Я перевернулся на спину, подставил доброму местному солнцу грудь и живот, зачерпнул песок раскинутыми руками:
– Эх, из такой благодати возвращаться обратно в нашу слякоть и безысходность!
– Это почему же у тебя там безысходность? – поинтересовался Натан.
– А что у меня там хорошего и радостного? Работа не шибко интересная, собственные дети восторга не вызывают, а жена… Господи, во что меня втравил этот старый вундеркинд?! Вот вернёмся мы… Черт его знает, сколько там прошло времени. Если один к одному, то я уже в розыске. Если меньше… То всё равно объясняться придётся! Особенно после того звонка…
– Ну, так сиди здесь! – обиженно буркнул Серёга. – У тебя есть выбор.
– Была у меня такая мысль, – признался я, – но, понимаешь…
– Понимаю, – перебил меня школьный приятель. – Понимаю даже больше, чем мне хотелось бы!
– А я, признаться, не очень… Такое чувство…
– Просто это не наше место, – сказал Александр Иванович. – На самом деле люди инстинктивно не любят перемен и перемещений, хотя разум часто их требует.
– Наверное. Вот если б сюда можно было ездить в отпуск… Но пощады просить не у кого – возвращаться надо!
– А ты не возвращайся, – сказала Сара и повернулась на бок, подперев подбородок рукой. – К жене не возвращайся.
– Как это?! – опешил я.
– А вот так: живи со мной.
– У тебя что, есть, где жить?!.. – пролепетал я.
– Конечно. Там Натан со своей командой в прошлом году ремонт сделали.
Смысл сказанного – со всеми втекающими и вытекающими последствиями – дошёл до меня не сразу. В мозгах образовался целый фейерверк из проблем, которые таким образом решатся, и проблем, которые от этого возникнут.
– Если есть, где жить – это хорошо… – раздумчиво протянул я, чтоб выиграть время для формулировки продолжения. – Вопрос в том, можно ли с тобой жить? При твоих-то амбициях, при твоём-то характере?!
– Ну, наверное, какое-то время ты продержишься, а потом… Потом что-нибудь придумаешь, – легкомысленно сказала женщина. – Вот я ещё буду тебя уговаривать!
– Ах, ты не хочешь меня уговаривать? – как бы разгневался я. – Значит, перед тобой не тот принц, которого стоит завлекать, да? Вот щас публично изнасилую – будешь знать!
– Публично? Изнасилуешь? Ты?! – насмешливо сказала женщина. И добавила: – Ой!.. А-а-а!!!
Это она заорала от того, что я дотянулся рукой и довольно грубо цапнул её за неповреждённую сиську. Однако, она сумела извернуться, дотянуться и схватить меня за… В общем, теперь взвыл я.
Серёга некоторое время искоса наблюдал нашу «борьбу в партере», а потом стал что-то быстро-быстро набирать на клавиатуре. Набрал и нажал, вероятно, «Ввод». Секунд через пять он удовлетворённо хмыкнул и сказал:
– Дамы и господа, может, прекратите разврат… на глазах у молодёжи? А то перед лушагами неудобно! Так вот: вы сканировались много раз, и моя машинка знает всю вашу подноготную. Я сделал запрос – про вас двоих. Естественно, однозначного ответа нет, а есть варианты – широкого спектра. Ваше сожительство может успешно продлиться от трёх минут до тридцати лет. В последнем случае наиболее вероятны кризисы отношений через полгода, через три года и через семь. Самый опасный кризис – это трёхлетний. К этому времени бурное сексуальное влечение женщины к данному партнёру окончательно выдохнется. Женские инстинктивные программы будут работать «против», а разум – «за».
– Прекрати! – потребовала Сара. – Ты просто бесчувственный зануда!
– Нет, я просто слишком хорошо знаю женщин – это моя профессия.
– Ни хрена ты не знаешь! – заявила женщина, но никаких аргументов не привела. – Тоже мне «профессионал»…
– Ну, если говорить честно, то вытирать чужие сопли и слёзы мне порядком надоело, – сказал Серёга. – Я вот подумываю… Может, двинуть обратно в науку? С докторской наперевес, а? Мы ведь собрали материалов не на одну диссертацию.
– Ха-ха, ты прекрасно знаешь, что использование фактуры, добытой в хронопутешествиях и всякой там «параллельщине» в официальной науке как бы не приветствуется, – возразил я. – Во всяком случае, ни один Учёный совет не станет рассматривать такой материал, дабы не стать всеобщим посмешищем.
– Знаю! – кивнул экстрасенс. – И не собираюсь использовать «фактуру» напрямик. Но идеи! Но модели!.. Блин, заболтался – время первого «аккорда»!
Он разом нажал три кнопки левой рукой и сразу же ещё три – правой. Но… ничего не случилось.
Каги сидел на откинутой крышке прибора, посматривал по сторонам, временами он склонял голову к экрану под своими ногами. После «аккорда» он взъерошил перья и громко сказал:
– Ка-а, е… вашу мать!
Потом уложил перья на место, подпрыгнул, «встал на крыло» и целенаправленно полетел куда-то – вперёд и вверх вдоль берега. Мы следили за его полётом, пока птица не превратилась в чёрточку на фоне голубого неба, потом в точку, потом исчезла вовсе. Почему-то всем стало ясно, что Каги больше не вернётся.
– А я уже придумал, где его поселю… – пробормотал Серёга.
– Ё…й кактус! – впервые матюгнулся при даме Натан. – Вот это да!
Мы тоже обернулись. И увидели, что…
Что лушагов больше нет.
Слабый порыв тёплого ветра с моря сначала смешал, а потом развеял две кучки невесомого пепла. И понёс эту пыль куда-то вглубь острова.
– Нет слов, – покачал головой Александр Иванович, – только мат, мат, мат…
– Надо полагать, это означает, что обратной дороги нет, – вздохнул я.
– Нам остались мечи и деньги, – сказал Натан. – Они не подвластны тлену. Впрочем, женская одёжка, оказывается, тоже не подвластна.
Он поднялся на ноги, подобрал и принёс кожаный мешочек с монетами, три меча в потёртых от долгого употребления ножнах и купленное у крестьян платье из грубой серой ткани.
– Время, – сказал Серёга. – Время второго «аккорда». Так мне нажимать, или возникли сомнения? А, Сара?
– С Шустриком не попрощалась! – почти всхлипнула женщина. – Он меня ждёт, а я… Жми!
– Раз, два, три! – сказал Серёга и, как пианист, опустил пальцы на клавиатуру.
И опять гром не грянул, земля не дрогнула.
Однако через несколько секунд Серёгины пальцы, прижавшие клавиши, стали погружаться вниз – вглубь прибора. Он отдёрнул руки, но это ничего не изменило – волшебный чемодан, загадочный суперприбор на наших глазах превращался в ничто, в такой же невесомый пепел, какой остался после лушагов.
– Ну, вот и всё, – пробормотал Серёга – я сейчас тоже заплачу…
Явно пребывая в шоке, он стал разравнивать ладонью разлетающуюся труху. И вдруг замер:
– Не понял?!
Его толстые пальцы выхватили из тлена какой-то предмет, похожий на китайскую зажигалку. Несколько секунд он смотрел на него, потом стал дуть и тереть пальцами. Сгрудившимся вокруг зрителям стало ясно, что в руках у него заурядная флэшка с обычным юэсбишным разъёмом.
– Дай-ка сюда! – сказал Александр Иванович и забрал носитель у хозяина. Повертел, всмотрелся в значки на корпусе и поставил диагноз:
– Если я что-нибудь понимаю, то это – сто гигабайт.
– Да не может такого быть!
Мы ещё больше сгрудились – каждый хотел рассмотреть предмет, лежащий на короткопалой ладони неандертальца. Да, похоже, действительно 100 гигов…
– Бал-л-лин! – воскликнул кто-то.
Мы оторвались от созерцания иномирной флэшки и сразу согласились с автором данного высказывания – вокруг были стены, обои, над головой потолок, а в туалете журчала вода.
– Бачок подтекает, – сказал я и к чему-то прислонился.
Натан, вероятно, хотел опуститься на корточки, но раненая нога не позволила это сделать. Он скорчил болезненную гримасу и остался стоять. Сара обалдело рассматривала незнакомое помещение. Серёга в задумчивости скрёб ногтями покрытый щетиной подбородок. Только Александр Иванович сразу «вошёл в тему» и по-хозяйски отправился в угол за шкаф, который отгораживал часть помещения. Скрипнуло кресло, тихо щёлкнул включаемый компьютер. Вскоре послышался голос хозяина:
– Год, месяц и день те же самые. Время убытия я не засекал, но, похоже, мы отсутствовали максимум минут пять или десять. – После короткой паузы он продолжил: – Слышь, сосед, а флэшка-то полная – все сто гигов! Но я открывать её не буду, у меня «антивируса» нет.
– Завтра поставлю, – пообещал Серёга. – Отдай флэшку.
– Забирай, – сказал Александр Иванович, выходя из-за шкафа. – Чай, кофе? Может, пельменей сварить?
– Телефон дайте! – потребовала Сара. – И адрес!
– Зачем?!
– Такси вызову. Я домой хочу!
– В таком-то виде! – хмыкнул я.
Женщина вдруг сообразила, что пребывает почти топлесс, и попыталась прикрыться руками:
– Дайте же что-нибудь! У меня только платье средневековое осталось. А оно ношенное и грязное!
– Предлагаю подняться ко мне, – сказал Серёга. – Там найдётся и телефон, и одежда. Даже лифчики есть – на память мне оставленные. Виски опять же не допили…
– Может, сразу и добычу поделим? – спросил Натан. – Я претендую на один из мечей. Остальное – вам.
– А деньги? – спросил Александр Иванович. – Это ж вроде золото… Как металл по весу оно вряд ли много стоит. А вот средневековые золотые монетки, наверное, можно хорошо пристроить у нумизматов. Только я с этим заморачиваться не буду. Мне бы только меч на память. Да и то необязательно – на него ж справку оформлять придётся.
– Вот и оформляй справку сразу на два – лично мне ни мечей, ни таких монет не надо, – заявил Серёга. И глумливо добавил: – А давайте все эти так называемые деньги подарим «молодым» – хи-хи! Чтоб, значит, у них дом был как полная чаша!
– Давайте, – почти хором, но на разные голоса, откликнулись библиотекарь и бывший строитель-отделочник.
– Вы чего?! – возмутился я. – Нашли, понимаешь, самого бедного!
– Бери-бери! – громко зашептал Серёга. – Знаешь, как виагра дорого стоит?
– Не знаю! – с некоторой гордостью ответил я. – Зато теперь мне понятно, на что ты тратишь свои гонорары!
В этот момент Сара ласково (но довольно сильно!) поддала мне в зад коленкой. Не понять такой намёк было трудно, и я сказал: