— У нас и шампанское есть, — широко улыбается кареглазый брюнет с родинкой над губой. — Давайте за знакомство? Меня Саша зовут, а вас?
— А она со мной, — раздается над головой недовольный бас, а на плечи ложится горячая тяжелая рука.
— Жа-а-аль, — не скрывая своего разочарования, пожимает загорелыми плечами брюнет, и подмигнув мне на прощание, удаляется к месту посиделок вместе со своими заметно погрустневшими дружками.
— Хорошего отдыха, мальчики, — лучезарно улыбаясь, машу им рукой, которую тут же перехватывает кипящий от злости Красавин.
Крепко сжав мою ладонь в своей, он буквально силком тащит к нашим шезлонгам. По пути скрежещет зубами и отчитывает как ребенка. Я помалкиваю, с трудом скрывая злорадную улыбку. А что не так, котенок? Не нравится, когда тебя за усы дергают? Думаешь, только тебе можно с разными шалашовками флиртовать?
— Ты специально перед ними жопой крутила? Мозгов совсем нет? — не заметив на моем довольном лице ни капли раскаяния, еще пуще свирепеет Макс. — О чем ты, вообще, думала, заигрывая с тремя взрослыми лбами?
— Эй, я ни с кем не заигрывала. Просто шла по пляжу, а они пристали, — искренне возмутившись, ловлю брошенный в меня сарафан.
— Видел я, как ты «просто» шла, — хмыкает Красавин, окинув меня красноречивым взглядом. — Одевайся!
— Это еще зачем? — встаю в позу. То же мне командир нашелся!
— Обедать пойдем, — рявкает Макс, одевая белую пляжную рубашку.
Обед — это, конечно, хорошо. Завтракали мы давно, а после долгого купания в море аппетит успел разыграться.
Подняв с лежака телефон, смотрю на часы. Почти четыре часа. Удивленно округляю глаза. Ничего себе, как незаметно время пробежало.
Плохое настроение не покидает Красавина даже в роскошном рыбном ресторане, где я за обе щеки уминаю салат с креветками и мидии в винном соусе, запивая всю эту вкуснятину шампанским. Макс заказал себе форель на гриле, но ест ее без особого удовольствия, хотя на вид рыбешка выглядит вполне аппетитно. Игристое в его бокале тоже стоит нетронутым.
Мои иллюзии, что он страшно меня приревновал, рушатся ровно в тот момент, когда я замечаю, что Макс то и дело поглядывает на мигающий экран своего айфона. Звуковые оповещения он, видимо, отключил, чтобы телефон не раздражал пиликаньем, но всплывающие сообщения все равно читает, и с каждой минутой его лицо становится все мрачнее.
Мне даже спрашивать не надо, кто шлет ему бесконечные смс. Ответ очевиден. Два дня назад я собственными глазами наблюдала в окно безобразную сцену, что устроила Максу вдрызг пьяная Данилова, и уже тогда было понятно, что она так просто от него не отвяжется.
Отчасти я ее понимаю. Где она себе еще такого найдет? Красивый, талантливый, перспективный, трахается как бог, а самое главное — моложе ее лет на двадцать. Нет, от таких любовников не отказываются без боя. А биться с ней, похоже, придется мне. Я не боюсь, и не спасовала бы в случае чего, но ведь решение целиком и полостью за Максом. Если он решит к ней вернуться, я буду бессильна что-либо сделать. Но, к счастью, я пока не вижу в нем подобного рвения.
— Поговори со мной, — накрыв салфеткой его мигающий мобильник, выразительно смотрю в прозрачно-голубые глаза. — Ты уже полчаса не сводишь глаз с телефона.
— Ты права, извини, — неожиданно соглашается Макс, убирая телефон в карман шорт. Натягивает на лицо обаятельную улыбку, превращаясь в привычного сердцееда Красавина. — Как мидии? Еще порцию?
— Мидии суперские, но я бы от шаурмы не отказалась. Купим по пути домой? — осушив свой бокал, помахиваю им перед носом Красавина. Усмехнувшись, он подливает мне шампанское и с интересом рассматривает.
— Я смотрю поесть ты любишь, — немного оттаяв, замечает Макс.
— Есть такое, — согласно киваю, делая большой глоток шампанского. — Но ты не переживай, не растолстею.
— На алкоголь не налегай, у меня на тебя большие планы, — задержав потемневший взгляд на моих губах, медленно соскальзывает на грудь.
Низ живота мгновенно наполняется жаром, а перед глазами мелькают кадры минувшей ночи. Непроизвольно сжимаю бедра, чтобы унять горячую пульсацию между ног. Хотела бы я реагировать на него не так остро, но не получается.
Черт, вот как он это делает?
— Насколько большие?
— Узнаешь, когда вернемся в коттедж, — коварно и многообещающе улыбается это змей искуситель.
— А не рановато ли возвращаться? — во мне вдруг просыпается внутренний чертенок. — Мы же на отдыхе, надо веселиться и зажигать.
Макс в знакомой манере снисходительно вскидывает бровь. Ладно хоть глаза не закатывает.
— Какие предложения? — любопытствует он.
— Я хочу танцевать.
— Пойдем в клуб? — Красавин не в восторге от моей идеи, но по глазам вижу, что готов уступить.
— А тут есть ночные клубы?
— Смеешься? Тут есть все, котенок, — он снова достает свой проклятый телефон и бронирует нам места сразу в трех заведениях с танцевальной программой.
В итоге остаток вечера и половина ночи превращается в бесконечный забег по самым злачным местам курорта, где мы отрываемся по полной, поднимая градус веселья алкогольными коктейлями. Макс благополучно забивает на амплуа трезвенника, и в какой-то момент мы оказываемся на одной волне.
Выясняется, что на танцполе Красавин двигается не хуже, чем во время игры в пляжный волейбол. Я в диком восторге от его пластичности, Макс в свою очередь пожирает глазами меня. Его руки бессовестно шарят по моему извивающимся в танце телу, мы иступлено целуемся, не в силах отлипнуть друг от друга ни на минуту.
Меня распирает от эмоций, в крови кипит адреналин, сердце переполняет любовь, а тело горит от возбуждения. Макс не отпускает меня, даже чтобы сбегать в бар за очередным коктейлем. Каждый раз соединяет наши пальцы и тащит с собой. Мы сидим на высоких стульях и болтаем о всякой ерунде, не слыша из-за громкой музыки и половины слов.
Не помню, как мы снова оказываемся на пляже. Вокруг непроглядная темнота, слышны только шум прибоя и сбившееся дыхание Макса. Он крепко прижимает меня к себе, его пальцы нагло хозяйничают у меня между ног. Мы сбрасываем одежду и используем ее в качестве покрывала. В голове ни одной четкой мысли, я пьяна и одурманена желанием. Не стыдясь, позволяю ему абсолютно все, растворяясь без остатка… в нем, в нашем обоюдном безумии и сумасшедшем безудержном наслаждении, разделенном на двоих.
Остальные дни пролетают как одно мгновение. Насыщенные событиями и переполненные обжигающей страстью. Следующим утром Макс арендует машину и везет меня в национальный парк, где мы посещаем средневековые храмы, дольмены и крепости, спускаемся в пещеры, любуемся ущельями и живописными каньонами, купаемся в водопадах и высокогорных озерах.
От новых впечатлений кружится голова. Не в силах сдержать бьющиеся через край эмоции, я импульсивно висну на шее у Макса и осыпаю его красивое лицо благодарными поцелуями. Он мои бурные чувства расценивает по-своему, и на обратном пути заезжает в уединенное место, глушит мотор и сдвинув сиденье назад, усаживает меня сверху со словами: «А вот теперь благодари по-настоящему». Само собой, в долгу я не остаюсь. Мы занимаемся разными непристойностями прямо в машине, а потом с не меньшим энтузиазмом и самоотдачей продолжаем дома.
Дальше по составленной Максом программе: Олимпийский парк, Орлиные скалы и Сочинский художественный музей, где я с умным видом следую по выставочным залам за своим увлеченным спутником. Я ничегошеньки не смыслю в художественном искусстве и фотографии, но с удовольствием наблюдаю за оживленным лицом Макса и его горящими глазами.
В предпоследний день, уговариваю Красавина заглянуть в ботанический сад, от которого я прихожу в неимоверный экстаз. Макс тенью следует за мной по пятам и, пока я нарезаю круги возле каждого растения, снимает меня на камеру, спонтанно устроив обещанную фотосессию. Это единственный день из всех, когда он берет с собой свой рабочий реквизит. Я бы предпочла увидеть свои снимки с пляжа, но он без объяснений причин выбрал именно это место.
После обеда мы едем в Абхазию на знаменитое озеро Рица и остаемся там на ночь, сняв крошечный номер в гостевом мотеле с удобной кроватью, на которой нам так и не удается уснуть. Соседям, вероятно, тоже, так как слышимость в номерах запредельная, а мы оба довольно громкие в проявлении хм-м… бурных эмоций.
В последнее утро отпуска Максим арендует яхту, которой управляет сам, удивив меня наличием международных прав. Вылет поздно вечером, но я заранее начинаю грустить. Прихваченная с собой бутылка шампанского, купание в открытом море и жаркий секс на верхней палубе немного скрашивают упадническое настроение, но к моменту сбора чемоданов я не могу сдержать слез.
Меня не покидает тягостное ощущение, что как только мы уедем из этого райского места, все непременно изменится и далеко не в лучшую сторону. Макс смеется над моими страхами, уверяя, что это не последнее наше путешествие, обещает отвезти в Европу и тропические страны, как только я решу вопрос с документами. Мне до безумия сильно хочется ему верить, но внутренняя тревога разрастается как снежный ком, отравляя яркие и незабываемые впечатления от проведенного вместе отпуска.
По дороге в аэропорт я подавленно молчу, Макс сосредоточенно зависает в телефоне, в окна такси хлещет теплый летний дождь. Я где-то слышала, что дождь в дорогу — хорошая примета. Вот и проверим.
Пока мы стоим в очереди на регистрацию, мне неожиданно звонит мама — впервые с тех пор, как я сбежала из дома, взяв с собой только одну сумку с вещами. Прошло немногим больше недели, и за это время она ни разу не попыталась со мной связаться. Что это, если не полное безразличие? Она могла хотя бы поблагодарить за дважды отправленные на ее карту небольшие суммы. Последний перевод я сделала позавчера и наивно ждала до глубокой ночи, что мама напишет или позвонит. Обидно до слез, что это случилось только двое суток спустя.
Оставив Максима в очереди, отхожу в сторону. Понятия не имею, чего ждать от этого звонка, но заранее готовлюсь к худшему.