— Они виноваты! — настаивал голос.
Он фыркал, шипел и звенел. Но его ярость не особо трогала Лиску. Все уже не казалось таким… простым. Слишком многое не давало злиться. Слишком многое не позволяло простить. Но чтобы именно Лиска не ощущала по отношению к родителям, дневник так и не ответил на вопросы: кто такой призрак, как его одолеть и что на самом деле случилось прошлым летом?
Зато проснулось желание. После всплеска эмоций жажда лекарства росла быстрее сугробов во время сильного снегопада. В горле снова пересохло, в висках застучало, а голову наполнил знакомый гул. Что если таблетки спрятаны на втором этаже? Лиска точно помнила, что с тех пор, как переселилась вниз никто из родителей не поднимался по лестнице.
Лиска решила сперва вернуть шкатулку, а потом продолжить поиски. Она вскарабкалась на стул, потом на шкаф. Открыв дверцы антресоли, Лиска всунула шкатулку на прежнее место, но та не лезла до конца. Что-то мешало.
— Да что за ерунда! — Лиска пыхтела, пытаясь не свалиться на пол.
Она отодвинула шкатулку в сторону и просунула руку в глубину. Неужели! Дрожащими пальцами ухватила пластиковую упаковку. Жажда внутри ликовала и требовала:
— Прими! Прими! Прими!
Лиска открыла упаковку и высыпала на ладонь таблетки. Их осталось двенадцать. Лиска вернула упаковку и придвинула к ней шкатулку. Потом закрыла дверцы и спустилась вниз.
Двенадцать. Если растянуть, то хватит на несколько недель. Так она успокоит жажду, но Лиска отчаянно хотела вспомнить все до конца. Она знала, что нужно для этого сделать и боялась, что таблеток можно просто не хватить. Каждый раз нужно глотать на одну таблетку больше. Значит всего две дозы. Две попытки. Два воспоминания. Вдруг не сработает?
— Прими! Прими! Прими!
— Заткнись! — рыкнула Лиска. Она начинала дрожать и укуталась в одеяло, — заткнитесь все!
Желание эхом билось о стенки черепа, раскалываясь на десятки звучаний тише, а те в свою очередь еще на сотни.
— Прими! Прими! Прими!
Комната закачалась. Стол, стулья и шкаф разинули рты и высунув синие языки в один голос кричали: прими! Даже Вика стерла улыбку с лица и тоненьким голоском прозвенела: прими! Старый дом поскрипывал и дрожал, в нетерпении. Он тоже велел: прими!
И Лиска приняла. Залпом выпила стакан. Только потом вспомнила, что родители могли вернуться раньше. Она метнулась в комнату и спрятала завернутые в бумажку кругляшки под отходившей старой доской под кроватью. Затем легла под одеяло. Пусть все думают, что она спит.
Лиска закрыла глаза. Где-то внутри тихо урчало довольное желание. Оно получило что хотело.
Глава 14
Она что-то упустила. Какую-то фразу в дневнике. В пылу эмоций Лиска ее не заметила, но сейчас прокручивала в голове события, описанные маминой рукой.
Сон не шел. Лиска ворочалась с боку на бок, накрывалась с головой, жмурилась. Наконец, отбросила одеяло и поднялась. В теле ощущалась легкость, а в голове ясность. Необычная геометрия комнаты бросалась в глаза. Углы и линии расползались, словно напуганные червяки. Лиска открыла дверь и чуть не вывалилась на тротуар. Вокруг было очень многолюдно. Сотни лиц смотрели на пожилых людей в военной форме, шагающих по проспекту. Прохожие улыбались, а старики украдкой смахивали слезы.
Лиска задевала людей, сталкивалась, спотыкалась. Никто не обращал на нее внимания. Яркое солнце весело освещало дорогу, а теплый ветер подгонял маленькие облачка пыли. Рядом витало ощущение дежа вю, но на этот раз гораздо сильнее, чем на поле с высокой травой. Лиска точно знала, что надо пройти слева, обойти хохочущую парочку, протиснуться между толстяком, чтобы впереди заметить одетую в бело-голубое платье женщину и девочку лет девяти-десяти в нелепом розовом сарафане.
Этот момент своей жизни Лиска помнила кусками. Отражение в зеркале, утреннее солнце за окном, теплое и ослепляющее; чашка чая в надколотой чашке. Чай был невкусный, сахар закончился, пришлось есть липкие конфеты. Не слышался привычный шелест газеты, пальто и шляпа с ботинками тоже отсутствовали. Мама улыбалась, красуясь рядом. Ее что-то тревожило. Потом они добрались до Невского. Лиска не помнила гомон голосов, может поэтому и сейчас толпа казалась безмолвной. А потом? Куда они пошли потом?
Мама с дочкой еще долго бродили и о чем-то шептались. Затем свернули и пошли по набережной. Лиске всегда нравилось тут гулять. Влажный воздух приятно освежал, по воде рассекая волны неслись прогулочные пароходы. А дальше манили цветастые афиши цирка. Возле округлого здания пахло сеном и навозом. Воображение рисовало лошадей, гарцующих по манежу, дрессированных собачек и даже слонов. Лиска только один раз была в цирке и мечтала попасть снова. Но, отец всегда был против. Цирк для малышей. Лиска так хотела побыть настоящим ребенком без глупых взрослых запретов.
Сейчас, проходя мимо, Лиска видела, как девочка с завистью смотрела на изображение тигра. Мама тут же отвлекла ее рассказом про клоуна, который веселил людей, хотя сам дико страдал. Как настоящий герой, он отдавался своему призванию до конца.
— Как папа? — спросила девочка.
— Почему?
— Он поздно приходит. С утра охает и держится за голову. Он тоже отдается своему призванию?
Лиска не помнила точно, как мама ответила. Потом она поменяла тему. Скоро они с девочкой оказались недалеко от парка. Купили мороженое и сели на скамеечке, наслаждаясь погодой. Лиска сидела напротив и с интересом разглядывала маму. Она казалась какой-то другой. Не только моложе, но и… более свободной, что ли. После несчастного случая в лагере у мамы в глазах часто жила усталость. Будто она несла какой-то тяжелый груз, которые никому не могла передать. Она слушалась мужа и была покорной. Но сейчас в парке она выглядела беззаботной и немного дерзкой. Будто сама была ребенком и делала то, что хочет.
Лиска удивилась почему раньше не замечала этого?
Они доели мороженое и побрели по дороге.
— Как у тебя дела в школе?
— Нормально, — девочка опустила взгляд, пиная мелкие камешки.
— Точно? Ты давно мне ничего не рассказываешь. К тебе больше не пристают?
Девочка покачала головой. «Ты должна быть сильной» — говорил отец. И она пыталась. Убегала, стискивала зубы, пряталась. Но если бы мама захотела, если бы надавила тогда в парке, девочка все бы рассказала. Но мама молчала. Она разглядела кого-то впереди.
Лиска видела учителя истории всего несколько раз. Он нечасто показывался на переменках. С круглым гладким лицом, похожий на колобка. Только взгляд у него был немного надменный, вроде не злой, но не очень приятный. Ходил всегда осторожно, будто боялся слишком сильно наступить на пол.
Г. стоял впереди и махал рукой. Мама с девочкой подошли к нему. Девочка поздоровалась и сдвинулась назад, желая оказаться у мамы за спиной. Мама и Г. о чем-то говорили. Лиска не понимала их слов. Судя по смущенному маминому лицу и покрасневшим щекам, Г. делал комплименты.
Потом они пошли к его машине. Лиска села рядом с девочкой назад, а мама ушла на переднее сидение. Всю дорогу по радио не смолкал веселый смех. Девочка молча смотрела в окно. О чем она в тот момент думала? Лиска хмурилась, пытаясь вспомнить. Девочке не нравилось. Запах. Тяжелый, он словно пытался проникнуть в личное пространство и пропитать собой. Девочка боялась, что ей попадет от папы. Она чувствовала себя неуютно. Лиска поежилась, откуда-то тянуло холодом. И чем ближе они подъезжали к дому, тем холоднее становилось вокруг. Небо затянули серые облака, скрыв яркое солнце. Тени причудливым образом сплетались в нечто невообразимое. Какое-то новое удивительное создание.
Наконец, машина остановилась. Женщина с девочкой вышли, а учитель попрощался, подмигнул и уехал. Мама сделала знак молчать.
— Давай, это будет наш секрет, — попросила она, — а я тебе за это куплю еще мороженого?
— Хорошо.
На самом деле, Лиска все равно бы молчала. Когда мама и девочка подходили к парадной, Лиска увидала знакомую машину. Мама с девочкой вошли в дом, Лиска пошла за ними. Холод пронизывал насквозь, пробирая до самого сердца. Тревога шевелилась в животе, ворочаясь как в беспокойном сне. За окном на лестничных пролетах мелькала чья-то тень.
Дверь в квартиру оказалась открыта. На пороге стоял отец.
***
— Где шлялись? — бросил он вместо приветствия.
Мама провела девочку в квартиру. Она старалась выглядеть спокойной и уверенной.
— На Невский ходили, там так здорово, правда Лиска?
— Ага, — кивнула девочка, переминаясь с ноги на ногу.
— Потом по парку прошлись. А ты давно дома?
— Достаточно.
От него исходил стойкий запах алкоголя. Лиска знала, что сейчас лучше стать незаметной и поскорее убраться в комнату. Девочка так и сделала. Обе Лиски прикрыли за собой дверь и стали слушать.
— Что за баран вас подвозил?
— Кто?
— Ты мне дуру то не включай! Я видел в окно.
Мама старалась говорить спокойно. Послышался звук воды и наполняемого чайника.
— А-а, один старый знакомый из прошлой жизни. Слушай, я немного устала, так что если ты не против…
— Из прошлой жизни? — повысил голос отец, он будто рычал, напоминая дикую собаку, — разве я не приказал тебе забыть прошлую жизнь?
— Игорь, ты пьян, пожалуйста перестань. Это мой университетский знакомый. Случайно встретились в парке. Он давно женат и с детьми. Он просто предложил добросить нас только и всего. Ты ел?
— Нахрен еду! — взвизгнул Игорь, — за моей спиной крутишь?
— Перестань орать, Лиску напугаешь.
— Ты, что забыла…
— Я помню, — резко огрызнулась мама, потом продолжила тише и спокойнее, — извини, я помню. Правда, не злись. Это всего лишь старый знакомый.
— Почему она так говорит? — спросила младшая Лиска.
— Она обязана ему, мы обе обязаны, — с сожалением ответила старшая Лиска и тут удивленно посмотрела на девочку. Та прижимала к груди Наташу.
— Я боюсь. Он никогда так не злился!
Голоса стали громче. Мама оправдывалась, отец истерил.