прозвенеть, и в коридоре не было никого, кто бы мог увидеть наше корпоративное грехопадение.
– Долго ты от меня будешь бегать? – уткнулся он своим лбом в мой и погладил большими пальцами по щекам.
– А ты долго будешь за мной волочиться? – уточнила я, приоткрыв один глаз.
– Пока это будет доставлять тебе удовольствие, – подмигнул Измайлов, взял меня за руку и продолжил путь.
Я в это время пыталась осмыслить, что же только что произошло, и чем все это мне грозит. Зашла, если честно, в тупик. А потому к разговору с барменом оказалась совсем не готова. Тот, кстати, за счет того, что его странные штаны и кроссовки были скрыты за стойкой, а панама, очевидно, оставлена в шкафу, выглядел вполне обыденно, если не сказать пристойно.
– Здравствуйте, Дмитрий, – покосившись на бейджик, приветствовал парня Измайлов и тут же обрадовал: – А мы к вам с жалобой.
– По поводу? – бармен оставался невозмутим.
– На той неделе мы у вас кофе покупали, так вот моей помощнице стало плохо после него, пришлось даже в медпункт девушку вести.
– Вы уверены, что это из-за кофе? – ни один мускул не дрогнул на лице юноши. Вот это выдержка!
– Да, она выпила стаканчик и практически сразу почувствовала недомогание, медсестра обнаружила тахикардию, пульс зашкаливал.
– Может, индивидуальная реакция организма на кофеин? Нам на той неделе как раз новый сорт зерен завезли. Никто, правда, больше не жаловался, но я обязательно передам менеджеру. Если хотите, можете воспользоваться жалобной книгой, – кивнул бармен на стенд с правилами торговли и прочей обязательной атрибутикой.
– Вы уж передайте. И впредь будьте внимательны… – многозначительно протянул Измайлов. – С поставщиками.
– Конечно, – серьезно произнес бармен.
А потом мы, вместо того чтобы уйти, заказали обед и уселись за самый ближайший к стойке столик. Измайлов болтал, как ни в чем не бывало, парень с будничным видом обслуживал редких клиентов, а в перерывах садился на стул и, судя по звукам, смотрел какие-то видео на телефоне.
Напряжение, витавшее между нами, я чувствовала загривком, а потому только поковырялась в салате и пригубила компот. Принялась было дергать ногой под столом, но Андрей тут же схватил меня за колено. От неожиданности я подпрыгнула, а бармен с подозрением уставился на нас. Измайлов, наградив меня убойным взглядом, быстро доел картофельную запеканку, и мы покинули кафе. Далеко не ушли, вместо этого свернули в знакомую уже подсобку. Там Андрей, не таясь, включил свет, вытащил телефон и принялся с загадочным видом что-то шаманить. Я сунулась было поближе, чтобы подсмотреть, над чем там начальник сосредоточенно колдует, но увидела лишь неинтересный процесс загрузки незнакомого мне приложения. Наконец, на экране появилась картинка, и я смогла увидеть открытую дверь кафе и бармена за стойкой.
– Ты камеру включил что ли? – зашептала я, придвинувшись поближе, хоть никто нас услышать и не мог.
– Да, – так же шепотом ответил Измайлов и ничего более пояснять не стал.
Я поджала губы и уставилась в экран. Некоторое время ничего интересного не происходило. Потом группка студентов вышла из дверей, бармен настороженно осмотрелся и принялся кому-то звонить. Говорил недолго, но эмоционально. Видеозапись шла без звука, а прочитать что-либо по губам было нереально, и я пожалела, что Директор не поставил в заведении «прослушку». То ли возможности не было, то ли не хотел рисковать. После разговора парень в задумчивости облокотился на стойку и потер лоб, счастлив он явно не был.
Измайлов выключил телефон, и мы, никем не замеченные, покинули подсобку.
– Прогуляемся до кафедры химии, – предложил Директор, и я послушно свернула вслед за ним на лестницу.
Глава 16
Что Измайлов там хочет увидеть, я понятия не имела, но как обычно следовала за начальником. Мы поднялись на третий этаж, прошли мимо кафедры иностранных языков и вошли в двойные двери с надписью «кафедра Общей и неорганической химии». После остановились возле двери с табличкой «Д.х.н., профессор Зорин Е.Е.»
Андрей легко постучал, затем распахнул дверь.
– Евгений Евгенич, привет. Найдется для нас минутка? – начальник протолкнул меня в кабинет, следом зашел сам.
Профессором оказался седой мужчина хорошо за шестьдесят, в очках, с залысинами и в старомодном пиджаке. Он сидел за широким рабочим столом и что-то писал карандашом на стопке белых листов.
– Привет, Андрей. Проходи конечно, – профессор отложил карандаш и воззрился на нас.
– Знакомься, наш новый ассистент, Евгения Алексеевна, – представил меня Измайлов и усадил на стул. Сам же подтащил для себя еще один и устроился рядом. – Мы к тебе вот по какому вопросу: методичку по информатике для твоих сочиняем, нам бы задачек несложных по теме, чтобы примеры с нужным уклоном были.
– Не проблема, сейчас организуем, – химик поднялся из-за стола и пригласил нас за собой.
Мы прошли в лабораторию. Там за широким столом среди стеклянных колб и незнакомых мне приборов работал молодой довольно-таки парень в белом халате.
– Илья, наш аспирант, – представил парня профессор и обратился уже к нему: – К нам с кафедры информационных технологий пришли, им нужно задачек разных по химии накидать для методички. Займись этим, будь добр.
Евгений Евгеньевич посчитал свой долг выполненным, попрощался и оставил нас с аспирантом. Тот оказался приветлив и стал задавать вопросы, на которые лично у меня ответов не было, а потому я молча топталась в качестве приложения к Измайлову, и слушала, как два умных человека ведут разговор.
– Вам для какого курса нужны задачи и как скоро? Насколько сложные?
– Первый и второй курс подойдут. Ты скинь все, что сможешь, Евгении Алексеевне на почту, а там мы сами разберемся. Есть куда адрес записать?
Парень открыл лежащий неподалеку блокнот и дал мне ручку. Я чиркнула адрес и вернула ручку владельцу. Измайлов распрощался за двоих и дал добро уходить.
– Это он, – шепнул мне уже в коридоре. – Ночью коробки из кафе выносил, я точно узнал его.
– Думаешь, они сейчас на кафедре? – тоже понизила я голос.
– Не обязательно. Если решили переждать, могли и вывезти куда-нибудь или опять же на сторону продать.
– А на кафедре они наркотик готовят?
– Логично предположить, что так.
– Неужели до сих пор никто не заметил? – удивилась я. – Или они там все в сговоре? Круговая порука, так сказать?
– Понятия не имею, – впервые не нашел ответа Андрей, и мы примолкли.
Вернулись на нашу кафедру и разбрелись по кабинетам. Меня впереди ждала еще одна пара, потом можно было ехать домой. От подслушивания кавээнщиков Директор освободил, а Машку обещал подбросить до дома отец. Измайлов был слишком задумчив, поэтому дергать его не стала.
Провела занятие, оделась и отправила Андрею смс:
«До машины проводишь?»
«Жду на лестнице», – пришел на удивление быстрый ответ.
Я попрощалась с теми, кто присутствовал в преподавательской и покинула кафедру. Измайлов, как и обещал, ждал на лестнице. Молча спустились, а перед входной дверью начальник притянул меня к себе.
– Может не стоит делать тебе ключи? – выдохнул он мне в волосы, я позволила себе слабость и прижалась щекой к белоснежной рубашке. – Буду провожать тебя каждый день…
– Коварно… И романтично, – вздохнула я и неожиданно даже для самой себя потянулась к губам начальника.
Тот ответил, причем с таким рвением, что сумел выдернуть меня из суеты этого мира на неопределенное время.
– Будь аккуратнее, – прервался вдруг ставший серьезным начальник и заглянул мне в глаза, пока мое сознание нехотя возвращалось в размякшее от неги тело. – Не нравится мне все, что тут происходит.
Я вздохнула и сочла своим долгом напомнить:
– Ты сам меня втянул.
– И уже жалею, – серьезно кивнул Андрей. – Может тебя в отпуск отправить?
– Ну, уж нет, ты угрожал мне совместной путевкой на море, – отшутилась я. Бросать дело на полпути и оставлять Измайлова одного со всем разбираться я была категорически не согласна.
– Ловлю на слове, – начальник мягко улыбнулся, легонько чмокнул меня в нос и подтолкнул к двери.
Я послушно побрела к машине, а Директор отправился продолжать руководить.
Дома я приготовила быстрый ужин на случай, если Юра вдруг решит подняться вместе с Машкой, потом завалилась на диван и закинула ноги на спинку – всегда любила так думать, а подумать мне было о чем. Хотя мысли то и дело сворачивали в самоволку, читай – в сторону взаимоотношений с начальством, я их возвращала на круги своя, обещая себе непременно разобраться с личным, когда все общественное подойдет к концу.
Гораздо больше меня волновало в тот момент, в курсе ли ректор, что происходит прямо у него под носом? Или у нас весь университет в этом деле погряз, за небольшим исключением. Потому что одно дело – искать, откуда студенты периодически берут «дурь», и совсем другое – выяснять, как работает целая сеть по производству и распространению отравы, кто увяз в этом и насколько глубоко.
А вообще задумка понятная. Чужих на территории ВУЗа почти не бывает, полиции тем более, а значит, и ловить на горяченьком злодеев некому. Так бы они и торговали себе потихоньку среди посвященных, не начни вдруг ребята выпрыгивать в окна. Каким бы трагичным ни был сей факт, можно сказать, остальным он оказал услугу. Сколько бы еще ребят мы потеряли, не сверни кафе подпольную деятельность? Это что ж за гадость они производят, что у молодых и здоровых так крыша съезжает?
И если бодяжит наркотик аспирант с кафедры химии, в котором Измайлов узнал ночного посетителя кафе, что выносил оттуда коробки с неизвестным содержимым, неужели никто на кафедре до сих пор не заметил, чем тот занимается в свободное от госпожи науки время? Потому что я, например, читала, что при изготовлении «синтетики» вонь стоит такая, что обжигает носоглотку, именно по этому признаку полиция зачастую и ловит злоумышленников. Может, в интернете и преувеличивают, но определенный и характерный запашок все же стоять должен. Не стала откладывать в долгий ящик и позвонила Измайлову, поделилась сомнениями, пользуясь тем, что нахожусь дома одна, и подслушать необычный разговор некому.