— Вот потеряешь мужа или сына, тогда и будешь нас судить!
Я вмиг остолбенела. Женщину, сие изрекшую, нельзя было считать вменяемой.
— Вы себя слышите? Вы понимаете, что говорите? Вы пожелали смерти собственным сыну и внуку, только затем, чтобы наказать меня!
— А ты к словам не цепляйся! Ты лучше думай, как разговариваешь со свекровью!
— А я больше не буду.
— Чего не будешь? — в ее глазах мелькнул победный блеск.
— Со свекровью разговаривать! — и, не дожидаясь ответа, я повернулась спиной.
— Алиса, собирайся, живо! И помоги мне с Малышом!
Пока Алиса одевала брата, я молча укладывала вещи. Первым делом проверила ключ от машины, упаковала банки с детским питанием, учебники, зубные щетки, надела Алисе портфель, одной рукой подхватила дорожную сумку, другой притихшего Малыша.
— Уходим, Алиса! — тут я решительно толкнула дверь ногой, — Пора выбираться из этой трясины!
Мебели в доме еще не было, зато вода и свет имелись в изобилии. Я усадила детей на ковер и набрала телефон нашей амазонки:
— Таня, я въехала в дом, и мне срочно нужна детская кроватка.
— Оперативно! — усмехнулась Татьяна, — Жди, сейчас приеду.
Действительно, не прошло и часа, как Татьяна позвонила в дверь. Она прошла в комнату, уселась на один из двух имевшихся стульев, вынула сигарету, помяла ее в руках, покосилась на Малыша и сунула обратно в пачку:
— Хочешь, чтобы я помогала, рассказывай!
И я рассказала ей все. Татьяна слушала, кивала, время от времени поднимала брови, хмурилась и усмехалась, короче, проявляла все положенные чувства.
— Антону звонила?
— Он недоступен.
— Понятно. Тогда поехали за кроваткой.
— Куда?
— В магазин. Насколько я понимаю, свекровь тебя обратно не пустит.
— Да я и не вернусь!
— Тогда поехали!
— Нужно поймать грузовую машину.
— Уймись, — оборвала она, — Ты со своей свекровью совсем чокнулась. Мы оформим доставку на дом.
— Наивная! Думаешь, они доставят мебель в день покупки?
— Это ты наивная, — огрызнулась Татьяна, — мы не собираемся покупать, что попало. Мы купим такую мебель, которую доставят в тот же день.
— Так ведь это и есть что попало!
— А тебе не все равно, на чем спать? — усмехнулась она.
— Вообще-то нет.
— Вот и оставалась бы у свекрови! — она встала со стула, заходила по комнате, — Купим тебе кушетку, поспишь пока на ней. А когда приедет мебель, отправишь кушетку в баню, выбросишь на помойку или подаришь мне…
Я покачала головой:
— Ох и достанется мне от Антона!
— Не тебе, а нам, — вставила Татьяна, — Грузи детей, поехали за койко-местом!
С этого дня у нас стало еще одной бабушкой меньше. Свекровь предала нас анафеме и погрузилась в торжественное небытие. Татьяна наладила с ней контакт и взвалила на себя роль посредника при перевозке детских вещей.
— Ценный работник наша Татьяна, — поделился Антон, когда закончились все дрязги со свекровью, — Придется взять ее в новую фирму.
Я положила ему руку на плечо:
— Давай обставимся, отметим новоселье, а должности раздашь потом.
— Да, ты права, ребята сдали дом в рекордный срок. Бригаду надо поощрить! — постановил Антон и открыл сайт с адресами ресторанов.
Стены банкетного зала живописали о подвигах усатых горцев, столы ломились от традиционных блюд, эстрада роняла слезу по курортам Кавказа.
Мы выпили тост за достоинства дома, потом за каждую из комнат, поговорили о садах, альпийских горках, саунах и банях.
— Поработали ударно! — похвалил Антон.
— Рады стараться! — отозвалась Татьяна.
Антон подлил ей коньяку:
— К новому году подвезут агрегат, так что, жду тебя на открытие бани!
— Посылаешь в баню, после всего, что я сделала? — рассмеялась Татьяна и запрокинула рюмку.
Черноглазый квартет напрягался недолго — уже к восьми он зачехлил инструмент и затопал на выход. Народ огорчился и начал роптать. Самые подпившие затянули хоровые застольные хиты, но получилось из рук вон плохо. И тогда Антон выдвинул мою кандидатуру.
— Ника здорово поет украинские песни, а еще Есенинские романсы.
— Спой, Ника! — загудел народ.
Я не стала ломаться и запела одну из любимых бабушкиных песен. Народ притих: одни почувствовали зов крови, другие вернулись в далекое прошлое, третьи уныло уставились в рюмку. На последнем куплете я обернулась к Татьяне и тут же дала петуха. Вот это да! Вот это мастер-класс: пока я развлекала публику, они с Антоном целовались! Я дотянула песню до конца и поднялась из-за стола.
— Пойду на воздух. Голова разболелась.
Внутри клокотало и жгло. Было больно, а еще дико. Дико оттого, что при всем своем цинизме Антон не позволял себе подобных выходок! Все это выглядело подло и довольно мерзко. Я вышла на улицу, отыскала скамейку, присела на нее и задумалась. Минут через десять из ресторана повалил народ. Гости стали прощаться и расходиться по домам. Антон усадил Татьяну в такси, увидел меня, подошел:
— Как твоя голова?
— А как целуется Татьяна? — произнесла я сквозь зубы.
— Я перебрал сегодня. Извини.
— Ах, значит, извини! Так вот, не извиняю!
— Послушай, я даже не понял, как это случилось. Ну, поцеловала она меня, что из того?
Я посмотрела в его бесстыжие глаза:
— Ты в самом деле тупой или просто прикидываешься?
— Пойми ты наконец, это была случайность. Ну, выпил лишнего…
— И ты считаешь это аргументом?
— А почему бы нет?
— А в следующий раз ты выпьешь больше и полезешь к ней в постель?
— Не нужно утрировать! — огрызнулся Антон, — Так можно договориться до чего угодно.
— Это с твоей философией можно докатиться до чего угодно! Не смей брать эту сучку на работу!
— А в бизнес ты не лезь! — отрезал Антон.
— Это теперь называется бизнесом?
— Прекрати, я сказал! У меня итак проблем по горло. Не видишь, как мне тяжело?
— Вижу! — рявкнула я, забираясь в машину.
Несколько дней Антон пытался загладить вину: оправдывался, каялся и клялся, что все получилось до крайности глупо, что Татьяна — не женщина, а всего лишь работник. В конце концов он утомился и принял позу оскорбленной добродетели.
Всю неделю мы дулись, как мышь на крупу, а в субботу приехала долгожданная печь. Рабочие установили агрегат, повесили табличку «С легким паром!» и укатили пропивать чаевые.
— Ну что, опробуем? — предложил Антон.
— Зажигай! — скомандовала я.
Пока грелась баня, Антон замачивал веники, я заваривала чай, Алиса делала уроки, Малыш спал в своей комнате.
Я приготовила банные простыни, порезала лимон и громко объявила:
— Можно делать первый заход!
Антон оторвался от экрана:
— Ну, я пошел!
Алиса свесилась с перил:
— А я? Я тоже хочу погреться.
— В порядке общей очереди! — рассмеялся Антон, — Сначала мальчики, потом девочки.
У ворот просигналила машина.
— Ты кого-нибудь ждешь? — спросила я, и Антон покачал головой.
Калитка распахнулась, во двор вошла Татьяна. В свете фонарей она казалась героем черно-белого комикса о вампирах. За спиной вампирши маячил симпатичный брюнет с веником под мышкой.
Антон открыл входную дверь.
— Париться звали? — жизнерадостно осведомилась Татьяна, и брюнет кинулся снимать с нее пальто.
Тут в мою душу закралось сомнение:
— А может это в самом деле был несчастный случай? Уж больно дико смотрится Антон в дуэте с помятой облезлой Татьяной. Вот ведь, пришла с мужиком, ведет себя как ни в чем не бывало, а значит, даже у таких как она имеется личная жизнь.
— Алик, — представился брюнет и протянул бутылку водки.
— Давай, Ника, сообрази чего-нибудь на стол, — вступил Антон энергично.
Он похлопал меня по спине и, довольный, вернулся к гостям:
— Пойдемте, покажу вам дом.
Я распахнула холодильник, а делегация двинулась вверх по ступенькам. При виде гостей Алиса захлопнула учебник и тут же увязалась за экскурсией.
Минут десять гости бродили по дому, заглядывали в комнаты, обсуждали интерьер, а нагулявшись, дружно десантировались в столовую. Я дернула Татьяну за рукав, указала на откровенные ляпы в отделке, как выяснилось, зря — вид у нее был явно отстраненный: она не слушала моих претензий, смотрела только на Антона, вещавшего про свой коммерческий проект.
— Вот, — объявил Антон праздничным тоном, — собираюсь предложить Татьяне ответственную должность, — и шепотом добавил, — Ничего серьезного, просто мне нужен новый зам.
Я ткнула пальцем в отвалившийся бордюр:
— Ты что, не видишь, какой это работник?
— Ладно, разберемся! — буркнул Антон и бодро зашагал к столу.
Застолье было бурным. Алик показал себя бойцом: много пил, шутил и даже танцевал. Я разрывалась между гостями и детской, мусолила бокал и озабоченно смотрела на часы.
Но вот народ засобирался в баню, я поднялась наверх, как оказалось, вовремя. Малыш уже стоял в кроватке, испуганно прислушивался к пьяным голосам.
Я поняла его на руки:
— Пойдем к Алисе, проверим уроки.
У Алисы мы провозились довольно долго — пришлось объяснять ей грамматическую конструкцию, а заодно переделывать задачку по математике.
— Посидишь с Малышом, пока я попарюсь?
— А ты надолго? — заволновалась Алиса.
— Минут пятнадцать, не больше. Зайду в парную и сразу назад. И дай ему сока! — крикнула я на ходу.
В предбаннике было темно. Алик с рюмкой в руках мирно дремал на диване. В углу в тяжелом полумраке белели две фигуры. Татьяна сидела на коленях у Антона, тот обнимал ее за талию и что-то нашептывал в самое ухо. Их простыни валялись тут же на полу, а влажные тела лоснились в свете ламп. Я вынула рюмку из рук разомлевшего Алика, полюбовалась пантомимой в стиле ню и выплеснула водку на Антона. В качестве закуски я влепила ему смачную пощечину.
— Вон отсюда! — зарычала я и запустила в них рюмкой.
Татьяна заохала, вскочила с места. Алик захлопал гл