ывала ужасные истерики, кричала, ругалась и всеми силами старалась усложнить его жизнь. Няни, которых нанимал Годфри, не задерживались в усадьбе. В конце концов Белла скрепя сердце согласилась на учебу в школе-пансионе.
— Как думаешь, папа был одинок? — спросила она. — Он скучал по мне?
— Конечно скучал, — нахмурился Эдуардо.
— Он мне никогда об этом не говорил.
— Это было не в его духе.
Белла сосредоточенно терла край тарелки.
— После ухода матери… мы отдалились. Папа закрылся, полностью уйдя в работу. Я считала, ему все равно, что со мной. Наверное, я напоминала свою мать.
— Годфри было больно, — сказал он. — Измена твоей матери вывернула ему всю душу.
Чувство вины охватило Беллу. Она лишь усиливала горечь отца. Почему она была такой эгоисткой? Почему не успокоила его вместо того, чтобы отталкивать? Она причинила ему боль, так же как и ее мать.
Молодая женщина взглянула на Эдуардо:
— Тебе было не наплевать на него, ведь так?
— У Годфри были недостатки, — ответил он, — но в целом он был хорошим человеком. Я его очень уважал.
— Думаю, он считал тебя сыном, о котором всегда мечтал. — Белла опустила голову. — Я ревновала. Чувствовала, что недостаточно хороша.
Эдуардо снова нахмурился:
— Он любил тебя больше жизни.
Она пожала плечами:
— Я была всего лишь девчонкой. А отец принадлежал к тому поколению, которое считало, что сыновья для мужчины — все. Папа любил меня, но я всегда знала, что в глубине души он уверен, что я такая же, как мать. Подозреваю, что именно по этой причине он все организовал так, как организовал. Он думал, что у меня не хватит ума принимать решения самостоятельно.
— Годфри боялся, что ты будешь слишком доверчивой, — ответил Эдуардо. — Он не хотел, чтобы тебя одурачили пустыми разговорами или одурманили лживым обаянием.
— И он назначил опекуном тебя, — скривилась Белла, — человека, который никогда не тратит время на пустые разговоры.
Эдуардо медленно отпил вина из бокала.
— Я могу быть обаятельным, если нужно.
Она усмехнулась:
— Хотелось бы посмотреть на это.
Повисла неловкая пауза.
— Ты сегодня очень красивая, — заметил он.
Белла беспокойно заерзала на стуле:
— Эдуардо, перестань.
— Я порой представляю, как мы занимаемся любовью.
Она покраснела до корней волос:
— Ты не обаятельный, ты пошлый.
Эдуардо наклонился вперед, упершись руками в стол:
— Я прямо-таки ощущаю тебя в своих объятиях.
Чувствую, как твое тело обвивает меня. И ты тоже это чувствуешь. Ты чувствуешь, как я вхожу в тебя. Верно?
Молодая женщина нервно сглотнула:
— Зачем ты это говоришь?
Он откинулся на спинку стула и взял бокал.
— Я хочу тебя, моя красавица.
Она высокомерно посмотрела на него:
— Я не твоя. И ты не можешь меня хотеть.
Эдуардо с вызовом взглянул на Беллу, и от этого у нее побежали мурашки по всему телу.
— Ты всегда была моей, Белла, — протянул он. — Поэтому ты ненавидишь меня. Просто ты не желаешь признать, что хочешь меня. Ты стыдишься, что хочешь того же, что и я. Так не принято в великосветском кругу, в котором ты вращаешься, верно? Тебе не стоит общаться с таким невоспитанным чурбаном, как я. Тебе следует смешивать свою кровь исключительно с голубой, однако ты ничего не можешь с собой поделать, ведь так? Ты хочешь меня.
— Лучше уж свариться в кипящем масле, — процедила она, потупив взгляд. — Ты не имеешь права разговаривать со мной в таком ключе. Я не сделала ничего, что дало бы тебе повод думать, что я… фантазирую о тебе. — «Ну, по крайней мере, с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать лет», — мысленно добавила Белла. — Для тебя нет места в моей жизни. Не было и не будет.
Эдуардо лениво потянулся.
— Вся твоя жизнь связана со мной. Ты ничего не можешь сделать без меня. Я могу прекратить выплачивать твое ежемесячное содержание прямо сейчас, если сочту это оправданным.
Сердце Беллы отчаянно забилось.
— Ты не посмеешь это сделать.
«Боже, пожалуйста, только не это!»
— Изучи еще раз дополнение, набранное мелким шрифтом, в завещании твоего отца, — посоветовал он. — Давай! Номер юриста есть в моем телефоне.
Белла посмотрела на протянутый ей телефон и вздохнула. Было очевидно, что Эдуардо не стал бы предлагать ей связаться с юристом, если бы это не было правдой. Завещание отца было составлено очень мудрено. Белла читала его много лет назад, но оно пестрело юридическими терминами, и она практически ничего не поняла. А назначение Эдуардо опекуном еще больше все усложняло.
— Что я должна сделать, чтобы доказать, что я достаточно взрослая и могу принимать собственные решения, включая выбор человека, за которого выйду замуж?
Он бросил на нее обезоруживающий взгляд:
— Я не против твоего замужества. Просто хочу убедиться, что ты это делаешь, исходя из правильных побуждений.
Белла насупилась:
— Я люблю этого человека и хочу провести с ним всю оставшуюся жизнь.
— Люди женятся по многим причинам: по расчету, для того, чтобы перераспределить семейное состояние, по договоренности между семьями. И это далеко не все.
— Почему тебе так сложно принять тот факт, что я действительно люблю Джулиана?
— И что же ты в нем любишь?
Белла восприняла его прямой взгляд как вызов. Этот взгляд как будто пронзал женщину насквозь, проникал в самые потаенные места, где прятались все ее комплексы.
Белла не желала отвечать на подобные вопросы. Что она любит в Джулиане? Да просто любит его. Он стал для нее идеалом; с ним она чувствовала себя особенной.
С ним Белла чувствовала себя защищенной.
Она отвернулась и ответила:
— Я люблю в Джулиане то, что он много сил и времени тратит на людей, которым меньше повезло в жизни. Он заботится о них. Обо всех людях. И не важно, богат человек или беден. Для него не существует разницы.
В комнате повисла неловкая тишина.
— Что-нибудь еще? — поинтересовался Эдуардо.
Она облизнула пересохшие губы:
— Мне нравится, что он любит меня и не боится об этом сказать.
— Слова ничего не значат. Кто угодно способен их произнести. Важно, правдивы ли они.
На этот раз Белла пристально посмотрела на Эдуардо:
— А ты когда-нибудь любил?
Уголки его губ приподнялись, как будто в ее вопросе он нашел нечто забавное.
— Нет.
— Похоже, ты уверен в этом.
— Да.
— Даже не пытался влюбиться?
— Нет.
— Значит, сексом ты занимаешься исключительно для разрядки?
Чем дольше Эдуардо смотрел на нее, тем сильнее разгорался огонь в его глазах.
— Это единственная причина, по которой я занимаюсь сексом. — Он сделал паузу, не спуская с нее глаз. — А ты?
Белла почувствовала, как мелкая дрожь охватывает все ее тело. Она трепетала от желания, ощущая его каждой клеточкой. Белла положила ногу на ногу, отчего на нее нахлынули порочные мысли. Ей показалось, что Эдуардо добирается до самой ее женской сути. Он ласкал ее своим взглядом, мысленно занимался с ней любовью. Она читала это на его лице. Об этом говорили изгиб чувственных губ и слегка прикрытые глаза, изучающие ее губы.
Белла ощущала этот мысленный поцелуй, словно Эдуардо действительно нагнулся к ней, и их губы встретились. Губы Беллы пересохли, грудь набухла и стала чувствительной, а в трусиках появилась влага. Знает ли он, какую власть имеет над ней?
Ну конечно знает.
— Ты не ответила на мой вопрос.
Белла почувствовала, как румянец вновь заливает ее щеки:
— Потому что это не твое дело.
— Ты первая спросила, — заметил Эдуардо. — Я ответил честно и жду от тебя того же.
Она поджала губы:
— Секс является важной частью близких отношений. Это шанс воссоединиться на физическом и эмоциональном уровне. Секс делает связь между любящими людьми еще крепче.
— Звучит так, будто ты цитируешь учебник. — Уголки его губ все еще были вздернуты в усмешке. — Так как насчет честности? Скажи мне, что ты на самом деле думаешь?
Румянец на щеках Беллы стал почти бордовым, ей было жарко. Обжигающе жарко. Она никогда ни с кем об этом не говорила, даже со своими подружками.
Секс был той стороной жизни, с которой у нее еще не все ладилось. Белле не нравилось собственное тело, и почти все время, занимаясь сексом, она беспокоилась, не заметен ли целлюлит на ее бедрах и не сравнивает ли партнер ее грудь с грудью другой женщины.
Что касается наслаждения, это тоже был сложный вопрос. Белла никогда не испытывала оргазм, не могла расслабиться и постоянно сдерживала себя.
Вот почему Джулиан стал для нее глотком свежего воздуха. Он не давил на нее и не требовал секса. Он утверждал, что у него не было секса и не будет, пока он не женится. Джулиан дал обет и собирался следовать ему. Белла нашла это таким милым, таким очаровательным, что решила: он станет для нее идеальным мужем.
— Думаю, к сексу все относятся по-своему, — наконец сказала она. — То, что хорошо для одного, может быть не совсем хорошо для другого. Главное — чувствовать себя комфортно, чтобы полнее выразиться… сексуально.
— Откуда же ты знаешь, что с Джулианом тебе будет комфортно?
Белла взяла бокал — просто для того, чтобы занять чем-то руки.
— Я не сомневаюсь, что он всегда будет относиться ко мне с должным уважением. Джулиан считает, что секс это дар божий, а не удовлетворение собственных нужд.
Эдуардо фыркнул:
— Ты имеешь в виду, что перед тем, как постелить супружеское ложе в брачную ночь, он помолится?
Белла устало на него посмотрела:
— Ты безбожник.
— А ты маленькая дура, — парировал он. — Ты даже представления не имеешь, во что ввязываешься. А что, если он не тот, за кого себя выдает? Может, это его целомудрие — всего лишь уловка, чтобы заполучить твои деньги?
— Ради бога!
— Правда, Белла. — Его взгляд внезапно стал серьезным. — Ты одна из самых богатых женщин Британии. Неудивительно, что мужчины толпятся у твоего порога.