Внутри кипели странные эмоции. Пытаясь контролировать ярость и злость Лиска только сейчас начала понимать, как на самом деле нуждалась в них. Ей дико хотелось что-нибудь разнести, разбить и разломать.
Пальцы чувствовали холод железа, гвоздодер наполнял невообразимой, но такой приятной силой. Лиска подцепила еще одну доску. Хряк. Еще одну. Хряк. Затем она отложила Вику и размахнулась двумя руками. Лена втянув голову наблюдала, как ширится проем и разлетаются в разные стороны кусочки дерева и бумажных обоев. Зрелище пугало и завораживало одновременно. Лена не хотела бы оказаться на месте того, кого представляла подруга раз за разом опуская свое орудие. Наконец, Лиска успокоилась и швырнула гвоздодер на пол.
— Вперед, — тяжело дыша произнесла Лиска и прошла через дыру.
Глава 15
Старый чердак казался ветхим и заброшенным. Тут и правда немного пахло гарью и сыростью. Лиска топала с такой силой, будто вколачивала гвозди. Ярость еще не покинула ее. Лена подумала, что теперь подруга совсем не кажется робкой дружелюбной девчонкой. Вряд ли бы сейчас кто-то посмел ее обидеть. Лиска очень изменилась с момента первой встречи.
Лена понимала, что лезть в логово призрака далеко не лучшая идея, но это первое, что пришло в голову. Она не хотела, чтобы Лиска принимала таблетки. Лена беспокоилась не только о здоровье подруги. У Лиски во взгляде появилось что-то новое. Яростно-напористое. Словно говорившее, что она готова идти вперед пока не добьется цели. Это восхищало и пугало. После кошмаров Лена часто смотрела в потолок и думала. Могла бы она стать, как Лиска? Встретиться с призраком и своими страхами? Попытаться преодолеть их? Пойти наперекор родителям?
Лена понимала, что скорее бы сбежала, чем стала рыться в тайнах прошлого. Или сдалась на милость призраку. Лиска придавала ей надежду, что вместе они найдут ответ. Вместе преодолеют все трудности.
Совесть разъедала. Лена делала все, чтобы заглушить ее. Оправдывала себя страхом, болью потери, но все равно чувствовала вину за трусливый побег.
Подруги миновали пару ступенек и оказались возле продавленной кровати. Все выглядело также, как во сне, кроме куклы и велосипеда.
Лена немного успокоилась. Вид пусть и жутковатого, но пустого помещения вернул некоторую уверенность.
— Она стояла там, — Лиска ткнула пальцем в дальний правый конец комнаты.
Лена обошла кровать и приоткрыла скрипучую дверцу тумбочки.
— Смотри, тут какие-то книжки. Какие грязные…
Краска на тумбочке давно истерлась, сырость проникла внутрь. Стенки разбухли, как труп рыбы выброшенный на берег. Вместе в плесенью на стенках невесть как оказались высохшие листья и трупики насекомых.
— Какая гадость, — поморщилась Лена сбрасывая растопырившего конечности паука на пол.
— Он жил тут, — Лиска осматривалась, сравнивая сон и реальность, — может, его запирали?
Она подошла к окошку. Сон о пожаре пробежал мурашками по спине. Лиска быстро взяла себя в руки и выглянула. За окном открывался вид на дорогу и заросший участок соседей. Вдали росли высокие деревья, а с левой стороны виднелась река.
— Смотри, я ее читала когда-то.
Лиска обернулась и невольно сглотнула. В руках у Лены была «Алиса в стране Чудес». Старая, намокшая с потекшими смазанными картинками. Подруга отложила книгу и проверила подушки.
— Тут какая-то записка.
Лена подошла к окну и развернула. Это был план чердака, но не обычный. Миниатюрную копию украшало кривое изображение чудика в шляпе и длинноухого кролика. А позади кровати автор обвел кружок и написал только одно слово: «нора».
— Нора? — задумалась Лена, — чья? Кротовья или мышиная? Ой, а вдруг это имя? Нора — Элеонора?
— Нет, — Лиска взяла листок и задумчиво хмыкнула. Догадка промелькнула в голове, — помоги мне отодвинуть.
Вдвоем они с трудом сдвинули тяжелую ржавую кровать, оставив на полу длинные, как от когтей кошки, следы. За спинкой кровати на стыке пола со стеной была доска, на которой чья-то рука вывела кривую букву «Н». Лиска дотронулась до доски, и та сдвинулась с места.
— Что там? — прошептала Лена, выглядывая из-за плеча подруги.
Лиска извлекла из тайника сильно измятую надорванную тетрадку. Почти все листы кто-то выдрал или заштриховал так сильно, что невозможно было что-либо разобрать.
— Это его, да? — Лена присела на корточки возле Лиски, — тут есть имя?
— Нет, — Лиска пролистала пару страниц, написанных корявым торопливым подчерком.
«НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ ИХ ВСЕХ!»
Лиска остановилась. Первые различимые слова в тетрадке автор обвел несколько раз, оставив след на страницах дальше. Буквы отливали красным, а когда Лиска дотронулась до них, то палец на секунду прилип. Дальше послание имело вполне безобидный вид, однако Лиску не покидало ощущение чего-то мерзкого и противного. Будто она сжимала в руках не старую тетрадку, а раздавленного червяка.
«Снова одна, лежу и смотрю в окно. Ненавижу это тупое небо и облака. Ненавижу ветер и шум деревьев. Ненавижу долетающие капли дождя. Они собираются на полу в странные фигуры. Темные, грязные. Я лежу, и смотрю. Я и никто другой. Запертая в темнице вместе с этой блеющей козой, которую тоже ненавижу. Ненавижу и люблю.
Рохля. Слабая и бесхребетная. Никому не нужная, кроме меня. Мы дружили. Мы против всего мира. Я помогала ей. Говорила, как надо делать. Рассказывала о другой жизни. Я учила ее быть другой. Отвечать за себя. Не позволять помыкать собой. Быть сильной и эгоистичной. Такой же как я! Одиночкой. Одиночек не могут обидеть. Им никто не нужен. Но ей все было мало. Она лелеяла ЕГО. С самого детства. Она выкормила ЕГО и нуждалась в НЕМ. Больше чем во мне! Но разве ОН мог решить ее проблемы? О, нет! Я учила ее хитрости, я делала ее умнее. ОН мог дать только силу и злость. И гнев.
Я заставил ее избавится от НЕГО. Но после лагеря она так испугалась, что перестала меня слышать. Перестала дружить. Она пытается меня забыть. И мне остается только терпеть. Она постоянно рядом. По-прежнему слабая и глупая. Почти не дает мне быть наедине. Ненавижу.
Как же мне нужна подруга! Сильная, смелая, такая за которой я пойду в огонь и в воду. Такая, которая поймет меня. Мне нужно внимание! Я задыхаюсь без него! Рохле оно тоже нужно. Я ей нужна! Но она терпит обиду. Она никогда не станет такой, как я хочу.
Я знаю, что она снова хочет увидеть ЕГО. Хочет ЕГО силу. Когда-нибудь она попытается найти ЕГО. Я не могу ей позволить».
Лиска сделала паузу. Кто-то выдрал листы и продолжение нашлось только в конце.
«Драная кошка дороже меня! Но, ведь это я всегда была рядом! Я! Даже не рохля. Я заставила ту отойти в сторонку. И что теперь? Я слушала нытье о родителях, я слушала сказки о русалках. Я всегда была рядом! А она должна была всегда быть рядом со мной. Дружить только со мной! Она должна была стать заменой рохли. Но теперь понимаю, что только рохля должна быть со мной навсегда.
Им всегда что-то надо. И стоим получить это, как они просто забывают о друзьях. Меняют их на других. На тех, в ком нуждаются больше. Например, на кошку! На глупую драную, ущербную кошку!».
Лена ойкнула.
— Там во сне, — сказала Лиска, — призрак говорил, что знает тебя.
— Такого не может быть! Просто не может! Я… — Лена села на пол, облокотилась о спинку кровати и вытянула ноги, — я часто приходила к камню и говорила вслух. О русалках, о родителях. Но, я была одна.
— Ты уверена?
— Издеваешься?! Конечно, я уверена! До тебя я ни с кем не дружила. Мне было одиноко и грустно. Потом встретила Василису. Мы играли, пока та не исчезла. Пока ее…
Лена всхлипнула. Лиска отвела взгляд. Она хотела обнять подругу, но что-то внутри не давало это сделать. Жалость к кошке и к Лене отступила. Лиска призналась себе, что сама чувствовала ревность к кошке, когда Лена ушла.
— Знаешь, — сказала Лиска, — может быть мы с призраком не такие уж и разные?
— Почему?
— Я обиделась, когда ты ушла. Когда мы познакомились и стали тайно дружить, то я впервые поверила, что и у меня может быть все как у всех. Что я не хуже остальных.
— Конечно не хуже!
— Не перебивай! — Лиска повысила голос, с трудом подавив вспышку гнева, — извини. Я привыкла быть никчемной, привыкла, что мной руководят, что меня бьют и на меня орут. И кроме Вики я никому не могла об этом рассказать. Я хотела иметь подругу. И не просто иметь, а чтобы она была только моя и ничья больше. Чтобы все ее внимание было обращено только ко мне.
— Но так не бывает.
— Но мне хотелось! Я нуждалась в этом.
— А родители?
Лиска неопределенно пожала плечами.
— Я люблю их. Не так как раньше, но все равно люблю.
— Я не это имела в виду…
— Знаю!
— Почему ты злишься?!
Лиска с силой ударила по полу, подняв в воздух облачко пыли.
— Потому что я не понимаю! Не понимаю почему призрак выбрал именно меня, не понимаю почему хочу вспомнить, что было прошлым летом, не понимаю, как мама могла скрыть от меня тайну. Я ничего не понимаю! С тех пор как мы переехали что-то изменилось во мне. И дело не в призраке или таблетках. Иногда я чувствую ярость и готова разнести все вокруг, иногда у меня опускаются руки и хочется забиться в угол. Что-то очень важное где-то совсем рядом. И это нарочно скрывают от меня. Мамин дневник, тетрадка призрака, сны. Все связано с несчастным случаем в лагере. Но, как и почему?
Лена подвинулась к подруге и приобняла ее за плечи. Затем взяла из ее рук тетрадку и прочитала вслух:
«Рохля боится. Она жалеет, что оставила ЕГО. Не хочет меня слушать. Она отдаляется от меня. И все реже получается ставить ее на место. Рано или поздно, она навсегда откажется от меня. Я должна нанести удар первой! Если не получается жить в мире, построенном ими, значит я сама построю тот мир, который захочу!».
Больше страниц не было и Лена отложила тетрадь.