Дура я, знаю. Бесхребетная, наивная дура. Видимо, дурой и помру, но как говорится, сердцу не прикажешь. Любовь зла, полюбишь и… Красавина. Кто вообще придумал это гадское чувство? Жила как-то без него, пусть на грани выживания, но с целым сердцем, а сейчас — что? Сплошные копания в себе и нервотрепка.
Каждый день с содроганием жду, что Красавин наиграется и выставит меня за порог. Нет, я не надумываю на пустом месте, а трезво смотрю на вещи, даже если сегодня немного в хлам.
У нас не будет «долго и счастливо». Как бы я не старалась удовлетворять все его хотелки, предано заглядывая в глаза и надеясь, что он однажды оценит меня по достоинству. Чудес не бывает. Принцы влюбляются в золушек только в сказках, а в реальном мире простушкам удается задержаться в жизни королевичей лишь на время. И не потому, что я плохая и недостойная. Просто мы диаметрально разные по всем фронтам. Интересы, привычки, воспитание, социальная среда, состояние серого вещества в черепной коробке, перспективы, возможности, уровень дохода и самооценка. Мы слушаем разную музыку, смотрим разные фильмы, стремимся к разным целям.
Многие считают, что если любишь — все эти различия не имеют значения, упирая на то, что «противоположности притягиваются». Может быть, но это не про нас. Помимо физического притяжения, должно быть что-то еще. Меня устраивает в Максе все, даже его чистоплюйские замашки и взрывной характер. А что нравится ему? Делить со мной постель, есть приготовленную мной стряпню… и, пожалуй, на этом всё. Не густо, правда?
В мои упаднические размышления внезапно врезается трель дверного звонка, заставив подпрыгнуть на месте. Теряясь в догадках, кто это может быть, быстро закрываю кран и, наспех вытерев лицо, иду в прихожую. Надеюсь, что не Эдик Круглов. До сегодняшнего дня мне удавалось избегать с ним прямого общения, ограничиваясь короткими смс. Но если он видел в окно, как я вышла из такси, запросто может заглянуть на огонек.
Тихо приблизившись к двери, поднимаюсь на цыпочки и смотрю в глазок. Сердце замирает, а затем бешено разгоняется в груди. По позвоночнику струится холод, в горле встает ком. Черт, это Красавин. Дождалась на свою голову. Мгновенно протрезвев, бегло оглядываю свое отражение в зеркальной створке шкафа. Кошмар, ну и видок. Разводы не смывшейся туши под глазами, всклоченные волосы, платье короче некуда, ссадины на коленках и стрелы на колготках. Замираю, не зная, как правильно поступить. Затаиться или предстать во всей красе?
Он снова жмет на звонок, настойчиво удерживая кнопку.
— Я знаю, что ты дома. Открывай, — слышу его громкий бас через дверь. Тон не предвещает ничего хорошего.
Блин, если Макс в курсе, что я внутри, значит наблюдал мое фееричное появление из такси с Вадиком-Владиком. Божечки, мне капец. Ну и черт с ним. Помирать, так с музыкой. Попкорн и спецэффекты в студию. Давай, Варюха, твой выход.
Сделав глубокий вдох, растягиваю губы в широченной улыбке, проворачиваю замок и распахиваю дверь.
— Какое счастье, ты запомнил мой адрес, — выдаю дребезжащим от фальшивого восторга голосом.
Макс немного тушуется от жизнерадостного выражения моего лица, но затем его взгляд сползает на мои отбитые в ванной коленки, и я обречённо понимаю, что сыграла крайне посредственно и неубедительно. Все-таки не зря я отказалась от идеи поступления в Щуку.
Красавин молча проходит в прихожую, оглушительно саданув дверью. Вздрагиваю, но держусь на голом энтузиазме. Приваливаюсь плечом к стене, принимая развязную вызывающую позу и с блаженной улыбкой наблюдаю, как он снимает свою жутко-модную кожаную косуху, вешает на крючок и всем корпусом поворачивается ко мне.
Несколько секунд дотошно рассматривает с головы до ног. Ноздри раздуваются от ярости, линия челюсти напряжена, в глазах арктический лед. Мой красивый злобный принц с заколдованным сердцем. Я бы и рада снять с него проклятые чары, но не знаю как, а он мне в этом совсем не помогает.
— Не хочешь рассказать, где ползала? — грозно начинает Макс, снова уставившись на мои несчастные колени.
— В ванной поскользнулась, — «рассказываю», ничуть не приврав.
— Дай угадаю, почему…, — поднимает на меня рассвирепевший взгляд. — Потому что налакалась до ползучего состояния.
— С кем не бывает? — я небрежно пожимаю плечами и гарцующей походкой направляюсь на кухню.
Правда, для этого маневра мне приходится протиснуться мимо агрессивно настроенного Красавина. Не удержавшись, незаметно вдыхаю свежий аромат его туалетной воды с примесью кожи и никотина. Млею, словно идиотка, ощущая как по глупому телу расползается знакомый жар. Физически чувствую упирающийся мне в спину взгляд, плавно спускающийся к покачивающимся ягодицам. Внутренне вся дрожу и сжимаюсь, а внешне — сама невозмутимость. Ставлю чайник, достаю из шкафчика кружки.
— Тебе чай или кофе?
— И часто с тобой такое бывает, Варь? — проигнорировав вопрос, Макс усаживается на табурет, продолжая прожигать на мне дыры.
— Мы отмечали с Мариной мое поступление, я выпила только два коктейля, немного развезло с усталости, — говорю чистую правду, щедро сыпанув в обе чашки растворимый кофе. Максим здесь во второй раз, и я не парюсь, что его шокирует убогая обстановка и порядком «уставшая» мебель, которую не прикрыть косметическим ремонтом.
— Марина — это длинный дрищ в очках? — усмехнувшись, интересуется Красавин.
— Он не дрищ, а будущий врач, — вступаюсь за парня, чье имя не удосужилась запомнить. — Есть хочешь? Могу погреть пюре с тефтелями.
— Варь, ты прикидываешься дурой или меня за дурака держишь?
— Значит, будем только кофе пить, — залив кружки крутым кипятком, ставлю одну перед Максом, вторую перед собой. — Нет, я не считаю тебя дураком, — добавляю смиренным тоном.
— Я спросил, что за хлыщ, с которым ты терлась у подъезда?
— Ни с кем я не терлась, — взглянув в грозовые глаза, делаю обжигающий глоток и морщусь от боли. — Этот как ты выразился хлыщ, лучший друг парня моей школьной подруги Марины. Я не знала, что она пригласит в ресторан кого-то еще. Мы просто немного пообщались, а потом он всего лишь подвез меня до дома. Из вежливости, — сдержанно объясняю я. Голос звучит на удивление спокойно и твердо.
Макс насмешливо хмыкает, не притронувшись к своему кофе.
— А на прошлой неделе?
— Что на прошлой неделе? — вопросительно изгибаю бровь.
— Ты остаешься здесь, чтобы поразвлечься с друзьями? — напрямик спрашивает Красавин.
— Ты не считаешь нужным отчитываться, где болтаешься до поздней ночи. Почему я должна?
— Варь, я работаю, потом возвращаюсь домой, к тебе и, заметь, всегда в трезвом состоянии.
— В трезвом, — согласно киваю, принимая его аргумент. — Но не надо мне втирать, что все свои вечера ты проводишь на съемках. У тебя весьма разнообразная программа развлечений, в которых мне места нет. А я только и делаю, что учусь, готовлю, убираю, слежу за садом и жду тебя.
— Могла бы сказать, что тебя что-то не устраивает.
— Я говорила, Макс. Миллион раз. Ты же не слышишь или делаешь вид, — устало выдохнув, отвожу взгляд в сторону. — Черт, да у нас не было ни одного нормального свидания, за исключением проведенной недели в Сочи.
Он какое-то время молчит, изучая меня задумчивым взглядом. Не таким агрессивным, как в самом начале, но мне все равно неуютно от его расстрельного внимания.
— Переодевайся и поехали домой, — наконец, произносит Макс.
От души немного отлегает. Он примчался за мной, приревновал, устроил разбор полетов. Это же хороший знак? Правда? Может быть, у нас все-таки есть шанс?
Из подъезда выходим молча. Красавин немного впереди, я семеню следом, чувствуя себя жутко глупой и страшно виноватой. Умом понимаю, что ничего зазорного не натворила, но сердце требует как-то смягчить недовольство Макса, снять повисшее между нами грозовое напряжение.
Открыв дверцу машины, застываю в изумлении.
— Это мне? — с придыханием шепчу я, уставившись на огромный букет розовых пионов на переднем сиденье.
— Ты еще тут кого-то видишь? — раздраженно отзывается Красавин и садится за руль.
Приподняв тяжеленный букет, зарываюсь лицом в умопомрачительно пахнущие бутоны и блаженно улыбаюсь. Настроение взлетает до небес, за спиной вырастают крылья. Все недавние страхи и сомнения улетучиваются из головы. Шутка ли, мне первый раз в жизни подарили цветы.
— Варя, садись, дома налюбуешься, — нетерпеливо окликает Макс.
С горем пополам умещаюсь на сиденье, водрузив букетище себе на колени. Насыщенный аромат в салоне кружит голову, сердце колотится на разрыв. Красавин поглядывает на меня, пряча улыбку. Считает меня чудачкой. Ну и пусть. Быть счастливой это же не преступление, а естественная потребность.
— Спасибо, — протянув руку, нежно касаюсь ладонью его немного колючей щеки. — Давай больше никогда не будем ссориться.
— Это не только от меня зависит, Варь, — сдержанно отвечает Макс и огорошивает меня вопросом: — Зачем ты ездила на кладбище?
Теряюсь от неожиданности, и, одернув руку, утыкаюсь взглядом в розовые бутоны. Краска стремительно отливает от лица, горло сжимает обида. Как можно было испортить такой особенный момент? Сколько еще призрак Агнии будет витать рядом с нами? Как он, вообще, узнал?
— Ты оставила на могиле цветы из нашего сада, — заметив мою растерянность, поясняет Макс. — Не ходи туда больше. Это лишнее.
А ты там не лишний? — так и подмывает меня спросить, но поджимаю губы и молчу, засунув вспыхнувшее возмущение подальше.
До дома добираемся в тишине. Гостиная как обычно оккупирована Викой и ее качком. Макс сразу поднимается наверх, а я шлепаю на кухню, чтобы поставить в вазу цветы. Расставаться с ними страх как не хочется. Погладив нежные лепестки, еще раз вдыхаю сладковатый аромат.
— Спокойной ночи, пиончики, — прощаюсь с первым в своей жизни букетом и поднимаюсь в нашу с Максом комнату.
Правда, нашей ее можно назвать с натяжкой. Здесь я только сплю, а все остальное время провожу в другой. И вещи мои тоже там.