– Уже скучаешь?.. Кстати, как насчет библиотеки? Кажется, ты любишь находиться в окружении книг.
Когда мы вышли из зимнего сада, прозвучал звонок на обеденный перерыв. Галереи быстро заполнились детьми. Младшие, шебутные и непоседливые, носились друг за другом. Ребята постарше расселись на подоконниках, что-то обсуждали.
– Болтают о политике, – поморщился Алан, когда мы проходили мимо одной из групп. – Думают, что разбираются в ней.
– Ты не любишь такие темы? – спросила я, делая стежок на память на воображаемом платке.
– Стараюсь избегать субъективных суждений.
Библиотека занимала отдельный этаж и была разделена на зоны: книги по специальностям, литература на иностранных языках. Ровные проходы, ясные указатели: не заблудишься, даже если захочешь. Дядина библиотека-лабиринт, слегка хаотичная, с запыленными верхними полками, казалась мне уютнее.
– …В алфавитном порядке, – вырвал меня из размышлений голос Алана. – Видишь тот указатель, на стрелках написаны популярные разделы. Что там?.. – Он сощурился. – А, точно. Медицина и торговля.
– А есть здесь что-нибудь о кораблях?
– Поищи, может, найдется, – Алан ответил довольно резко, а после и вовсе развернулся, направился к пожилому мужчине, который стоял чуть дальше по проходу, листая научный журнал.
«Какой-то он дикий», – в который раз подумала я. Интересно, привыкну ли когда-нибудь к такой манере общения? Да и стоит ли привыкать?
– А, юноша! – Пожилой мужчина приветливо улыбнулся, перевел взгляд на меня, поманил. – Представьте, пожалуйста, вашу спутницу. Что же вы ее там бросили.
– Энрике Алерт, племянница нашего герцога, – ответил Алан чрезвычайно сухо.
– Ах, рад, очень рад. Энрике, позвольте украсть вашего сопровождающего на минуту-другую.
– Крадите. Можно и на часок, – я пожала плечами.
Глава 7Кладбище кораблей
Для меня библиотека оказалась бесполезной: в ней не нашлось пособий по морскому делу, которых я не встречала бы в комнате брата. Слегка расстроившись, я бесцельно бродила вдоль стеллажей. Алан долго не появлялся, а идея отправиться куда-нибудь без него не казалась мне привлекательной: вдруг потеряюсь. Да и денег на обратную дорогу не хватит.
– Энрике, вот вы где, – окликнул меня уже знакомый пожилой мужчина; видимо, они обсудили с Аланом все, что требовалось; вот только недавно приобретенный друг не торопился меня найти. – Я подумал, что хотел бы вам кое-что предложить. Мне как раз нужна помощница. По условиям не обижу, график под вас подстроим.
Не успела я собраться с мыслями, как за спиной прозвучало резкое:
– Она не может, – Алан приблизился, бесцеремонно оттеснил меня плечом. – Энрике уже согласилась помогать мне.
– Жаль. Если не сработаетесь, мое предложение в силе.
Пробормотав что-то невразумительное, Алан схватил меня за руку и поволок дальше по проходу. Когда он сбавил шаг, я возмутилась:
– Кто тебе дал право решать за меня?
– Извини. Поверь на слово, тебе бы не понравилось с ним работать. Уважаемая семья, заслуги перед королевством, регалии. С виду чинно-благородно. А на самом деле… – Алан вздохнул, помолчал несколько секунд. Видимо, раздумывал, стоит ли говорить. Продолжил, понизив голос до шепота: – По слухам, шантажирует девушек из бедных семей и детей очень строгих родителей. Запугивает. Но все молчат, поэтому и предъявить ему нечего. Не получается схватить на горячем. Ну хоть появляется здесь редко, пристает ко всем со своими чертежами. Видите ли, конструирует механизмы, которые никогда не заработают.
Алан отпустил мою руку и – что бы вы думали?! – вытер ладонь о край пиджака. Увиденное возмутило меня до глубины души: да что со мной не так? Грязной он меня считает, больной?
– Это вообще нормально? Сбиваешь с ног, резко перескакиваешь с темы на тему. Нагрубил возничему, а ведь он был вежливым. И теперь вон руку вытираешь, словно я ее запачкала. Не надо было хватать меня, раз такой брезгливый.
– Энрике, Эни, тише! Прости, я не специально, само как-то получилось. Больше не буду.
Я отвернулась, принялась стирать слезы. Поймав мой взгляд, девочка, украдкой наблюдавшая за некрасивой сценой, юркнула в соседний проход.
– Эни, я очень постараюсь стать хорошим другом. Понимаешь, я трудно схожусь с людьми, много работаю. Отвык, видимо. Но я исправлюсь. Только обязательно говори, если где-то опять ошибусь. И не плачь, ой! Где-то у меня был платок…
Голос Алана звучал жалко, а лицо было обескураженным, виноватым. Я слегка смягчилась:
– Ладно, поверю на слово. Но знай: ты на испытательном сроке.
– Да я… То есть спасибо. А платок… Наверное, я его выложил. Рядом мой кабинет, там есть салфетки. Зайдем? Заодно покажу тебе, как и что. Я надеялся, Эни, ты согласишься стать моей помощницей. Но теперь, наверное…
– Давай скорее! – поторопила я: салфетки очень бы мне пригодились.
Вскоре мы оказались у маленькой неказистой дверцы. Я бы в жизни не подумала, что за ней может прятаться чей-то кабинет: скорее уж, подсобное помещение. Алан долго возился с замком, звенел ключами. Наконец толкнул дверь. Жалобно скрипнув, она открылась, и…
Из кабинета, словно живая, вырвалась тьма. Нахлынула, ослепила. Сжала виски, надавила на горло, толкнула в спину, заставив шагнуть вперед. «Алан!» – я не услышала собственного голоса; губ и языка коснулся холод, словно меня поцеловал мертвец. Стало так противно, я едва смогла подавить подступившую к горлу тошноту.
Недалеко, в нескольких метрах, появился крошечный огонек, золотистая капелька. Я облегченно выдохнула: теплый свет свечи, разгоняющий тьму, успокаивал.
Вот только это была не свеча. С каждой секундой огонек увеличивался. Свет из оранжевого превратился в белый, выхватил из темноты очертания рук и профиль Алана.
– Подойди сюда. Не бойся.
Я осторожно приблизилась. Светящаяся сфера в ладонях Алана пухла, внутрь ее просачивались черные струйки.
– Что это?
– Защитный амулет. Вообще-то, красивое зрелище. Не это, чуть позже начнется.
Мы постояли немного, окутанные безмолвием. А затем и впрямь началось: тьма скручивалась в жгуты, тянулась к тускнеющей сфере, кольцами оборачивала ее внутренности, словно змея. Отчего-то я вспомнила сосредоточенное лицо мамы над вязанием, спицы в изящных руках, мотки темной пряжи.
– Никогда такого не видела, – воскликнула я, когда кончик последнего жгута скрылся в сфере, погасив последнюю светящуюся точку. Все, что осталось – шарик из черного стекла, и только. Поставишь на дальнюю полку, никто не заметит. – А зачем нужна такая защита? Вообще-то сначала было очень жутко. Мог бы предупредить.
Мы стояли посреди небольшой, порядком захламленной комнаты. Узкое окошко под самым потолком; длинный, почти во все стену, шкаф со множеством отсеков; на полу раскрытые и запечатанные коробки. Заметив грязные щербатые чашки, расставленные на столе и полках, я поморщилась.
– Да, извини еще раз. Я растерялся, а так бы, конечно, предупредил… – пробормотал Алан, принявшись поочередно открывать ящики, ворошить лежащие в них вещи. Спустя несколько минут он наконец протянул мне платок и карманное зеркальце. – Здесь, в кабинете, хранятся артефакты. Помнишь, я говорил, как они опасны. У кого-то может возникнуть соблазн.
– А вдруг он возникнет у меня? Разве ты не думал об этом, прежде чем предложить место помощницы? Наверное, здорово обладать вещью, которая наделит даром. Самой взять то, чего боги для меня пожалели.
– Понимаю. Но поверь, не иметь дара – не так уж и страшно. Фернвальд не давал мне инструкций, но… Думаю, я могу показать тебе одно тайное место. Изнанку академии.
– Ну покажи, – я заинтересованно склонила голову.
Алан вновь поднял сферу. Мгновение, и комната погрузилась в вязкую холодную темноту. Теплая рука коснулась моей спины. «Теперь не страшно, правда?» – прозвучал мягкий шепот. А в отдалении раздался звон, предвещая начало очередного занятия.
Алан, беспокойно оглядываясь, быстро вел меня мимо ученических корпусов, аккуратных хозяйственных построек, вдоль площадок и двориков. Затем по тропинке, едва различимой в высокой траве, мы прошли небольшой перелесок. «К чему такие сложности?» – подумала я, когда каблук в очередной раз увяз в рыхлой земле, а ветка ближайшего куста хлестнула по руке.
– Алан, неужели нет более короткого пути?
– Есть. Но тебе пока его лучше не знать.
Я хмыкнула: Алан, похоже, никогда не изменится. Нет ему дела до моих уставших ног, грязных туфель и сочащейся кровью царапины. Наконец трава кончилась, в просвете меж крон показалась каменная стена, местами обветшавшая, заросшая плющом. Приблизившись к ней, я увидела дверь с массивным замком.
Алан порылся в карманах, извлек маленький ключик, легко повернул в скважине – а мне почему-то казалось, замок не поддастся. Дверь открылась плавно, без скрипа, и так же бесшумно захлопнулась за нашими спинами.
Я увидела ряд приземистых строений: белые квадраты, сгрудившиеся вдоль мощенной плиткой дороги. Будто зубы бродяги. Почувствовав неладное, я замерла. Спину обдало ознобом, руки покрылись мурашками. Взгляд коснулся решеток на окнах. Они были погнутыми, искривленными – какая сила могла сотворить такое с металлом?
– Догадалась? – спросил Алан, внимательно следя за моей реакцией.
«Нет. О чем?» – собралась спросить я, но вместо этого осела на землю, ноги перестали держать. Прямо как в тот день много лет назад.
Тогда мы жили в части замка, которая звалась «детским крылом». Мы с Лилией делили одну комнату, соседнюю занимал брат Рейнар. Он мечтал о море, собирал макеты кораблей, давал им имена, как мы с сестрой – куклам. Рассказывал страшные истории о пиратах и русалках, о затонувших фрегатах, полных сокровищ, о призраках, которые в тумане зажигают огни, чтобы заманить моряков в ловушку, разбить о камни. Лилии не нравились такие сказки, я же готова была часами их слушать.
В тот день брат складывал из бумаги кораблики, я пускала их по ручью в парке возле замка. Разноцветная флотилия неслась на север. Самый красивый кораблик получился из листа с нарисованными розами, я решила оставить его на память, отложила в сторону. Но забыла сказать об этом брату, и он пустил кораблик на воду. Розы мелькнули меж камней и скрылись за порожком. Я бросилась вслед, вниз по ручью, крапива обожгла голые икры. Брат закричал, но я не обернулась: боялась потерять свой кораблик из виду.