— Ага, — протяжно выдыхаю я.
Удовольствие электрическими разрядами расходится по телу. Мышцы живота и бедер подрагивают. И чтобы хоть как-то отвлечься и не взорваться как петарда от парочки прикосновений, запускаю ладони в его волосы. Жесткие и немного вьющиеся, а казалось, что на ощупь они мягкие как шелк.
— Отзывчивая такая, — удовлетворено бормочет Красавин, не прекращая ласкать меня между ног.
Он знает, как трогать и где, чтобы задрать планку возбуждения до запредельных высот. Я бессовестно теку, ощущая собственную влагу на внутренней стороне бедер. Макс тоже на взводе, чувствую это по звуку его дыхания и нарастающему напряжению в мышцах спины, за которую отчаянно хватаюсь, чтобы не упасть. Пустота внутри болезненно пульсирует. Я готова умолять, чтобы он заполнил ее хоть чем-нибудь и едва не плачу от облегчения, когда Макс надавливает двумя пальцами на вход и резко загоняет их внутрь.
— Мамочки, — всхлипываю я. С непривычки натяжение слишком сильное, почти болезненное, и в то же время обжигающе приятное. Мне мало, хочется больше и сильнее. Но Красавин почему-то тормозит.
— Я же не первый, Варь? — Задирает голову, напряженно глядя на меня почерневшими глазами. Блин, его искажённое от похоти лицо — это отдельный кайф.
— Нет, — мотаю головой, догадываясь, почему он спрашивает. — Просто давно не было.
— Тебе лет-то сколько, Варь? Давно у нее не было, — подразнивает Макс, не скрывая своего облегчения. Его слова неожиданно меня задевают.
— Мне исповедаться? — вызывающе бросаю я.
— Это не ко мне, но адресок могу подкинуть, — бессовестно ржет Красавин. — Ладно, Варюх, не бузи. Я пошутил, — исправляется заметив свирепое выражение моего лица. — Давай лучше тебя разденем по- быстрому, а то уже яйца кипят.
Крутанув за талию, он разворачивает меня на сто восемьдесят градусов и ловко избавляет от юбки. Жакет, блузку и лифчик снимаю сама. Все словно в хмельном дурмане. Как оказываемся в кровати — не помню. Мы оба голые, он нависает сверху, удерживая свой вес на одной руке, а второй натягивая презерватив. Меня трясет от эмоций, возбужденные соски ноют, между ног горит и пульсирует. Хочу. Так сильно хочу, что страшно.
— Тихо, не трясись. Я сейчас, — считав мое состояние, хрипло бормочет Макс, накрывая мои губы своими.
Целует горячо и жадно, напористо толкаясь языком в приоткрытый рот. Мне вкусно и до одури хорошо. Отвечаю так же неистово, упиваясь умопомрачительными ощущениями. Кислород в легких катастрофически быстро заканчивается, отрываюсь, чтобы сделать вдох.
— Классно целуешься, Варь, — упираясь локтями в матрас, смотрит на меня одурманенным диким взглядом.
— Ты тоже, — возвращаю комплимент, и развожу бедра шире, чувствуя внизу упругое давление, выгибаюсь, впиваясь пальцами в его предплечья. Бесстыже стону, потираясь клитором о горячую плоть и нетерпеливо елозя задницей по покрывалу. Срываясь, Макс врезается в меня до упора.
Матерь божья, шокировано распахиваю глаза, пытаясь не завопить в голос от распирающей наполненности внутри. Мышцы промежности инстинктивно сжимаются вокруг протаранившего меня огромного поршня. Писец, вот это размерчик. Надо же предупреждать.
— Блядь, как целку трахаю, — матерится Макс, плавно выходит и снова загоняет по самые яйца. Он откровенно кайфует. Еще бы! Ему узко, туго, хорошо, а меня словно бронепоезд переехал. — Расслабься, Варь, — мажет губами по моей щеке и опускает взгляд между нашими телами.
Я по дурости тоже смотрю, как его блестящий от смазки гигантский член вбивается в меня жесткими толчками. Выглядит это охренеть, как горячо. В глазах мутнеет, низ живота простреливает острым возбуждением, выдавая обильную порцию влаги, придающей мощным фрикциям Макса особое звучание. Красавин хрипло несдержанно стонет, почувствовав, что начинаю отвечать. А я умираю, горю. Скользящие движения члена запускают необратимую реакцию. Промежность набухает от стремительного притока крови, по телу растекается наслаждение. Словно проваливаюсь куда-то, сознание плывет, теряясь в тумане похоти. Кричу, когда пружина внутри достигает предела натяжения, и я взрываюсь, разлетаясь на тысячи микрочастиц.
— Пиздец, ты быстрая, — рычит мне в ухо Макс и трахает, не сбиваясь с ритма. Не дает даже минутной передышки, не позволяя остыть и вырваться из горячечного дурмана. Удовольствие нарастает снова, расходится волнами от чувствительной точки внутри, в которую он целенаправленно долбит. Пугаюсь собственных ощущений, слишком сильных и новых для моей неподготовленной нервной системы. Молю о пощаде, и в следующую секунду срываюсь в мощнейший оргазм. Вылетаю из содрогающегося в экстазе тела и отключаюсь, временно теряя связь с реальностью.
Прихожу в себя от нежный прикосновений губ, порхающих по моему лицу. Открываю глаза и сквозь мутную пелену всматриваюсь в довольную морду Красавина. Слава богу, он больше не на мне. Вытянувшись рядом, как огромный сытый кот, от души налакавшийся сметаны, Макс лениво поглаживает мою грудь и белозубо лыбится. Глаза хитрющие, словно он снова что-то задумал. На всякий случай отползаю подальше. Сил нет, дико клонит в сон, а так хочется в душ. Кто бы донес… Открываю рот, чтобы попросить, но мои слова тонут в звуках сработавшей автомобильной сигнализации.
— Твоя? — резко сажусь, прикрывая уши ладонями.
— Вроде, — Макс неуверенно пожимает плечами, спрыгивает с кровати и, натянув штаны, топает к распахнутому настежь окну. Не знаю, что он там увидел, но, когда поворачивается, выражение лица у него мрачнее некуда.
— Что случилось? — обеспокоенно спрашиваю я, с тревожным предчувствием наблюдая, как он подхватывает с кресла футболку и суетливо одевается.
— Ничего, Варь, — тряхнув головой, он быстро направляется к двери.
— Ты куда? — срывающимся голосом спрашиваю я. В глазах кипят слезы, сердце то сжимается, то разбухает до неимоверных размеров. Остановившись в проеме, Макс оглядывается через плечо. В глазах пустота и мрак.
— Сигнализацию отключу и вернусь, — сухо говорит он и уходит, закрыв дверь с другой стороны.
Глава 12
Максим
Быстро слетаю по лестнице и, подхватив со стола в гостиной ключи от машины, вырубаю орущую сирену. Тишина длится недолго. Пока обуваюсь в кроссовки, ситуация повторяется. Со свистом цежу воздух сквозь стиснутые зубы.
— Да ебическая сила, что же ты не успокоишься никак, — выругавшись, снова жму кнопку сигналки.
Отпираю входную дверь как раз в тот момент, когда Агния в очередной раз пинает покрышку моей тачки. Сигнализация опять ревет, я взбешённо давлю на кнопку. Спускаюсь с крыльца и иду к ней, вальяжно привалившейся к бамперу моей машины. Ее красный Бентли стоит скромно рядом, охреневая от творящегося беспредела. Я тоже не ожидал подобного шоу от Даниловой. В страшном сне не мог представить. Сколько я ее знаю? До хрена. Истерики — да, случались, но чтоб вот так явиться на ночь глядя и устроить цирк на глазах соседей — это впервые.
— Ты решила весь посёлок на уши поставить? Постучать не судьба? — рявкаю я, приближаясь вплотную.
Она скрещивает руки на груди, вызывающе смотрит в глаза. Одета как-то небрежно, словно впопыхах, впрочем, как и я. Макияж местами поплыл, губы дёргаются в нервной усмешке. Сунув в рот сигарету, прикуриваю от зажигалки. Выдыхаю в сторону дым.
— А я стучала! И звонила сто раз! Мы договаривались, Макс! — резко выпрямившись, бросает мне в лицо, обдавая хорошим таким алкогольным выхлопом. Охуеть, как она за рулем в таком состоянии ехала?
— Ты бухая, — констатирую очевидный факт. — Права лишние или жить надоело? На себя насрать, о других подумай.
— А тебе не похуй? — агрессивно огрызается Данилова, толкая меня кулаком в грудь. — Лучше скажи, чем ты был так занят, что оторваться не мог и хотя бы сообщить, чтобы я не ждала, как дура?
— Отсутствие ответа тебе ни о чем не сказало? — от злости меня ощутимо потряхивает, а еще больше от недоумения и шока. Что за дичь она творит? Зачем?
— Представь себе — нет, — Агния выхватывает сигарету из моих пальцев и затягивается, буравит меня лихорадочно горящим взглядом.
— Нет — правильный ответ. Именно его я и подразумевал, — взяв себя в руки, понижаю тон. Орать друг на друга — херовый такой выход. Кто-то же должен включить мозги и вырубить истерию. Вообще все происходящее — это полный зашквар.
— Значит, не нашлялся. Четырех дней не хватило, Макс? Сколько тебе еще надо? Неделю, месяц? Ты скажи, я подожду.
Ушам не верю. Что она несет?
— Кто у тебя сегодня? Баженова? Хорошо видать ее отодрал, раз она в Питер к тебе сорвалась. Молодец, Макс, не теряешься. Кира с папочкиными связями высоко тебя пропихнет.
— Ты себя, вообще, слышишь? — снова срываюсь, не в силах слушать весь этот бред. Она громко надтреснуто смеется, швыряя мне в лицо окурок. Пиздец. — Домой, Агния, к мужу, ему будешь свое дерьмище вываливать, — схватив ее за локоть, силком тащу к красной тачке.
Она упирается, верещит, плюется, как верблюд, обзывая последними словами. Похер, не реагирую. Запихиваю Данилову на пассажирское сиденье, пристегиваю ремнем и сажусь за руль. Нельзя ее одну отпускать в таком состоянии, вляпается по самое не могу, а я себе потом не прощу. Завожу двигатель и выезжаю с парковки.
— Отвези меня в Хамовники, — требует охрипшим от воплей голосом.
— Нет, — резко обрубаю я.
— Тогда в гостиницу.
— Нет.
— Я от Матвея ушла.
Что, блядь? До хруста в костяшках сжимаю руль, переваривая услышанное. Внутренности скручивает в бараний рог, в ушах звон, а в башке гребаная пустота.
И что, сука, мне делать с этим ее: «Я от Матвея ушла»? Прыгать от радости? Рассыпаться в благодарностях? Поклясться в вечной любви и пасть к ее ногам с щенячьим восторгом? Она же этого ждет? Уверен, что да. И неделю назад все бы так и было, а сейчас … хуй его знает, что сейчас.
— Дом его родители строили. Мне там ничего принадлежит.