Еще Роман думал о том, что Анфиса может не только открывать проходы между параллелями, но и закрывать их. Однако сил для масштабной «битвы» у нее сейчас недостаточно. Анфиса не сказала об этом, но Роман догадался, что ее возможности зависят от эмоционального подъема или, наоборот, гнева и страха. Подтверждение тому – остров и успешный концертный тур. Тогда Анфисе хватило энергии и силы, чтобы закрыть огромный портал и вернуть в нашу параллель целый остров. Ее сила в пении. Но, напуганная или рассерженная, она может сотворить и обратное – открыть портал и отправить в другую параллель врагов. Сейчас Анфиса, лишенная прежней жизни, выжженная предательством и запуганная, сил почти лишена. Может, поэтому и сомневается, временно или навсегда закрыла «прореху» на реке.
Складывая бумаги в аккуратную стопку, он подумал о том, что нужно проработать зацепку, которую дал Олег. Отчасти Роман уже понимал, что случилось с отцом и жителями гарнизона. Люди пропали в открытых порталах. И, скорее всего, кто-то из них вернулся, уже будучи не человеком, и убил оставшихся. Тяжело было осознавать, что отец наверняка что-то знал, раз принял решение срочно перевезти семью в другое место. И как бы Роману ни претила мысль о новых копаниях в прошлом, сделать это придется. Потому что без понимания причин той трагедии сложно предотвратить новые беды.
Его отвлек шум подъезжающей машины. Роман еще успел удивиться, что Вита с Никитой быстро управились. Но следом послышался звук мотора еще одной машины, а затем раздался отчаянный женский крик. Роман сорвался с места, вылетел во двор и увидел, как два бугая запихивают брыкающуюся Анфису в машину. Справиться таким качкам с невысокой худенькой девчонкой оказалось проще некуда, и не успел Роман даже пересечь часть двора, как огромный внедорожник уже сорвался с места, увозя Анфису.
– Прыткий какой! – раздался рядом насмешливый голос.
Роман оглянулся и успел заметить смазливую рожу стоявшего рядом со спортивной машиной Шестакова, но тут же был нокаутирован ударом охранника в солнечное сплетение. Роман рухнул на траву, и уже Шестаков с размаху пнул его в бок острым носком туфли, а затем скомандовал телохранителю:
– Поехали!
Сколько он пролежал на траве, приходя в себя и пытаясь встать, Роман не знал. Может, вечность, а, может, и всего минуту. Но к тому моменту, когда во двор въехала другая машина, подняться уже смог.
– Мы быстро? – радостно прокричал Никита, вылезая наружу. – Это не рынок, а сокровищница! Я такое мясо на шашлычок нашел, какое в столице фиг отыщешь! Во рту будет таять, клянусь! Сейчас быстренько замариную и…
– Я тебя сейчас сам замариную, – зло выплюнул Роман, быстрым шагом приближаясь к продажному журналюге.
И, не успел тот и глазом моргнуть, как Роман с силой зарядил ему в рожу.
– Ром! – закричала Вита, но отчего-то кинулась не к нему, а к упавшему на землю Никите.
– Слил! Быстро же ты ее слил! Тварь!
Роман с трудом сдержался, чтобы не наподдать журналисту еще пару оплеух, но не хотелось уподобляться Шестакову и бить лежащих.
– Едем! – скомандовал он выпрямившейся Вите.
Но она, испуганно на него таращась, замотала головой и отступила. Ее глаза внезапно наполнились слезами, губы дернулись, но она промолчала. Роман коротко кивнул – не Вите, а тени, мелькнувшей на ее лице, – и сел в свою машину. Резко сорвавшись с места, он успел увидеть в боковые зеркала, как поднимается, держась за ушибленную скулу, Никита, и как Вита, свесив вдоль тела руки и ссутулившись, смотрит вслед уезжающей машине.
Глава 17
– Раздражает ли вас внимание журналистов? На какие темы не любите разговаривать?
– Мне нравится их внимание к моему творчеству, но мешает излишний интерес к частной жизни. Я оставляю за собой право не отвечать на вопросы о личных отношениях и детстве.
Удар левой у Романа на самом деле оказался крепким – Никита оценил. Как оценил, несмотря на оглушающий удар, и обстановку: Анфису забрали, Роман рванул за ней, а Вита отчего-то осталась.
Никита сел, коснулся разбитой скулы и осторожно подвигал челюстью. Кажется, не сломана. А вот глаз уже начал заплывать.
– На, приложи! – сказала Вита, присаживаясь перед ним и протягивая завернутый в полотенце холодный пакет. Оказывается, она уже успела сбегать в дом и найти что-то в морозилке. Никита молча приложил компресс к скуле и зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что находится во дворе один. Кое-как поднявшись, он направился в дом и чуть не столкнулся на крыльце с вылетевшей навстречу Витой.
– Эй, потише! Снесешь же!
Она резко остановилась и посмотрела на него несчастным взглядом.
– Далеко собралась?
– Домой!
– Пешком?
Вита отвела взгляд и закусила губу, подтверждая подозрение Никиты, что действует она скорее на порывах, чем обдуманно.
– Я тебя сюда привез, я и отвезу, – сказал он, загораживая ей проход. Вита дрожащей рукой поправила на плече ремешок сумочки, а затем вернулась в дом.
– Что? – нервно воскликнула она, когда Никита, войдя следом, остановился в дверях кухни.
– Твой шеф набил мне морду. Как и обещал.
Вита, вопреки ожиданиям, не взорвалась, не закричала что-то вроде «а я тут причем?», а просто молча отвернулась. Никита тяжело вздохнул и присел на стул.
– Ну и зачем ты это сделала?
– Что сделала?
– То, за что получил я.
Она вскинула на него глаза, в которых закипали слезы.
– Зря ты с ним не уехала, – пожурил Никита. – Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу. Твой шеф продолжал бы верить, что начистил мне за дело.
– А ты чего промолчал?! – все же взвилась Вита. – Челюсть не сработала? Так мог бы пальцем ткнуть!
– Я не ябеда. Плохо ты обо мне думаешь.
– Я вообще о тебе не думаю!
– Жаль, – искренне вздохнул Никита и снова приложил к скуле компресс. – Но и так сводить счеты с соперницей – подлый план.
– Да что ты об этом знаешь?! – заорала Вита, но осеклась и, утерев слезы, усмехнулась: – Соперницей…
– А разве нет? – удивился Никита. Взгляды, которые Роман бросал на Анфису, не заметил бы только слепой.
– Что ты об этом знаешь, – уже тише повторила Вита.
– А ты расскажи!
– С чего вдруг?! Ты же из любого несчастья статейку сляпаешь! Ради хайпа влезешь даже в пасть к крокодилу! Плевать тебе на этику и чужие чувства! Напомнить, где мы встречались? Жаль, что я тебе тогда так и не врезала! А как хотелось!
– Можешь сейчас врезать, – предложил Никита. – Для симметрии. Желания должны исполняться.
Вита сжала кулаки, словно борясь с искушением, а потом разжала и бессильно опустилась на свободный стул. Никита обвел взглядом «осиротевшую» без хозяйки кухню, где напряжение звенело натянутой струной, и с сожалением вздохнул. Еще пару часов назад тут было шумно и весело, все задорно обсуждали план расследования. Анфиса, готовя завтрак, с мягкой улыбкой передвигалась по кухне – такая милая, домашняя и своя в доску, совсем не похожая на ту недосягаемую «звезду», какой Никита ее представлял. Он так гордился тем, что прорвался через все барьеры и взял рекордную высоту – интервью у Анфисы! Знал бы раньше, что однажды окажется у нее в гостях…
Никита посмотрел на по-прежнему молчавшую Виту, а затем поднялся и набрал в чайник воды. Вита не пошевелилась и тогда, когда перед ней оказалась чашка с чаем. Никита снова вздохнул и вышел во двор.
В машине так и оставались их покупки. Больше всего было жаль мясо – сочное, свежее и нежное – в столице такое еще поискать надо. Никита открыл багажник, но, опомнившись, усмехнулся: удар в скулу, видимо, сбил в голове настройки, раз волнует его судьба мяса, а не увезённой неизвестно куда Анфисы. Да и Роман умчался в таком аффекте, что как бы не разбился по дороге! Нормальный он парень, хоть временами и «солдафонил». Может, и сам Никита вел бы себя так же, переживая за безопасность понравившейся ему девушки!
Звонок от Марьяны раздался в тот момент, когда он вытаскивал из багажника покупки.
– Ты машину возвращать собираешься? – накинулась без приветствия сестра. Никита невозмутимо ответил, что вернет, но позже.
– Когда позже?! Я же пропущу занятие с Грифелем! Как мне собаку без машины везти?!
– Марьян, я далеко, – честно ответил Никита, не желая вступать в споры. – Потом все объясню. Кстати, тебе мясо не нужно? Нежное, свежее, рыночное. Я привезу.
– Какое мясо?! Куда тебя черти унесли?
– Туда, дьяволица, куда ты меня своим договором отправила.
В трубке послышался визгливый лай: наверняка Шуша, напуганный возгласом Марьяны, снова подмочил свою репутацию. Никита торопливо распрощался с сестрой и отключил на телефоне звук.
Ушибленная сторона лица болела все сильнее, и он, осторожно трогая опухшую скулу, подумал отчего-то не об Анфисе, а о Вите.
Семь лет назад Никита окончил журфак и сразу устроился в не особо популярный журнал. Свою работу он считал временной, потому что мечтал о грандиозных расследованиях, разоблачениях и славе. И конечно, не мог пропустить всколыхнувший весь рунет скандал. Волну, которую затем подхватили журналисты, поднял один из блогеров – возможно, ради популярности, но резонанс вышел большой.
Одним сентябрьским вечером на столичном проспекте произошло лобовое столкновение: мчавшийся на скорости по встречке автомобиль врезался в машину, которой управляла девушка. Одна из пассажирок второго автомобиля погибла, а водитель и ее несовершеннолетняя сестра серьезно пострадали. Виновником аварии оказался сын крупного чиновника, но ответственность за случившееся пытались повесить на пострадавшую сторону. Никита помнил разлетевшиеся по Сети фотографии, на которых кто-то перетаскивал обломки разбитых машин на другую полосу. Но благодаря блогерам и журналистам скандал разгорелся нешуточный. Только в алчной жажде раздобыть подробности многие забыли о простой этике. И Никита в том числе. Именно он пробрался в медицинский центр, где лежала старшая из сестер, сделал снимки и опубликовал их. Популярность издания резко подскочила, фотографии растащили по Интернету, а Никита какое-то время чувствовал себя героем. Затем интерес публики к скандалу начал падать, возникли другие «горячие» темы, да и стороны вроде как пришли к договоренности. Никита еще какое-то время отслеживал тему, но потом и он потерял к ней интерес.