Солливер отворачивается.
— Кроме того, Рэгстернам нужна была эта подачка. Сейчас, на самом пике реформы, нам как никогда нужна сплоченная поддержка всех правящих. Я дала им надежду на то, что их дочь не сгниет в тюрьме заживо. На то, что мы рассмотрим смягчающие обстоятельства. Что делать с этой надеждой, решать тебе.
Она смотрит в окно, я смотрю на ее профиль. Тонкий, красивый: Солливер Ригхарн — воплощение женственности со стальным стержнем внутри. Эта мягкая оболочка как снежное покрывало на скалах, о которые можно разбиться в кровь, если неправильно выбрать траекторию.
— Не хотел бы я стать твоим врагом, Солливер, — говорю я.
— Уверена, этого не случится, — она улыбается. — Мы слишком похожи, чтобы что-то делить, Торн Ландерстерг.
Я беру ее за подбородок и разворачиваю лицом к себе.
— Если ты выкинешь что-то подобное еще раз, наше партнерство закончится, не начавшись.
— Договорились, — она кладет пальцы поверх моих и мягко их убирает, — надеюсь, все наши решения с этого дня будут совместными и продиктованными нашими общими интересами.
На этот раз я провожаю ее до дома, далее с ней остается сопровождение, после чего я возвращаюсь в Айрлэнгер Харддарк. Мирденхард и Роудхорн явно не могут найти общий язык, в кабинете горячо от напряжения и низких, спокойных, но вибрирующих от пламени голосов. Только при моем появлении градус пламени становится ниже, Мирденхард поднимается первым, следом за ним Роудхорн.
— Ферн Ландерстерг, при всем уважении, — произносит он. — Я не готов представлять план, который предлагает ферн Роудхорн. Он слишком рискованный, к тому же, существенно растянут во времени.
— Один-единственный? — интересуюсь я, опускаясь в первое свободное кресло.
— Предложенные ферном Мирденхардом альтернативы не готов рассматривать я, — сообщает Роудхорн без предисловий, и жесткости в его голосе может позавидовать даже залежи фервернского льда. — Не стоит забывать о том, что Лаура Хэдфенгер напугана и ждет нападения. Ее исчезновение сейчас вызовет сильный мировой резонанс и может привести к нежелательным последствиям, тогда как спустя несколько месяцев, когда она полностью расслабится и решит, что мы отступили, сделать это будет гораздо проще. Когда ее беременность будет очевидна и подтверждена, мы сможем вывезти ее, особенно если правильно осветить в прессе момент, насколько опасно сильное ледяное пламя. По крайней мере, я предлагаю сыграть на этом.
Я снова вспомнил о том, как отец мне показывал снимки. Снимки были с камер в моей комнате, и видео тоже. На них я был младенцем, не драконом и не человеком. Существом, к которому боялись приблизиться даже мергхандары, и к которому приблизилась мать. Полностью отпустив свое пламя, позволяя ему сливаться с моим, взяла меня на руки. Именно в ее руках, на ее груди, чешуя отступила, и я снова стал обычным ребенком.
Хотя что уж говорить, обычным ребенком я никогда не был.
Лауре Хэдфенгер повезло, что ее жалкая кровь не способна дать первенца такой силы, какой мог бы быть у меня. Или мне повезло, что я нашел, чем разбавить свою.
— В чем заключается ваш план? — спросил я, глядя Роудхорну в глаза.
— Как вы уже знаете, через несколько месяцев у меня свадьба. Я предлагаю провести ее в Аронгаре.
Вот теперь я смотрю на него очень пристально. Смотрю на него, но говорю Мирденхарду:
— Ферн Мирденхард, оставьте нас.
Он выходит, а Роудхорн кладет ладони на стол.
— У нас будет время, чтобы подготовиться. У нее будет время, чтобы расслабиться. Она доверяет моей будущей супруге и вряд ли будет осторожничать во время свадьбы.
— А что насчет вас, ферн Роудхорн? — интересуюсь с холодной усмешкой.
— Мне Лаура Хэдфенгер тоже доверяет.
— Вопрос в другом: могу ли я доверять вам?
Вопрос этого парня совершенно не смущает. Я впитываю каждую даже малейшую его эмоцию, но не нахожу ни тени сомнений.
— Это решать вам, ферн Ландерстерг. Полагаю, если вы поставили меня на пост главы службы безопасности, вы мне доверяете. Или я ошибаюсь, и у вас была несколько иная цель?
— Расскажите мне детали плана, — я закидываю ногу на ногу и сцепляю руки на коленях. — Чтобы я понимал, о чем мы говорим, предметно.
— Свадьба состоится в Зингсприде — из того, что я увидел в деле, именно там сейчас находится Лаура Хэдфенгер. С одной стороны, слишком идеальное совпадение, с другой — нет ничего странного, что спустя столько лет невозможности куда-либо выехать мы проводим бракосочетание именно в Зингсприде. Это идеальное место и мечта практически каждого, кто может себе это позволить.
— Но не ваша?
— Нет, не моя. Мне совершенно безразлично, где будет проходить моя свадьба, но чтобы порадовать Рин, я готов на многое.
— В таком случае вы прекрасно понимаете, что любая ваша ошибка может очень дорого вам обойтись?
Роудхорн убирает ладони со стола.
— Я был другом Лауры Хэдфенгер, — произносит он. — Но я так же приносил присягу. Для кого-то, возможно, это пустой звук, но не для меня. Я служу Ферверну, и если для его безопасности нужно вернуть эту женщину в страну, я это сделаю.
Он откидывается на спинку кресла и продолжает смотреть на меня. Кто бы мог подумать, что в этом мальчике скрыта такая сила — если он действительно говорит правду (а по исходящим от него ощущениям в этом сомнений нет), он пойдет далеко. Проблема в том, что многие ставят чувства выше долга. Эти многие не понимают, какие последствия за собой могут повлечь их действия.
Ребенок Лауры Хэдфенгер, мой первенец, может стать отличным средством манипуляции. Странно, что Арден, с которым я долгие годы вместе учился, этого не понимал. Или не хотел понимать.
Давать в руки оружие против себя — не суть важно, кому: Халлорану, Бермаейру, Мировому сообществу, я не намерен.
Возможно, в том, что он говорит, есть рациональное зерно.
Возможно.
Пусть они все расслабятся — не только Хэдфенгер. Пусть расслабится тот, кто на самом деле вывез ее в Аронгару, пусть расслабится Эстфардхар.
— Хорошо, — говорю я. — Ваша свадьба должна состояться в начале лета. До этого вам с Мирденхардом предстоит разработать несколько альтернативных сценариев, по которым вы будете работать.
Я поднимаюсь.
— Не считая вашей основной работы, разумеется. Мне нужны от вас предложения по улучшениям и реорганизации, с последующим внедрением в самое ближайшее время. Вы уже знаете, почему ваш предшественник покинул пост?
— Потому что потерял Лауру Хэдфенгер.
— Смотрите глубже, ферн Роудхорн. Потому что основа всего, что мы с вами обсуждаем, как вы правильно заметили — это безопасность Ферверна и сохранение суверенитета, который очень многим не дает покоя.
Он кивает и выходит, а я набираю Крейда.
— Роудхорн на испытательном сроке, — говорю я. — Несмотря на то, что вы у него в подчинении, мне потребуется ваша характеристика.
— Что я должен делать?
— Просто не выпускайте его из вида. Задействуйте теневой протокол с привлечением Мирденхарда.
Теневой протокол — протокол проверки внутренней службы безопасности на случай, если что-то пойдет не так. В случае Роудхорна мне нужно убедиться, что этому парню я могу доверять. У него огромный потенциал — судя по тому, что я о нем знаю, и в том, что касается пламени, и в том, каких высот он может достичь. Гораздо больших, чем Стенгерберг.
Больше того, его план действительно может сработать — если он, разумеется, собирается его воплощать. Потому что помимо расслабленности Лауры Хэдфенгер, он таит в себе множество подводных камней: в частности, на свадьбе Роудхорна будет вся его родня и родня Ринары Рибельгар.
Мне бы хотелось верить, что он на моей стороне, но верить в данном случае я могу только себе.
Если Роудхорн решит помочь Лауре Хэдфенгер, его план все равно сработает для меня наилучшим образом. Потому что в этом случае она вернется ко мне сама.
Глава 12
Мне было нечем дышать, тело обволакивал холод. Холод, который долгое время был неотъемлемой частью моей жизни, втекал в меня, заставляя содрогаться от сводящих тело судорог. Смыкающаяся вокруг темнота давила, мешая сделать вдох. Снаружи, из-за глухой, звуконепроницаемой двери не доносилось ничего, хотя я знал, что отец с матерью ругаются.
— Дорнхард, он наш сын!
— Ему нужно научиться справляться с эмоциями, Хел. Иначе рано или поздно — когда меня с ним не будет — они его убьют.
Я знал это наверняка, потому что оно повторялось снова и снова, раз за разом, а потом, когда сила становилась мощнее, по моей коже ползла чешуя, запечатывая то ли меня от всепоглощающей силы пламени, то ли мир от меня.
Это повторялось снова и снова — как только я позволял эмоциям взять над собой верх. К восьми годам я полностью справился и с чешуей, и с эмоциями. Возможно, медики вроде Ардена и смогли бы установить истинную причину того, что со мной творится, но отец отказался делать это достоянием общественности.
— Они посадят его в лабораторию, Хел, и больше уже не выпустят, — цедил отец. — Это ты понимаешь?
Дорнхард и Хеллирия Ландерстерг были счастливой парой, родителями перспективных сына и дочери. Никто не знал, какую тайну они на самом деле скрывали.
Воспоминания из детства давно меня не беспокоили, но сейчас всплывали на поверхность рваными ошметками темноты, холода, страха. Бесконечной борьбы с собой. Откинувшись на спинку кресла, я рассматривал отделяющую меня от приемной дверь, раскатывая между покрытыми чешуей пальцами искры ледяного пламени.
«Существует вероятность, что Хэдфенгер тебе подсунули намеренно, Торн».
Я вспоминал те слова Стенгерберга снова и снова.
«Тебе лучше объясниться прямо сейчас».
Досье на Юргарна Хэдфенгера снова и снова вставало перед глазами. Идеальное. Безупречное. Не считая одного факта: за несколько дней до случившегося с Лаурой в ресторане он тайно встречался с представителем политической партии, лидер которой выступал ярым противником моей реформы.