и ища в них мальчика, которого никогда не думал увидеть. У себя в душе сына он похоронил ещё несколько столетий назад, когда понял, что никогда его не найдет, а ведь он пытался, столько лет пытался… Так было проще… А сейчас…
– Этого не может быть, – прошептал Аркуэн. Кто бы что ему ни говорил, в возвращение Магистра, своего сына, он никогда не верил. Ведь разбитая надежда гораздо хуже принятия и смирения.
– Отец, – голос Фенриса смягчился, улыбка украсила лицо.
Искаженное шрамом лицо в эту секунду стало родным. Аркуэн быстро приблизился – посох мага мгновенно перетёк на запястье. Фенрис раскрыл объятия, с ходу попадая в крепкие руки отца, на миг становясь десятилетним мальчишкой.
– Сын! – Аркуэн счастливо заулыбался, на глазах заблестели слезы. – Невероятно… Фенрис…
Лайя переглянулась с Тэруми и взяла её за руку, чтобы разделить с ней свою радость. Она была так счастлива за мужа. Она знала, как важно ему было прошлое.
– Кажется, – зашептала Тэруми сестре, желая как-то спрятать собственную эмоциональность от увиденного, – он свою маман так же не любит, как я свою. Вот уж не думала, что эльф сможет мне понравиться ещё больше. – Маленький ледяной шарик легонько стукнул Тэруми по лбу. Она потёрла ушибленное место и заворчала: – Вот ведь черт ушастый, и слышит же всё! Даже сейчас!
Ещё один шарик завис над ней, но Тэруми ловко его поймала и отправила себе в рот.
Исалиэль стояла в стороне и сражалась сама с собой. Появление Магистра не могло сравниться с тем, что Чонсок вернулся живым и невредимым. Желание услышать его голос победило, и она, наплевав на приличия, сама подошла к людям. Улыбка озаряла её лицо, делая ещё более одухотворенным и прекрасным.
– Чонсок Лим, рада застать вас в добром здравии.
Она протянула руку для приветствия. Большие глаза эльфийки сияли от любви и восхищения. Чонсок её руки легко коснулся. Тэруми скривилась, чуть сдерживаясь, чтобы прямо сейчас не лишить новоиспеченную семью Фенриса одного родственника.
Дарий скользнул заинтересованным взглядом по подошедшей эльфийке. До этого момента он никогда не видел эльфиек. В Башне раньше жила ищейка Иримэ, но та была не такой, эта же выглядела как ожившая картинка из какой-то сказки. Темно-зеленое платье, расписанное золотистой вышивкой, оголяло плечи и часть груди, демонстрируя нежную кожу, настолько идеальную, что он чуть остановил свой порыв, коснуться и проверить, так ли та будет нежна. Лицо было совершенным и каким-то особенно невинным, светлым. Мысль, что эта эльфийка, вряд ли состояла с кем-то в отношениях, неожиданно укоренилась в нем и сделалась навязчивой. Если он прав, то это преступление: губы эльфийки созданы для поцелуев, такие сочные… А какие волосы… Они будут хорошо смотреться на его лице, когда она будет наклоняться над ним… Уши, правда, смущают… Слишком странные… Он одернул себя, заставляя фантазии остановиться. Нашел о чем думать, стоя неизвестно где.
Девушку позвали, а потом он услышал, как Эарендилу сказали:
– Это Исалиэль, твоя сестра…
Дарий мысленно чертыхнулся и поставил крест на этой принцессе. Сестра Эарендила и дочь этих явно важных эльфов его прямой путь на тот свет. Не-не. Хотя чего это он? Наверняка остальные эльфийки окажутся так же восхитительно прекрасны. Интересно, а здесь есть бордель? Ну или что-то подобное? И тут же вспомнил: монет нет, здесь наверняка другие… Тогда природное обаяние ему в помощь.
Лайя направилась к эльфу, и шальные мысли о других девушках вылетели из его головы, снова осталась лишь она. И красота той принцессы меркла по сравнению с рыжей ведьмой, его ведьмой… Ведь сердце и тело хотело только её.