овенным взглядом по её нагому телу.
Лайя снова счастливо рассмеялась.
Они ещё немного так полежали, а потом Фенрис поцеловал её плечо и стал собираться.
– Как долго мы ещё пробудем здесь? – спросила Лайя.
– Не знаю, но начинаю думать, что зря я согласился на эту церемонию. Мне иногда кажется, что они цветы специально для этого мероприятия посадили и ждут, когда те вырастут, чтобы их срезать, – раздражение проникло в обычно невозмутимый голос. – И так во всём.
– Зато сыто и безопасно.
Фенрис спрятал возникшую грустную иронию. Не хотел портить жене настроение сомнениями, поэтому ответил уклончиво:
– Всё относительно. – Он подарил ей поцелуй, нежный, ласковый, и нехотя отстранился. – Мне нужно идти. В город не ходи…
– Хорошо, – пообещала она, улавливая спрятанное беспокойство мужа.
Фенрис неслышно вышел, а Лайя ещё долго лежала и лениво размышляла, чем ей занять этот день. Как заснула, не заметила.
***
Дарий вышел из своей спальни. Звуки, которые доносились из-за двери соседней комнаты, весьма красочно сообщали, что кому-то было хорошо. Запрещая представлять свою ведьму в объятиях эльфа, Дарий почти бегом покинул это крыло. Ненависть к Эарендилу летела следом, разжигая ревность. Один из поворотов подарил ему новую порцию «удовольствия». Он наткнулся на проклятую азурианку. Одно хорошо, ей было не до него. Она стояла в объятиях имперца и смотрела на океан.
Успокоился Дарий, только когда добрался до вчерашней скалы. Скинув обувь, он уселся на землю и закопал ноги в песок, стал периодически шевелить пальцами, чтобы те показывались на поверхность, и снова прятал их в миллионы песчинок. Это действо заняло его надолго. В голове была такая блаженная пустота, что улыбка не сходила с лица.
Солнце словно вторило воцарившемуся лету в его душе и стало сильнее припекать. Дарий воспользовался тем, что берег пустынный, обнажил торс и улегся, положив под голову ладони. Чтобы глазам не было больно, закрыл их. Первые минуты было неуютно. Чувство беззащитности не оставляло. За время службы на леди Ивори он уже забыл, каково это – не ждать ножа в спину.
В какой момент он стал думать про черноволосую эльфийку, так и не понял, но она прокралась в его мысли и плотно там обосновалась. Он прокручивал вчерашний вечер, начиная со своего порыва подойти к ней и заговорить, заканчивая этим утром, где сам напросился на новую встречу. Он пытался вспомнить, почему вдруг так по-юношески, до потери контроля захотел её, и не мог. Это было каким-то наваждением, от которого не мог отказаться.
А вообще, к черту причины… Какая же она красивая… настоящая принцесса… удивительно… А какие губы… И робкие поцелуи… И стеснение… Такая малышка… Всё-таки он правильно сделал, когда подошел к ней… И всё равно, чем всё закончится… Лишь бы не струсила и пришла…
***
Первые часы активной работы увлекли Исалиэль. Постоянно надо было что-то согласовывать и организовывать. Управлять кем-то и нести ответственность за свои решения было ново для неё, видеть застывшее в глазах ожидание ещё более непривычно. Ближе к обеду она хотела уже от всех сбежать, а понимание, что Дарий вряд ли будет ждать её так долго, забирало краски из её жизни. Финальным аккордом в укрепившимся плохом настроении стало кольцо, которое передала ей эльфийка от мастера. То самое кольцо, которое было предназначено для Тэруми. Вернули ей и кольцо Чонсока. То самое, которое она, Исалиэль, могла надеть на палец избранного судьбой мужчины.
Решив покончить с убивающим её неприятным моментом, она устроила перерыв и собралась найти брата, благо, что все всегда знали, где именно находится сейчас Магистр. Эльф, которого так долго ждали, просто не мог быть не в центре внимания. Сейчас тот находился в компании отца и Чонсока. В иной раз Исалиэль никогда бы не посмела отвлечь мужчин от важных переговоров, но сейчас чужие кольца жгли её ладонь.
– Извините. Фенрис, позволь отвлечь тебя на минуту, – сказала она, заглядывая в кабинет к отцу.
Брат кивнул, но она не заметила: большая фигура Чонсока притянула её взор. И где-то внутри привычно заныло. Хотелось, чтобы он повернулся, посмотрел, какое на ней сейчас красивое платье, чтобы…
– Исалиэль, – раздался рядом голос Фенриса.
Отвести взгляд от человека, которого она столько лет ждала, не получалось. А ведь он так и не обернулся, оживленные, на грани спора, разговоры с Аркуэном его интересовали больше, чем она. Злость сорвала дыхание, делая его прерывистым.
– Исалиэль, ты что-то хотела, – напомнил ей Фенрис.
Она перевела взгляд на брата, ненавидя его в эту минуту так же сильно, как и Чонсока, как и Тэруми… Фенрис знал о предсказании, знал о её чувствах и вот так поступил. Исалиэль прошла мимо брата, быстрым шагом пересекла кабинет, дождалась, когда взгляд Чонсока остановится на ней, и с силой положила кольца на стол.
– Вы просили, – холодно сказала она.
Аркуэн изумленно уставился на дочь, но она этого не замечала, смотрела лишь на Чонсока. Она хотела, чтобы он разозлился или расстроился… А может, хоть что-то почувствовал. Чтобы увидел, как ей больно. Чтобы понял, что она лучше той, другой. Ведь она девушка, настоящая, такая, как должна быть, а не воин в женском обличии! Чтобы осознал, что с ней он будет счастливее. Что любить его она будет сильнее! Что их ждет долгая и счастливая жизнь! Ведь так… было обещано.
Она не очень умела прятать свои эмоции. Да раньше этого и не требовалось, но прямо сейчас и не хотела. И конечно, Чонсок понимал, что с ней творится, впрочем, как и все в этой комнате.
– Спасибо, – спокойно сказал Чонсок, забирая кольца и пряча их у себя в кармане. Его взгляд был холоден и безразличен. Он открыто показал своё отношение, прекращая даже играть в вежливость.
– Исалиэль! – сердито окликнул её отец. – Оставь нас.
Сил на правила и этикет не было, Исалиэль бросилась бежать. Мужчины проводили её взглядами, Чонсок отвернулся первым, возвращая внимание разложенным на столе документам. Фенрис подошел к другу и чуть сжал в поддержке его плечо, воин бросил благодарный взгляд. Но Фенрис понимал, что поддержка очень скоро понадобится и ему самому, ведь тема, которую он собирался сегодня обсудить с отцом, была очень непростой. Клан Таурендил должен был вернуться в Дэйлор. Причем чем раньше, тем лучше. Пока Магистр в городе, клан изгнанников в безопасности, а это значит, сможет обжиться, в то время как остальным придется свыкнуться с новыми жителями города.
– Отец, есть ещё одно важное решение, которое я принял…
Чонсок бросил ещё один взгляд на Фенриса, на сей раз с гордостью. Уж он-то знал, как непросто противостоять родному отцу…
***
Стыд ещё горел внутри, но стало неожиданно легче. Исалиэль понимала, что её выходка была откровенно глупой и недостойной…
Глупышка…
Воспоминание о Дарии вернуло на лицо улыбку и тут же отравило пониманием, что уже так поздно. Он ушел. А прийти к нему сама она точно не сможет. Иначе ниже уже упасть не получится.
И снова потянулись часы каких-то согласований. Когда очередная эльфийка подошла спросить её мнение, Исалиэль была на грани отчаяния.
– Оставляю на ваше усмотрение, – и пока её ещё кто-нибудь не окликнул, поспешила прочь.
Исалиэль быстро покинула дворец и шла, чуть сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Она знала, что грот окажется пустым, но, когда тот действительно оказался таким, чуть не заплакала. Взгляд уткнулся вниз, бесцельно пытаясь зацепиться хоть за что-то. Так и пошла обратно. Чьи-то руки резко обняли её, притягивая к себе.
– Попалась!
Его голос всколыхнул волну мурашек по всему телу и разом сделал счастливой.
– Я немного замерз, теперь тебе придётся меня греть, – строго произнес он и прижался холодной щекой к её щеке, – и хочу есть, так что придется меня ещё и кормить.
– Прости, я хотела освободиться быстрее, но всё никак не получалось, – расстроенно проговорила Исалиэль и осторожно, не зная, можно ли так, положила свои руки поверх его.
– Ладно, я придумаю, как тебя наказать.
– Наказать? – испугалась она.
Он рассмеялся, а затем развернул её лицом к себе, наклонился и поцеловал.
– Например, вот так могу наказать, – потом склонился к шее и снова поцеловал, – или вот так, – затем наклонился и поцеловал ложбинку между грудей. – Есть много приятных способов. Дай мне шанс показать тебе их все…
Ответа не ждал, отстранился и взял её за руку, повел вдоль берега. Этот жест был такой простой и естественный, словно они всегда так делали, когда гуляли. Исалиэль послушно шла за ним и любовалась. Она снова вдыхала свободу этого яркого человека и улыбалась. С ним все «надо», «должно» и «неправильно» переставало существовать.
– Чем занималась целый день?
– Я организовываю церемонию посвящения Фенриса в Магистра. Будет большой праздник. Эльфы ждали этого много лет! – воодушевлённо сказала она и вдруг вспомнила: – Фенрис говорил, что вы служили вместе…
– Мы не будем о нем говорить! – грубо прервал он её, мгновенно закипая от гнева. Не хватало ещё, чтобы часы, в которые он сбегал от реальности, этот эльф тоже забирал себе.
Исалиэль изумленно уставилась на него, не понимая, почему он злится. Его лицо было таким, что она разнервничалась, и слезы подступили к глазам.
– Прости меня, я думала, вы с Фенрисом хорошо ладите, ты ведь был в лабиринте, и я подумала…
– Подумала, что я пришел помочь ему? – Дарий ехидно рассмеялся. – Я пришел за ведьмой! Даже когда узнал, что она его жена, собирался увести её, если б позволила.
– Лайю?! – ахнула она.
– Слушай, – окончательно вышел из себя он, снова окунаясь в жгучую ревность, что владела им с утра при звуках страсти из соседней комнаты, – мы не будем говорить ни про твоего брата, ни про его жену, которая должна была быть моей ведьмой.
От частого сердцебиения в ушах у неё зазвенело, а мир и вовсе стал рассыпаться, грозясь и её утянуть с собой. Тело словно обдало ледяной волной. Из всех возможных мужчин она выбрала того, чье сердце тоже занято. Да, он был для неё никем ещё вчера с утра, но сейчас-то она с ним, держит его за руку… Она не собиралась плакать, но слезы уже побежали по лицу. В случае с Дарием это было даже ещё хуже, чем с Чонсоком. Дарию она доверила тело и, кажется, собиралась доверить и душу.