Действительно неподалеку от мишени были видны фигурки людей. Разведчики сошли по лестнице на пол пещеры и приблизились.
На полу в разных позах лежали три человека. В одном из них Алексей сразу узнал сенатора Грэма. Рядом с ним лежал и помощник с отрубленной по локоть правой рукой. Сама рука, по-прежнему сжимавшая огромный револьвер, валялась тут же. Оба бандита с Зеи были мертвы.
Пока Лу, подняв резонатор, пыталась разглядеть за балками сооружения, нет ли там кого, Алексей склонился над третьей лежащей на боку фигурой. Человек был одет в несуразный, будто сшитый из разных кусков резины, пластика и брезента защитный комбинезон, из которого тут и там торчали различные застежки, клапаны и тесемки. За спиной болтался ранец с кислородно-азотной смесью, а на голове был надет изолирующий шлем, в который по бокам были ввинчены устрашающие гофрированные трубки, выходящие из баллонов. Картину довершали жутковатые бездонные круглые окуляры шлема, корявые краги с защитными манжетами почти до локтей и ботинки из грубой свиной кожи на толстой подошве. В руке человек сжимал молекулярный резак, очень похожий то ли на меч то ли на саблю. Что-то насторожило Лешу, и вдруг он понял: лежащий на полу пещеры очень маленького роста.
— Лу, это же…
Алексей перевернул человека на спину и снял шлем. Открылось белое без кровинки лицо Порфирия Емельяновича. Золотая оправа очков была погнута, одно стекло разбито. Изо рта тонкой струйкой текла кровь. Леша увидел большой порез на допотопном скафандре, стал расстегивать сложные застежки и нашел рану на груди Оператора. Она явно была колотой.
Сбросив заплечный ранец, Ненароков достал из него вторую универсальную аптечку и приложил к груди Порфирия Емельяновича.
— Порфирий Емельянович, Порфирий Емельянович! — пытался докричаться до Оператора Алексей.
Коротышка оставался безучастным к его зову. Тогда Алексей сорвал свой запасной кислородный баллон, открыл вентиль и направил живительную струю в лицо Оператору. Веки дрогнули и открылись. Ненароков радостно сжал руку раненого:
— Порфирий Емельянович, все будет хорошо, вот увидите! Мы вас вытащим! А как же!
— Алексей… Иванович… — медленно и едва слышно просипел коротышка. — Здесь… Трувор… предатель… ключи… маяк Хоторна… активируй…те… это Земля… услышат… поймут… всё… время пришло…
Глаза Порфирия Емельяновича застыли, упершись в Лешу. Жизнь из них ушла. Потрясенный Алексей встал, отступил на шаг назад и оглянулся на Лу. Та боком обходила мишень.
— Здесь Трувор! — громко крикнул Ненароков. — Это он Коллекционер!
Лу замерла, но лишь на секунду, и продолжила движение. Алексей наклонился, чтобы найти у Оператора маяк Хоторна и замер: перед ним на песке лежал не коротышка, а огромное насекомое, похожее на муравья в несуразном скафандре. Подавив в себе все свои комплексы, Алексей наклонился и обыскал карманы Оператора. Кроме маяка он нашел и ключи от Чердака. Бросив их в ранец, он активировал маяк, достал резак и выпрямился:
— Ну, Координатор, выходи уже.
Ответом ему была тишина. Лу продолжила осторожно обходить сооружение мишени, Алексей направился в обход с другой стороны. Через несколько секунд за спиной раздался легкий гул. Алексей обернулся и увидел, что вход в пещеру, закрывшийся за ними, снова распахнулся, впуская кого-то. Гадать, кто это не приходилось.
На вершине лестницы появился горбун-конторщик, постоял несколько секунд, осматривая всю сцену, открывшуюся перед ним, и начал спускаться. К удивлению Алексея, он был один, без сопровождения рыцарей. Ненароков оглянулся на Лу, которая, присев на одно колено, держала под прицелом переплетение конструкций мишени.
— Где Трувор? — проскрипел неживой голос.
Алексей обернулся. Конторщик стоял в нескольких метрах от него, заложив руки за спину. Ненароков, не знал, что делать.
— Где Трувор? — повторил горбун.
— Я здесь, Бартоломео, — раздался голос Координатора, и он сам выступил из-за металлических и каменных переплетений мишени.
Он был в таком же скафандре, как и Порфирий Емельянович, только без шлема. В правой руке держал одноручный фламберг, левая, вся в крови, висела, как плеть.
— Вот уж никак не думал встретить тебя вне твоей клетки, — продолжил Трувор. — Да и вас, Наблюдатель, не ожидал увидеть в столь экзотическом месте. Я надеюсь, вы все отдаете себе отчет в том, что никто из вас живым отсюда не выйдет… Хотя, что это я? Ты, Бартоломео — продукт современной некромантии, можно сказать — хай-энд некромантии, а ты, ластик, вообще кусок железа. Так что живых здесь только двое — я и ты, Наблюдатель. Тебе одному есть, что терять — жизнь. Мне очень жаль, правда, но ты ее уже, считай, потерял.
— Трувор, — заскрипел горбун, — я пришел тебе сказать от имени всех тех, кого ты убил ради своих экспериментов, и тех в кого ты вдохнул подобие жизни. Наше послание такое…
— Ха! Кусок пластмассы и металла, в голову которого засунули коктейль из нескольких сотен слепков мозгов, будет указывать, что мне делать? Ты — моя игрушка, понял? Я — твой Бог.
— Значит, ты, сволочь, всё это делал ради своей забавы? — у Алексея сжались кулаки.
— Идиот! Ты, землянин, идиот, хоть и нашли в тебе сабспейсеры какие-то способности. Этот великий эксперимент длится несколько миллионов лет. Не так давно он вошел в финальную стадию, к которой я имел честь подключиться. От теорий я перешел к делу: изымал персональные слепки личностей, а Роланд перемешивал их и вставлял в головы механических болванов. К сожалению, пока эти кретины ни на что не способны, вот я их и запер в Толедо, в эту… резервацию. Ну, всё, хватит!
С этими словами Трувор поднялся над полом и взмахнул фламбергом. Змеистое, длинное лезвие полыхнуло синим огнем. Лу Эмо будто ветром сдуло, и она отлетела метров на десять, выронив резонатор. Алексей обернулся на горбуна. Тот по-прежнему стоял, заложив руки за спину и, не мигая, смотрел на Координатора. Несмотря на то, что во внешнем облике Конторщика ничего не изменилось, страх и предубеждение, которые питал к нему Алексей, улетучились, оставив вместо себя удивление, сочувствие и даже некоторую симпатию.
А Трувор поднимался все выше и медленно приближался к Алексею. Ненароков попятился и выставил перед собой активированный резак. Казалось, всё — игра проиграна.
С громким треском фламберг в руке Трувора сломался у самой гарды и упал на песок, а сам Координатор стал опускаться на землю. Его лицо исказилось от напряжения.
— Много на себя берешь, — проскрежетал за спиной старческий голос. — И эта страсть к древнему оружию. Дешевое позерство, Трувор!
Алексей обернулся и увидел на самом верху лестницы, у входа в пещеру, высокую худую фигуру в светлой одежде, похожей на рясу доминиканского монаха, только без капюшона. Это был Супервизор Ларк. Его рука была протянута в сторону Трувора, который продолжал снижаться и судорожно дергался. Вторая рука старца узловатыми пальцами сжимала посох.
— Не сопротивляйся, Трувор, не надо, только себе навредишь.
Когда ноги Трувора коснулись земли, Супервизор начал спускаться по лестнице и одновременно за его спиной появились Ермолай и Пантелей. Судя по скафандрам, они не успели даже переодеться после того, как были переброшены сначала на Землю, а потом сюда, в Сахару.
На морщинистом лице Супервизора нельзя было разобрать никаких эмоций. Старик подошел к горбуну и встал рядом с ним.
Немного помятая Лу приблизилась к беспомощному Трувору и обыскала его.
— Эмо, не беспокойтесь, он ничем все равно не сможет воспользоваться. Просто заберите у него ключи и поплавок от Чердака, — произнес Ларк.
Ермолай и Пантелей склонились над тем, кто еще недавно был Оператором.
— Господи, это же коронт. Их цивилизация погибла несколько тысячелетий назад! — воскликнул Ермолай. — Тебе, Трувор, несказанно повезло. Коронт Порфирий Емельянович был, видимо, очень стар, можно сказать при смерти. Иначе он разорвал бы тебя на части, а так только руку чуть не отрубил, да попутно с десяток подонков одной левой уложил. Коронты — настоящие воины.
Трувор ничего на это не ответил и стоял, понурив голову.
— А что вы сделаете с Трувором? — проскрипел Бартоломео и повернулся к Ларку.
— Думаю будет справедливо, если мы лишим его параспособностей и отправим в пожизненную ссылку на какой-нибудь астероид.
— Хорошо, — прозвучало в ответ. — Но для себя мы тоже кое-чего хотим.
— Говори.
— Отпустите нас со Станции.
Седая бровь старика взлетела вверх:
— А куда вы пойдете, Бартоломео?
— Мы уйдем в Город-призрак.
— Это туда, где мне с Лу пришлось от тебя и твоих архаровцев с небоскреба сигать? Это ты приказал убить Хоторна, чем он тебе помешал? — надвинулся на него Алексей.
— Я его видел. Мертвого. Вы там были до меня. Я его не убивал.
Алексей секунду смотрел в непроницаемые глаза Бартоломео, затем обернулся к Координатору:
— Ты, что ли, гнида, Хоторна зарубил?
Трувор молчал.
— Согласен, уходите в Город-призрак. Так будет лучше, для всех, — после долгого раздумья произнес Ларк.
— А тебе, Наблюдатель, придется нам помочь, — проскрипел Бартоломео, глядя на Ненарокова.
— Как это? — не понял Алексей.
— Ты смог перетащить на Чердак Лу Эмо. Поможешь и нам.
— Постой-постой, а сам-то ты как на Чердак попал?
Горбун молча достал из кармана сюртука ключ и поплавок:
— Тот, кто ими воспользуется, не сможет передать их на Станцию обратно.
— Ё-моё, то ни одного ключа нет, то целых три! — присвистнул Пантелей. — И где вы их только берете, ребята, а? В металлоремонте, там, где зонтики починяют?
— Переход «Город-призрак — Сахара» закрыт, — ответил Бартоломео. — Навсегда.
— Кто тебе это сказал… — начал Алексей, но его остановил Супервизор:
— Тихо!
— Подпространственный туннельный переход «Город-призрак — Сахара» заблокирован, — разнесся по пещере механический мертвый голос.
— Кто это?
— Роланд, — ответил горбун, глядя куда-то вверх.