Глава 8
Наваждение длилось недолго. Выплеснув эмоции, Лиска ощутила пустоту в душе. Вместе с ней пришел упадок сил. Лиска еле добрела до дома, грохнулась на кровать и утонула в черном сне без сновидений.
Ее разбудила мама.
— Почему ты валяешься на одеяле в одежде? Ты принимала лекарство?
При виде ее обеспокоенного лица почему-то хотелось смеяться. Лиска потянулась и встала. Усталость как рукой сняло. На смену пришла удивительная легкость. Казалось, стоит оттолкнуться от пола и можно взлететь до потолка или вылететь в окно.
— Ты понимаешь, как матери тяжело стирать? Только погляди на себя? Платье где-то угваздала.
Лиска попыталась сделать виноватое лицо, но смогла только с трудом сдержать усмешку.
— Пойдемте ужинать, — сказала мама.
Лиска помогла накрыть на стол, разложила еду и даже налила в чашки чай.
— Что с тобой? — сказал отец, со смесью любопытства и подозрения поглядывая на дочь, — что-то натворила? Лучше признавайся сразу.
— Я рада за вами поухаживать.
Она улыбалась, а родители недоуменно переглядывались. По правде говоря, Лиска и сама не знала почему прыгает около стола и подкладывает родителям еду. Быть может, дело в том, что она могла это сделать? Раньше, она бы скромно сидела в ожидании своей порции. Даже ложку взяла бы не раньше старших. Но сейчас, Лиска не только ощущала полное право первой начать трапезу, но и взять столько, сколько посчитает нужным. Право взять, право положить, право сказать и право сделать.
Лиска больше не чувствовала себя неуверенной маленькой девочкой, рыдающей в мусорном баке.
— Приятного аппетита, — объявила она и засунула ложку в рот.
В тот же миг лицо посерело, Лиска охнула и скрючилась на стуле.
— Лиска, что с тобой?!
Мама подбежала к ней, не понимая, что делать. Лиска хотела ответить, но новый спазм едва не лишил сознания. Ее тошнило. Так сильно, как никогда прежде.
— Дай воды! Быстрее! — прикрикнула на мужа Софья. Тот взволнованно метнулся на кухню, налил чистой воды из графина и протянул дочери.
— Выпей. Софья, где, черт возьми, аптечка?
Лиска сползла на пол. Внутри будто шевелились маленькие змейки, которые соревновались между собой кто быстрее выползет наверх. Лиску стошнило. Она попыталась извиниться, но тут стошнило еще раз, потом еще. Ее трясло, на лбу и под носом выступил холодный пот. Горло будто скребли когтями.
— Пить… — ей тут же сунули стакан. Лиска сделала маленький глоток и ее снова стошнило.
Прошло минут пятнадцать, прежде чем змеи успокоились. Лиска смогла отдышаться и даже допить стакан до конца.
— Дорогая моя, тебе лучше?
— Да, мама.
Энергия улетучилась как по мановению волшебной палочки. Сил хватило доползти до кровати в соседней комнате на первом этаже. В аптечке нашлось немного угля. Как назло, не осталось ни одной таблетки от отравления.
— Что же ты такое съела?
Софья сидела у кровати и взволнованно смотрела на дочь.
— Я, кажется, знаю, — отец вышел и вернулся со свернутой бумажкой, — ты принимала таблетки в те часы, как мы велели?
— Да. Почти. Мне нехорошо от них. Я решила выпить пораньше.
— С ума сошла?!
— Тише, Игорь.
— А ты не перебивай! Она чуть не отравилась!
— Между прочим, это ты настоял, чтобы я поехала на работу, а не осталась с ней.
— Потому, что нам нужны деньги, а она уже взрослая и самостоятельная!
— Это ты так решил! Ты настоял, чтобы она отправилась в лагерь! Я говорила тебе…
— Заткнись! — в голосе отца послышалась ярость, — если бы ты уделяла больше времени семье…
— Игорь, — Софья собрала все силы, чтобы говорить спокойно, — пускай дочь спит, не будем мешать.
Она отдернула руку и вышла за дверь.
— Отдыхай, — буркнул отец и вышел следом.
За стенкой скандал возобновился. Лиска слышала только обрывки слов: «один раз подвозил», «вечно занят», «на все ради семьи». Лиска обняла Вику. Голова гудела, в ней снова скребся жук. Лиска никак не могла вспомнить, что же сказал Серый своей жертве. Нечто важное. Оно напугало ее. Ответ витал совсем рядом, но ухватить его никак не получалось.
Глаза слипались. Крики за стеной стихли. Тишину нарушали только крупные капли дождя, барабанившие по стеклу, да ветер шумевший в кронах деревьев.
Когда Лиска проснулась было уже позднее утро. На столе лежала записка:
«Уехали на работу. Прими таблетку. ОДНУ! Целую, мама».
Рядом с запиской лежали накрытые бумажкой бутерброды и лекарство. Лиска налила стакан воды, взяла таблетку и… положила обратно. После тяжелого вечера вернулась способность ясно соображать. Голова еще гудела. Лиска понимала, что если принять лекарство, то ее снова затошнит и наступит апатия. Но ведь мама велела… можно ли ее ослушаться?
— Мама, которая запихнула тебя в лагерь, — напомнил голос.
Лиска нахмурилась. Воспоминания о вчерашнем путешествии в прошлое саднили, как недавняя рана. Должна ли она выполнить приказ или может поступить по-своему? Она вспомнила легкость в теле и поселившуюся внутри уверенность в себе. Это было… приятно.
— Я могу принять ее позже, — успокоила себя Лиска и уселась завтракать.
Убрав со стола, она села заниматься. Потом почитала. Пытаясь себя занять, она каждые пять минут возвращалась мыслями к таблетке, лежащей в кармане. Подумав о ней в двадцатый раз, Лиска захлопнула книгу и решила проветрится на улице.
Солнце ярко освещало мокрую траву. Ветер стих и приятно касался кожи. Лиска задумалась, машинально гладя Вику по волосам. А что, если вовсе не принимать лекарство? Никто же не узнает.
— Привет
Лиска ойкнула и повернулась. У камня стояла Лена.
***
— Где ты была? — накинулась на нее Лиска.
— Да так, дела были.
— Дела?! Я тебя ждала!
— Что-то случилось?
— Много всего! — Лиска поджала губы и отвернулась, — ты бы знала, если соизволила прийти раньше.
Лена ошарашенно смотрела на подругу, не зная, что ответить.
— Ну извини, я пришла как смогла. Я же не обещала, что буду ночевать у камня, поджидая, когда твои родители уедут.
— Ты обещала, что мы будем дружить тайно!
— Так и есть… да что с тобой?
— И правда, что с тобой? — прорезался внутренний голос.
— Ничего, просто… она должна была прийти раньше и… и… — Лиска мысленно выдохнула.
— Я, наверное, зайду попозже.
— Стой! Я… не обижайся. Я устала.
— Хорошо, — протянула Лена, — только ты так больше не говори.
— Как?
— Как со своей прислугой.
— Не прислугой, — прошипел змеиный голосок, — с вещью. Игрушкой.
Лиска испуганно замерла. Показалось?
— Ты странная. Опять призрак?
— Не знаю. Я гуляла вчера, хотела тебя навестить и упала.
— Сильно ушиблась?
— Нет. Не важно. Я как будто снова была там… в лагере. Ну помнишь, в который отправили всех желающих после учебного года?
— Да, ты что-то такое говорила, — нахмурилась Лена, пытаясь вспомнить, — ты еще не помнила, что там произошло.
— Я и сейчас не помню, — вздохнула Лиска, — но я была там!
Лиска пересказала все, что случилось.
— Это ужасно, — Лена обняла подругу, — если все так и было, то я тебе очень сочувствую.
— Было, — уверенно сказала Лиска, — я даже помню, что ее… меня отругали за зажигалку. И наказали. Помню, представляешь!
— Э…
— Еще вчера я этого не знала, но как только мы заговорили про лагерь, я вспомнила!
Лиска отчетливо представляла гнусавого директора лагеря, который нудно рассказывал об опасности пожара; сторожа, ретировавшегося сразу как довел девочку до начальства; лишение десерта в качестве наказания и любопытные взгляды детей.
Будто кто-то зажег лампу и разогнал темноту.
— А что было после?
— Не знаю.
Лена задумчиво прислонилась к камню.
— Я тут подумала. А что если дело вовсе не в доме или лекарствах? Что если дело в тебе?
— Во мне?! Ты спятила? Я то при чем?
— Что если призрак как-то связан с тобой и с тем летом, которое ты не помнишь? Вдруг он хочет что-то сказать и поэтому показывает прошлое? Там что-то есть, точно говорю!
— Почему он тогда не может прийти и все объяснить? Зачем мучить меня?
— Значит он не может.
— Почему?
— Да откуда я знаю, — вспылила Лена, — я что, эксперт по привидениям?
— И что мне делать? Ждать?
— Ну…
— Говори уже, — обреченно вздохнула Лиска.
— Есть одна идея. Помнишь, почему тебе стало плохо?
Догадка как-то сразу пришла в голову.
— Нет! Нет-нет-нет! Я не стану больше есть эту гадость!
— Но, послушай.
Лиска замахала руками и попятилась.
— Если хочешь сама их жуй! Я вчера чуть не умерла вечером.
Лена осторожно подошла к подруге и дотронулась до ее плеча.
— Тебе правда было так плохо?
— Ужасно, — Лиска поежилась, — будто внутри сидел клубок змей, который пытался вылезти наружу. А еще, там на поле жутко болела голова.
— Зато потом стало легко, — сказал внутренний голос, — пришла вера в себя…
— Отстань!
— Ты что-то вспомнила.
— Отстань! Замолчи!
— Разве не хочешь узнать…
— А-а-а!
— Ты чего кричишь? — удивилась Лена, — я поняла, что ты против.
Лиска стиснула голову руками и села на камень. Внутренний голос не унимался.
— Ты же не знаешь, сработает ли?
— Не знаю.
— Когда я принимаю одну утром и одну вечером, то в голове как каша. Я пытаюсь думать, но не могу. Будто бегу со связанными ногами.
— А когда две, то становится еще хуже.
— Не сразу, — нехотя ответила Лиска, — после того как я очнулась мне было… свободно. Я чувствовала свою… м… нужность, наверное. Что я тоже чего-то стою.
— Конечно стоишь! Ты не хуже других.
— Спасибо. Но тогда в школе и в лагере и дома… Я иногда представляю себя вещью, которой все распоряжаются как хотят. Которая не имеет право говорить или думать, только делать, что велено. Которую можно обидеть или ударить.