Чаще молиться и приносить больше жертв местным богам (то есть жрецам).
Запретить бабам рожать больше двух детей (вероятно, без контрацепции это означало воздержание).
Запретить рожать девок, а коли у кого родилась, приносить её в жертву.
Произвести добровольную – по жребию – децимацию населения.
Разделиться и расселиться, то есть части населения согласиться на добровольное изгнание.
Было ещё несколько совсем уж абсурдных предложений, я даже все не запомнил. Обсуждалось каждое по отдельности при бурном участии женщин.
В конце концов мы решили сматываться, как говорится, не солоно хлебавши. И главное, что заставило нас это сделать – удивительный феномен, свидетелями которого мы стали. То есть не только мы, но для остальных это феноменом не являлось: солнце собралось садиться! Точнее, уходить за левый водораздел долины!
– Эдак ведь и ночь настанет! – сказала поражённая Сара. – А я уже отвыкла. Пошли отсюда!
На дальнем краю поля мы надрали колосьев, попробовали извлечь зёрна. Ничего из этого не вышло – колосья были недозрелыми и почти не шелушились. С голодухи мы принялись обсуждать различные странности местной жизни. Например, почему солнце там стоит на месте, а здесь двигается? Если мы в экспериментальной установке, то не должно бы… Но там мы были на плавучих островах. Чтобы солнце не садилось и не вставало, острова должны двигаться со скоростью вращения планеты. Представить такое трудно, но если планета вращается очень медленно… А здесь мы на материке, и солнце ведёт себя нормально. Но как же тогда со скоростью вращения?
Другой интересный вопрос: сколько времени прошло с момента нашего попадания в эту задницу? Точнее, в рай? Событий-то произошло много, но никому спать не захотелось. А ведь «стартовали» мы из родного мира поздно вечером, организм должен был потребовать ночного сна, но… не потребовал. Сара как сторожил объяснила, что у них на «острове желаний» сон – дело добровольное: решил ты поспать – ложись и спи, а не решил, так и не спи. Те, кто живёт группами, обычно спят одновременно, но это скорее дань традиции, чем физиологическая потребность.
Кроме того, я вспомнил, что вообще-то мы с Серёгой заядлые курильщики с весьма приличным стажем. Однако о куреве ни он, ни я ни разу даже не подумали. Как такое может быть?! Там мне легче было обходиться без еды, чем без сигарет, и вот нате вам!
В общем, многое надо было бы обсудить и прояснить, но дорога была отнюдь не дальней. А то, что мы увидели на берегу, заставило нас забыть о мелких местных феноменах. Почти инстинктивно я прикрыл собой Сару. Кажется, она это оценила и доверчиво ткнулась в мою спину своим бюстом.
– Это что ж такое!? – пришёл в себя первым Натан. – Что за херня?!
Александр Иванович успел разглядеть, что от вонючего болота, располагавшегося по соседству, ничего не осталось – котловина из чистого песочка, на дне которой только начинала накапливаться лужица всякой дряни. Что-то, вероятно, он сумел сообразить:
– Не твоя ли работа, Натан Петрович? Хорошо ты шариками кидаешься!
Серёга сидел всё в той же позе и возился с прибором, пытаясь у него что-то выяснить. А за его спиной неподвижно стояли два… скажем так: существа. Размером примерно 3×2,5×2 м. Сравнить их с чем-либо или кем-либо было трудно, и разум некоторое время мучительно искал зацепку. Наконец нашёл: черепахи! Если они хоть немного на кого-то и были похожи, так это на черепах. Во всяком случае, панцири (или нечто подобное) на них присутствовали.
Ворона, кривобоко подпрыгивая, сделала полукруг по песку и непринуждённо взлетела на панцирь одного из чудовищ. Там она, гордая собой, прошлась взад-вперёд и что-то клюнула в щели между пластин.
– Отвали! – прогудело чудовище. – Убью!
Каги немедленно слетел на землю, а Серёга наконец изволил нас заметить.
– Да вы не бойтесь, – сказал он, – это биороботы. Самособирающиеся. Натан удачно пристроил эмбрионы.
– Так они из этого говна в болоте самособрались, что ли? – захотел подтвердить свою догадку Александр Иванович.
– А из чего же? – кивнул Серёга. – Там, наверное, накопилась масса необходимых элементов. Правда, второму говна малость не хватило и пришлось лезть в море. Там тоже всё есть, только разбавлено сильно.
– А они… зачем? – обалдело спросила Сара.
– Слушай, спроси сама – мне некогда! – отмахнулся Серёга. – Они не агрессивны, разумны или полуразумны… не знаю. Говорить по-нашему я их научил, а дальше разбирайтесь сами!
Почему-то я почувствовал, что настал мой час. Но к ближайшей «черепахе» уже шла Сара. Совсем близко, правда, подходить она не стала:
– Моё имя – Сара, – не без труда проговорила женщина, – род Homo, вид Sapiens, мы не местные – жители планеты Земля.
– Это мне ни о чём не говорит, – прогудело чудовище. – Данных о таком виде живых существ в моей программе нет.
– Как интересно! И что же делать?
– Ты сможешь подойти ещё на три шага и постоять спокойно?
– Почему нет? Пожалуйста! – с фальшивым легкомыслием согласилась Сара.
Прямо скажем, это был не самый приятный момент в моей жизни: спасать – не спасать? Голова черепахи почти пряталась под панцирем, и вдруг выдвинулась, шея удлинилась, а изо рта выскочило нечто – язык или щупальце. И этим своим щупальцем – лёгкими стремительными касаниями – за две-три секунды прошлось по Саре от волос на голове до ступней в кроссовках.
– Это не твои покровы, – прогудел монстр. – Совсем другой материал.
– Так что же, мне раздеться?! – растерялась женщина.
– Да. Если это можно сделать без ущерба для твоего организма.
– Ну, не замёрзну, наверное, – сказала Сара. Она стянула через голову футболку, сняла кроссовки и трусики. Аккуратно сложила всё это на песок и предстала перед монстром во всей красе:
– Так лучше?
– Да.
Сеанс почти мгновенного ощупывания повторился.
– Может, мне повернуться? – вежливо поинтересовалась женщина.
– Да.
Последовала ещё одна серия касаний – сверху донизу. И опять они стояли лицом к лицу:
– Ты получил достаточно информации? – бесстрашно спросила Сара. – Или, может быть, кровь на анализ взять хочешь?
– Да, это будет полезно. Только не нанося ущерба тебе. Мне нужно один миллиграмм.
– Ну, бери, сколько надо, – протянула она руку.
Щупальце обвилось вокруг пальца, но почти сразу его отпустило и исчезло вовсе. Голова втянулась под панцирь. Прошло несколько бесконечных секунд тишины и неподвижности. Потом низкий гудящий голос произнёс:
– Номер моей серии ты уже знаешь. Номер экземпляра – тридцать один.
– Как же к тебе обращаться?
– Можно звать меня Тридцать Первый.
– Длинновато получается. А если… Три-од. Нет, нехорошо. Тогда Три-пер! Мд-а-а, ещё хуже, – как-то ненормально весело проговорила Сара. – Слушай, давай мы будем звать тебя просто «Первый», даже если ты самособрался вторым. Это ж условность!
– Не нахожу причин возражать, – согласился монстр.
– Ну, вот и познакомились: я – Сара, ты – Первый. Наш биологический вид двуполый. Я – самка. По нашим представлениям у меня солидный возраст. Во всяком случае, детёныши уже взрослые и занимаются своими делами.
– Теперь твоя очередь, Са-ра, – прогудел монстр. – Я открою доступ, а ты осмотри мои мыслительные схемы, ходовую часть, хронотриангулярные платы, маникалюжную подсистему…
– Нет, не хочу, – перебила женщина. – По крайней мере сейчас. Но, если нам какое-то время придётся пробыть вместе, я хочу чтобы ты сразу усвоил, записал на своих носителях информации: люди, которых ты видишь перед собой – мои люди. Жизнь и благополучие каждого из них так же ценны, как и моя жизнь, как и моё благополучие.
– Принял и понял, – прогудел первый. – Какова схема общения?
– Какая схема?!
– Могу ли я слушать, что вы говорите между собой и говорить сам, когда ко мне не обращаются? Или я включаю своё внимание только по твоему требованию, а так же, если хочешь, по требованию любого из твоих людей.
– М-м-да, задачка…
– Прямо или косвенно причинять ущерб разумным существам мы не можем, – заявил робот. – Только по очень жесткому приказу приора.
– Какого ещё приора?! – удивилась Сара.
– Ну, приоритета, хозяина, владельца… В вашем языке нет соответствующего термина.
– И кто же твой… приор? – с тревогой в голосе спросила женщина.
– Ты, конечно, – невозмутимо ответил монстр. – Так какую схему общения ты выберешь?
– М-м-м… Ну, давай попробуем первую, – приняла-таки решение Сара. – Ты будешь как бы один из нас. Только… Инициация получилась случайно, мы на вас не рассчитывали…
– Можем самоликвидироваться – прикажи только, – заверил робот. – А в чем проблема?
– Понимаешь, кормить вас нечем, – призналась новоявленная хозяйка чудовища. – У нас самих животы сводит.
– Вам кормить нас не нужно, – сказал робот. – При нормальной эксплуатации нашей модели это вообще не ваша забота. Но ты сама нуждаешься в пище?
– Мы все нуждаемся! И уже давно.
– Сейчас сделаю.
Чудовище развернулось и, помахивая толстым коротким хвостом, отправилось в море. Добравшись до приличной глубины – довольно далеко от берега – оно, вероятно, легло на брюхо. И стало пускать пузыри – со всех сторон.
А Сара обессилено рухнула на песок. Я кинулся к ней: женщину трясло и колотило… не по-детски. Это, наверное, была плата за бесстрашие. И помочь я ничем не мог, только прижал её к себе, стал гладить по волосам и бормотать:
– Ну зачем, зачем ты полезла?! Без тебя бы разобрались! Ну зачем? Всё, всё уже прошло, успокойся. Уже не страшно – всё прошло…
Вскоре она почти успокоилась и, прихватив меня за талию, прижалась ещё крепче.
– И не сиди без трусов на песке, – строго сказал я. – Женщинам это вредно – здесь же не так стерильно, как на твоём острове.
– Да, – сказала Сара, окончательно приходя в себя, – ты прав.
Биоробот по имени «Первый» вылез из воды и завибрировал всей тушей сразу, очевидно избавляясь от влаги. Потом из-под его панциря появился трёхпалый манипулятор и протянул Саре серый брикет размером с батон.