— Да ты что? Он же кардинал — святой человек!
— Я бы этих святош кастрировал в детстве, чтобы оградить от ненужных искушений! — сказал Олег Палыч, согнув в руке одно из звеньев цепи.
— Подполковник Булдаков в гневе страшен, — прокомментировала жена, — рвет золотые цепи, гнет алюминиевые ложки, грубит няне, кусает чужие задницы, ай!
— Ну, чертовка! — прохрипел Олег Палыч, заваливая ее на кровать, — я тебе сейчас устрою сеанс вибромассажа!
— Самэц! — констатировала Светлана переходя на грузинский акцент, — мамой клянусь, сейчас меня трахнут! Осторожней, хряк мартовский, не дави на живот — там впервой кто-то завелся.
Это происходило во втором часу ночи, после возвращения с приема у короля. Подполковник и его дражайшая супруга почивали весьма хорошо. Как почивал король, никому не ведомо, но утром он пожаловал сам в сопровождении верного шута.
Тем временем в посольстве полным ходом шел ПХД: выколачивались ковры, замазывались трещины в стене, наново белился потолок.
Булдаков во дворе руководил установкой прожекторов. Морфема «твою мать» носилась в воздухе в сочетании с различными неопределенными артиклями. Супруга посла, чтобы не слышать этих гнусностей, отправилась ревизовать подвалы.
— Добрый день, мосье полковник! — поздоровался шут. Поняв, что Мухин успел проинструктировать шута в построении «правильного» обращения, тот широко улыбнулся и протянул шуту руку. Паяц в ответ сунул свою заячью клешню в лапу посла.
— Мы вот с Людовиком к вам решили заглянуть… В гости… — услышав слово «гости», Олег Палыч подмигнул королю.
— Бонжур его королевскому высочеству!
— Здг`авствуйте! — выдавил Людовик; он целое утро репетировал эту фразу.
— Жак, откуда у короля еврейский акцент? — подозрительно глянул на шута подполковник, — твои штучки?
— Ну, акцентик-то я, положим, уберу, а саму сущность не исправишь. Вчера после вашего ухода битый час стенал по подаркам, — ответил Жак. Людовик разразился целой тирадой, — вот, теперь требует, чтобы я переводил то, что вам говорю.
— Так переведи!
— Угу! — пробурчал шут, — он мне хотя и друг, но с бабами спим разными. Вмиг гильотину зарядит! А я не чудо-юдо — у меня головы не отрастают. Иначе, каждый понедельник лишали бы!
Король дал шуту тумака и что-то сказал.
— Он говорит, — перевел Жак, — что хочет с вами обтяпать одно дельце.
— Какое? — спросил Булдаков.
— Мы намерены скрепить наш союз браком одной из принцесс с нашей стороны и кем-нибудь из… — он замялся, — из… ваших… рыцарей.
— Ясно! — сказал Олег Палыч, — интриги, политическая дальнозоркость, предусмотрительность, традиции королевства. Линия сюжета просматривается хорошо. И кого же, Жак, из своих сестер Их Величество собирается отправить на заклание?
— Любую, кроме принцессы Луизы. Её неделю назад просватали каталонскому королю.
— Гм! Акиш Иванович! — обратился Булдаков к фельдшеру, стоящему неподалеку, — вас не затруднит позвать Гончарова? Не затруднит, отлично! Жак, дружище, передай королю, что сей момент я представлю ему жениха. Спортсмен, отличник боевой и политической подготовки, член кружка «Умелые руки», наконец, он просто красавец!
Показался Починок. Он шел, на ходу что-то втолковывая Сереге Гончарову — верзиле двухметрового росту и необычайно покладистого характера, служившему порученцем при Булдакове.
— Вызывали, товарищ подполковник? — спросил он подходя.
— Вызывал, вызывал. Как у тебя со здоровьем, все нормально? — Гончаров кивнул, — отлично!
— А в чем дело.
— Тебе партия оказывает величайшее доверие, надеется, что не подведешь, оправдаешь, справишься и прочее.
— Какую гадость мне предстоит совершить? — хмыкнул Сергей, — надеюсь, не жениться на одной из этих мерзких принцесс?
— В самую точку угодил, засранец! — воскликнул, потирая руки, Олег Палыч, — какой проницательный парень!
«Проницательный парень» обвел налитыми кровью глазами короля, шута, Починка и уставился в командирские сапоги.
— Ну почему именно я? — протянул он.
— Кроме тебя, французским не владеет ни один из холостяков.
— А Мухин?
— Ты что, рехнулся! — зашипел командир, — хочешь, чтобы принцесса «куску» стирала портянки!
— Принцесса! — протянул задумчиво Сергей, — надо подумать…
— Какого дьявола думать — ты автоматически становишься герцогом! Пожалей короля, видишь, истоптался весь. Заждался шурин будущий!
— Ладно, уговорили. Которая из трех? Мне, к примеру, больше всего средняя понравилась — лицо работы Рафаэля, — Серега в свободное время исполнял на плоттере чертежи, поэтому рассуждать об искусстве ему было не в диковинку.
Тут же вмешался шут:
— Работа неизвестного мастера! Во-первых, дура набитая, а во-вторых, обещана королю басков. Выбирай между Дианой и Анной. — Гончаров с тоской глянул на них.
— А может, я лучше удавлюсь?
— Я тебе удавлюсь! — погрозил ему кулаком шеф, — говорю, выбирай, пока в приказном порядке не назначил!
— Хороший выбор, сказать нечего! Одна — кобыла перезрелая, вся рожа в оспинах, а у другой полкило НЗ на брови болтается!
— Ну, папиллому, положим, я удалю, — вмешался Починок.
— Вот когда удалите, тогда и разговаривать будем! И свататься, и миловаться!
— Операция будет проведена между помолвкой и свадьбой, — уточнил Булдаков, — иначе, если Диана окажется красивой, тебе могут подсунуть Анну.
— Дело! — сказал Гончаров, — я согласен. Хотя…
— Спасибо, дорогой! Моя девочка окажется в хороших руках! — шут то смеялся, то плакал от радости. Людовик, думая что шут отмочил нечто прикольное, тоже заржал.
— Надо бы это дельце обмыть, — предложил подполковник, — Жак, проси короля в дом!
— Но я неофициально! — запротестовал Людовик.
— Неофициально и посидим, — не отставал подполковник, — я даже мажордома приглашать не буду.
Взяв короля под руку, он провел его в трапезную, где уже был накрыт стол для завтрака. В бочонке со льдом стояла бутыль первача прошедшего двойной перегон. Вина из местных погребов были хороши, но военные предпочитали хмелиться старым, испытанным способом.
Мажордом все-таки был. Он стоял у центрального кресла с величавым и независимым видом. При виде его Булдаков поморщился.
— Уберите этого дурака, — приказал он, — у нас неофициальный завтрак, а он набивает оскомину уже одним своим присутствием.
Мухин услал мажордома и вынул из бочонка запотевшую бутыль. Только вчера, предвидя подобные посещения, он приказал соорудить круглый стол, правда надпись «Первый среди равных» нанести не успели.
— Ну, за дружбу двух великих народов! — провозгласил Олег Палыч первый тост. Король посмотрел, как ловко опрокидываются стопки, и последовал их примеру. Следующие тридцать секунд за столом царил королевский кашель.
— Nothing matters! — успокаивающе похлопал монарха по плечу посол, — поначалу такое сплошь и рядом!
— Адов огонь пожирает меня! — жалобно простонал король, присасываясь к кубку с компотом, после которого почувствовал себя лучше. Видя это, Булдаков налил по второй.
Непривычный к крепким напиткам, франкский организм отправился в нирвану после третьей. Почти профессионально уткнувшись носом в салат, Их Величество изволили почивать.
— Видал, Серега! — восхищенно сказал Олег Палыч, обращаясь к Гончарову, — какого славного родственника я тебе присмотрел! Три рюмки — и готовальня!
Шут вклинился в разговор.
— Как же его в таком виде в замок? Найдутся такие, что скажут: «Опоили короля колдовским зельем росичи!»
— Через час оклемается! — бывалым голосом утешил Мухин, — организм молодой, здоровый! Продолжим, что ли?
— А Его Величество?
— Пускай спит. Рыбный салат — отличная маска для лица. У меня созрел тост, — объявил Мухин вставая.
Главным недостатком Мухина, по мнению Олега Палыча, являлись чрезмерно длинные тосты. Был еще свеж в памяти спич Леонида Иваныча на прощальном ужине. Тогда он своим сбивчивым речитативом заставил полтора часа держать на весу рюмки всех собравшихся.
— Иваныч, бога ради! — взмолился Булдаков, — пусть будет хоть и не смешно, но кратко.
— Мылись мы в бане, — начал Мухин с грузинским акцентом, — и вдруг заходит к нам голая женщина. Мы вскочили и закрылись шайками. А она достает из-за спины пистолет и говорит: «Руки вверх!». Делать нечего — руки мы подняли. Но шайки наши не упали. Выпьем же, товарищи, за ту силу, которая не позволила упасть нашим шайкам!
Все послушно засмеялись.
— Я не знала такого тоста, — сказала Светлана Ивановна.
— Лучше и не знай, — пробормотал супруг, хрустя огурцом.
— Что, командир, проверить может? — спросил Починок.
— Да нет. Я энтим местом ящик водки поднять могу, — ответил подполковник, — боюсь, чтобы она по баням с пистолетом расхаживать не стала…
Брошенный меткой рукою жены финик ударился ему в лоб, отскочил и шлепнулся в наполовину пустую рюмку.
— Ну вот! — вздохнул Булдаков, — второй день в Париже, а на меня уже покушаются. Какое-то дикое место!
Король начал подавать признаки жизни. Он чихнул, и брызги салата обдали Серегу Гончарова, который сидел напротив.
— Ну вот! — невольно повторил тот, — Его Королевское Высочество ведет себя словно обыкновенный забулдыга.
— Ничего-ничего, — ободряюще сказал подполковник, — зато он, может быть, отходчивый!
Сергей отрешенно смотрел в потолок, костяшками пальцев выстукивая на столе марш Мендельсона. Людовик оторвал свою королевскую морду от салата и что-то пробубнил воздев очи горе.
— Что он сказал? — спросил Гончаров у шута. Тот оторвался от ребрышек с картофелем «фри» и раздраженно сказал:
— Чего тут понимать: напилось Его Величество, лицо уронило свое.
— Уронило! — подтвердил Мухин, глядя на выемку в салате, — закусывать надо.
— Точно, — подтвердил Жак облизывая пальцы.
— Возьми, Жак, вилку, коли тебе котлеты приглянулись, — сказала Светлана Ивановна, наколола кусочек котлеты и поднесла ее ко рту паяца. Тот мигом проглотил, затем схватив лежащий возле него прибор, нанизал им цельный шницель и отправил по тому же адресу.