— Завидуешь? — проницательно уточняю я.
Лично у меня двойственное мнение. Не думаю, что жизнь голливудского каскадера намного лучше, чем та, что проживает Вика. Наверное, такова особенность людей, имеющих чуть больше остальных. Им всегда хочется еще…
— Нет, — тепло улыбнувшись, она отрицательно качает головой. — Радуюсь за него. Марк сумел исполнить свою мечту, дотянулся до звезд. И я тоже смогу.
— Уверена на сто процентов, — поддерживаю я. На этот раз абсолютно искренне. Не зря же говорят, что рыжие — счастливые и везучие. Вика со своей бешеной энергией и огромными амбициями добьется всего, что пожелает, но ей все равно будет мало. Не знаю, хорошо это или плохо. Мои цели гораздо приземлённые. Поступление в ВУЗ, хорошая работа, собственный угол и полный холодильник.
— А ты сама на какую специальность планируешь поступать? — наговорившись о себе любимой, Вика внезапно переключается на меня. — Или уже учишься?
— В этом году ни на какую, — тяжко вздыхаю я. — Баллов не хватило. Год поработаю, может, получится что-то отложить. А так думаю, на менеджмент.
— Фу, тоска, — кривится Викки, засовывая в рот сочную клубничину, а я так наелась, что даже на любимые ягоды смотреть не могу. — Время есть, Варь. Подумай еще. Менеджер — это кто? Обычный продавец. Так и будешь в каком-нибудь сетевике до старости батрачить.
— А как насчет топ-менеджера?
— Ну, это ты загнула, — смеется Вика. — Без связей в наши дни никакого карьерного роста. Везунчики есть, не спорю, но там такая хватка нужна…. Слушай! — громко восклицает она, уставившись на меня сверкающими глазами. — А ты в Щуку не хочешь попробовать?
— Щуку? — переспрашиваю я.
— Ну да. Щукинское театральное училище.
— Не пойму, Вик, ты смеешься надо мной? Какая из меня актриса?
— Отличная, Варя, суперская, — эмоционально жестикулируя, Викки несет откровенный бред, но, блин, внутри что-то зажигается. Еще не огонь, маленькая искорка, и так непривычно тепло от нее… — Ты мне сегодня такой спектакль разыграла, я мысленно тебе пятьсот раз аплодировала. Талант, импровизация, экспрессия, харизма. Не сомневайся, у тебя все это имеется. А у меня в Щуке хорошие знакомые есть. Я им шепну, чтобы обратили на тебя внимание, и в театр потом пристрою. На первых порах гонорары так себе, но тебе с твоими скромными запросами на жизнь хватит. А дальше, как фортанет. Можно до пенсии в театре в низкобюджетных спектаклях застрять, а можно чуть ли не с первого курса удачно в киноиндустрию залететь.
— Ты снималась где-нибудь? Ну, в кино?
— Несколько эпизодических ролей в сериалах и пару-тройку раз в рекламных роликах, — помрачнев, Вика снова налегает на шампанское. — Макс может пропихнуть меня в модельно агентство, но я актриса, Варь. Не хочу размениваться. Даже ради денег.
— Это потому, что они у тебя есть, — замечаю я.
— Не у меня, а у Макса, — хмуро поправляет Вика.
— Судя по всему, это одно и то же.
— Не скажи, — невесело усмехнувшись, она снова тянется за клубникой. — Когда-нибудь он женится, и всё. Моя сладкая безбедная жизнь закончится. Я, например, живьем бы съела своего мужа, если бы он семейный бюджет на сестру тратил.
— Смотря какой бюджет, — задумчиво пожимаю плечами.
— Любой, Варь, — упрямо возражает Вика. — Так что у меня два варианта. Богатый покровитель или головокружительная карьера. А лучше то, и другое сразу.
— А почему не богатый муж? — любопытную я. — Это вроде как надежнее, чем любовник.
— Ой, Варь. Наивная ты еще, — мягко смеется Викки, лениво наматывая на палец рыжую прядь. — Какой муж меня вынесет? Влюбчивая я, Варюх. Увлечься могу за один день, а через неделю так же быстро остыть. И врать не умею. Если прыгаю в омут страсти, то с головой. Согласись, даже самый любящий муж постоянные измены терпеть не будет. А любовнику плевать. Он платит за время и за престиж иметь рядом красивую содержанку.
— И ты так сможешь? — скептически спрашиваю я. Все, что Викки говорила о себе до этого, не вяжется у меня с ролью красивой содержанки при обеспеченном покровителе. Хотя кто их знает — этих рыжих лисиц. Сегодня один мотив исполняют, завтра новую песню заведут.
— Не-а, поэтому до сих пор и сижу на шее Макса, — грустно отзывается Вика. — Давай не будем о мужиках, настроение сразу пропадает, — в третий раз наполнив бокалы, предлагает она. Я соглашаюсь, и в течении следующего часа или даже двух слушаю красочные и эмоциональные описания бурной и непростой театральной жизни.
Глупо отрицать меня захватывают и будоражат Викины истории. То, как горят ее глаза и светится лицо. Она действительно живет театром, грезит о больших ролях и мировых гастролях. Для меня же это огромный непознанный мир, яркий, увлекательный и манящий. Хочу ли окунуться в него? Или хотя бы попытаться? Вика убеждает, что готова протянуть руку и стать моим проводником. А если завтра, когда хмель из рыжей головы выветриться, она передумает? Или через месяц? Через год? Мне придется рассчитывать только на свои силы, а есть ли они у меня?
Однако пока в крови гуляет алкоголь, а желудок наполнен до отказа, так легко поверить, что я сумею, смогу, что ничуть не хуже… Тем временем Вика усердно раздувает тлеющие искорки всколыхнувшихся эмоций, затем щедро поливая маслом полыхнувший огонь. Не успеваю опомниться, как держу в руках список специальной литературы по театральному искусству и сценическому мастерству, а Вика записывает меня на подготовительный курс актерского факультета того самого Щукинского училища. Разумеется, он не бесплатный, и я всерьёз планирую потратить на него все честно заработанные деньги.
— Ну, все заявка принята. Завтра подашь документы и сделаешь перевод, а в октябре начнешь учиться, — радостно щебечет Викки, покачиваясь на стуле. — За это надо выпить, Варь!
— Давай, — энергично киваю я, с трудом фокусируя взгляд на расплывающемся лице рыжей подружки.
В наших бокалах снова искриться шампанское, две пустые бутылки убраны в мусорное ведро, неполная третья стоит на столе. Обе вдрызг пьяные, беспечные, счастливые. Нам весело, хорошо, смех не утихает, разговоры льются рекой, а время словно замирает. С темы театра Вика постепенно приключается на семью, с гордостью рассказывая обо всех успехах многочленных братьев и сестер, особенно много и с теплотой говорит о родителях и совсем мало о своих многочисленных интрижках. Я с интересом слушаю и заворожённо ловлю каждый ее жест, чувствуя себя единственным зрителем на премьере захватывающего театрального представления. На мой непритязательный вкус Виктория — непревзойдённая актриса, продолжающая играть и жить ролью, даже когда покидает сцену.
Глава 5
Варвара
Хмельная эйфория и беспечное веселье обрываются внезапно. Викки вдруг резко замолкает и, прижав указательный палец к губам, прислушивается.
— Упс, кажется, входная дверь хлопнула, — шепчет она, бросая настороженный взгляд в сторону арочного проема, соединяющего кухню с прихожей. Ей не показалось, я тоже отчетливо услышала хлопок, а затем шаги. — Это Макс. Больше некому. Не вздумай прятаться, Варь.
— Я и не собиралась. Наигралась в прятки в кустах, — усмехаюсь в ответ, совершенно не разделяя Викиной тревожности. Мне бояться нечего. Я смелая, опасная, и мстя моя будет страшна и беспощадна.
Выпорхнув из-за стола, Вика не самой ровной походкой несется встречать брата. Перехватывает его в коридоре, на который с кухни открывается отличный обзор. Подперев ладонью подборок, я с предвкушением настраиваюсь на просмотр очередной серии семейной драмы. Желательно с разборками, криками, и разбитой о блондинистую голову посудой.
— Ну и где ты шлялся? Почему на звонки не отвечаешь? — подбоченясь, встает в позу Викуля.
Началось. Умильно улыбаюсь, двигая бокал поближе. Только попкорна для полной идиллии не хватает.
— Где шлялся — не твоего ума дело, а не отвечаю, потому не хочу, — как-то вяленько отвечает Макс. Давай, Викуля, жги. Раскатай его, пока тепленький.
— То есть я тоже так могу? Да? — обстановка постепенно накаляется, но до кульминации еще явно далеко.
— Ты — нет, — обрубает он. Ну надо же и правда тиранище. Не оболгала его сестренка.
— Поясни! — требует Вика.
— Да, отвали ты, — он пытается сдвинуть ее в сторону и пройти, но разъярённая рыжая тигрица стоит стеной. Еще и толкается. Причем с такой силой, что светловолосая макушка на мгновенье теряется из виду. Плохо, что Вика ниже брата всего на полголовы, и я не могу лицезреть его заносчивую физиономию во всей красе.
— Нет, ты сначала ответь, — продолжает напирать Викуля.
— Потому что в отличие от тебя, я не влипаю в дерьмовые ситуации и в состоянии сам разруливать свои косяки.
Не, вы слышали? А сегодня что было? Мелкая оплошность? Незначительный эпизод? Безобидная забава?
— Уверен? — шипит на него рыжая бестия. — По-моему, ты здорово ошибаешься. Сегодня твои косяки пришлось разруливать мне. Ты чуть человека не угробил! — последнюю фразу она орет ему в лицо. Моя ты хорошая. Так его!
— Не смеши, Вик. Какого человека? — насмешливо ржет этот козел.
Как это какого? А я кто? Не человек?
— Подожди… ты пьяный, что ли? — схватив брата за грудки, Вика бесцеремонно его обнюхивает. — Точно нажрался. С горя или с радости?
— Дай вспомнить, — задумчиво тянет Макс снова ненадолго исчезая из поля зрения.
Да его мотает, доходит до меня. Смешно, пьяных принцев я еще не видела.
— Сначала с горя, — заплетающимся языком мычит он. — Потом еще раз с горя. И… дальше не помню, — Макс разводит руками и, шатнувшись, врезается в стену. Я успеваю увидеть рукав черной рубашки и блеснувший на запястье браслет часов.
— Ты хотя бы на такси? — в голосе Вики пробиваются нотки беспокойства.
Ну, нет, мы так не договаривались. Не вздумай его жалеть.
— Нет, блядь, за рулем, — огрызается Максим, опираясь ладонью о стену. — Ты меня за дебила держишь, Вик? Когда я пьяный в тачку садился? Это у тебя фольга вместо мозгов. Налакаешься в слюни, а потом лихачишь по ночной Москве.