К превеликому сожалению, пристойных домов, которые могли хоть как-то защитить от разыгравшейся вьюги, разыскать так и не удалось. Долго проблуждав меж вымерших построек и уже утратив надежду найти хоть какой-то приют, Сандро остановился у последнего уцелевшего в селении здания. Зайдя в него, обнаружил выломанную напольную дверь, ведущую в подвал, и по крутым ступеням спустился вниз.
Наверху, просачиваясь сквозь широкие щели в покосившихся стенах, свистал и ревел ветер, но даже он не мог заглушить тихий скорбный плач, который больнее стали вгрызался в сердце. Добраться до источника звука удалось не сразу. Подвал был настолько завален разномастным хламом: от детских игрушек до разбитых стульев и прогнивших мешков для хранения зерна, что, перешагивая и продираясь через него, можно было легко сломать не только ноги, но и шею. Когда Сандро все-таки пробился через непроходимые завалы, он увидел сидящую на полу молодую девушку, которая покачивала на руках закутанного в пеленки ребенка. Из ее перерезанного горла на белую простынь капала кровь, смешиваясь с солеными слезами, которые горестно проливала покойница. Она пела колыбельную, тихо, беззвучно, так, что слов не удавалось разобрать. Сандро подошел ближе, вгляделся в бледные, мертвые лица матери и ребенка и отшатнулся. Голова младенца была раздавлена чьим-то тяжелым сапогом, маленькие ручки бессильно обвисли и были, судя по всему, переломаны.
«Какой монстр сотворил такое?» — с ужасом подумал юноша, в душе зная ответ на невысказанный вопрос — некроманты.
— Зачем пришел? — посмотрев на Сандро, спросила девушка хриплым, булькающим голосом. — Такие, как ты, пришли в мой дом и перерезали всю мою семью, сделали ожившими мертвецами. Даже ребенка не пощадили. Такие, как ты… Презираю! Ненавижу!
Одной рукой ласково обнимая ребенка, не выпуская его, девушка рванулась с места и устремилась к Сандро. Некромант провел посохом, отталкивая от себя фантома и сковывая его магическими цепями.
— К тем, кто вырезал твою семью, — заговорил Сандро стальным голосом, — я не имею отношения. Но тебя могу расколдовать и подарить покой.
— Ты — зло! Я упокоюсь лишь тогда, когда от вас, паршивых некромантов, не останется и следа!
— Для этого тебе придется жить вечно. А твоему ребенку придется вечно пребывать в младенчестве… с расплющенной головой. Ты примешь мою помощь, хочешь того или нет.
Усилив магические оковы, Сандро змеиным крестом вывел в воздухе два простых символа, и младенец в руках девушки истаял. Но покойница, которая должна была отправиться следом, осталась неподвижна и даже не подумала исчезать. Удивиться юноша не успел. Неожиданно блокирующие чары разрушились, и фантом, злобно, по-звериному завывая, метнулся в сторону некроманта, протягивая к его шее неправдоподобно длинные, костлявые руки.
«Это не призрак, а умертвие»… — запоздало осознал Сандро.
В последний момент, когда казалось, что покойница дотянется до некроманта, сольется с ним воедино, сожрет без остатка его душу и поработит тело, он выставил посох в протестующем жесте. Из-за близости магического удара, Сандро отшвырнуло в другой конец подвала, вбило в стену с такой силой, что мир на мгновение померк, а перед глазами заплясали искры. Когда он пришел в себя, умертвие было уже близко.
— Sta! — выкрикнул чародей, но девушка ловко увернулась от чужой волшбы и ударила обидчика волной первобытного страха, от которого у некроманта покосились ноги и по всему телу пробежал холодок.
Из последних сил выстояв, Сандро закрылся щитами и уже не атаковал, безрезультатно пытаясь подобрать нужное заклинание в хаотическом потоке мыслей. Он уже встречался раньше с подобным существом, но так и не победил его. Даже наставник, вступивший тогда в бой, проиграл, сумел лишь задержать Черную Вдову, лишь отсрочил неизбежное слияние охотницы с жертвой.
Разъяренное умертвие хлестало по магическому щиту бесплотными руками, постепенно разрушая чародейскую защиту. Но Сандро уже подобрал необходимое заклинание и спокойно ждал, когда враг, растратив немалые силы, ослабнув, прорвет оборону.
— Это ж надо было из всех домов остановиться именно в этом? — когда защита уже трещала по швам, ухмыльнувшись, подумал Сандро, и эта мысль принесла просветление: — А быть может, именно так и должно было случиться?
Чары рухнули, но некромант не воспользовался упокаивающим заклинанием. Вместо этого набросил на умертвие магическую сеть. Покойница повалилась на пол и начала извиваться, как угорь на сковороде. Она дико, нечленораздельно кричала от боли, которую причиняла ей волшба некроманта, прожигающая ментальную оболочку призрака. Но девушка оказалась довольно сильна. Сандро пришлось больше часа поддерживать и уплотнять единожды наложенные чары, чтобы она не вырвалась. Когда же силы умертвия иссякли, и оно уже не пыталось вырваться из сковавших сетей, юноша перевел дух, смахнул со лба выступившие бисеринки пота и устало выговорил:
— Я не желаю тебе зла…
— Ты убил Алю! Убил ее! Убил! — бесновалась девушка.
Юноша взмахнул посохом, вычерчивая символ ледяного кулака. Заклинание пригвоздило умертвие к полу, заставило взвыть от боли, но все-таки подействовало отрезвляюще.
— Заткнись и слушай, — властно приказал Сандро. — Я не желаю тебе зла. Ты ненавидишь повелителей мертвых. Я ненавижу их не меньше. Некроманты убили твою семью. Так же поступили и с моей. Они изуродовали меня. Открой глаза, дура, посмотри на меня. Я не обычный лич, с которыми тебе доводилось встречаться раньше. Я — живой.
— Ты… ты пользуешься силой некромантов, — прошипело умертвие. — Я не верю тебе.
— Думаешь, я не могу тебя уничтожить? Пожелай я этого, ты бы уже встретилась со своей Алей, но тогда твоя дочь осталась бы неотомщенной. Неделей раньше я поквитался с убийцей моей семьи. Желаю, чтобы и у тебя был такой шанс.
— Лжец! — выкрикнула девушка, захлебываясь кровью, вытекающей из разрезанного горла. — Паршивый лжец! Хочешь сделать меня своей рабыней? Не выйдет! Я тебе не по зубам.
— Как оказалось — по зубам. Но рабы мне ни к чему. Из-за того, что жив, я не могу поддерживать с ними связь. Это съедает силы.
— Отпусти меня! Отпусти!
— Чтобы ты опять напала на меня? — Сандро начал злиться. Он стал задумываться: стоит ли игра свеч? Не проще ли прикончить эту истеричку и забыть о произошедшем? Но слишком много сил было потрачено на победу, чтобы теперь отступить. — Пока не буду уверен в своей безопасности, я не сниму сетей, так что лежи и не дергайся. Это избавит от боли.
— Проклятый некромант… Ненавижу! Все вы! Все вы причиняете только боль. Кроме смерти, любите только насилие. Слова ваши приятны на вкус, но ядовиты. Я нужна тебе… нужна для каких-то коварных планов… Отпусти! Я не стану твоей рабыней! Не стану! Нет еще той магии, которая бы подчинила меня…
— Ты преувеличиваешь свои силы. И свое значение — тоже. Мне без надобности и твое существование, и твоя гибель. Я повторяю: рабы мне ни к чему. Но ты можешь сослужить людям добрую службу. Я сохраню тебе жизнь, а ты пообещаешь не преследовать меня, но уничтожать других некромантов.
— Я делала это и раньше. Зачем мне давать обещания?
— Чтобы выжить. У нас одинаковые цели, но я не хочу оставлять за спиной опасность, которая может стоить мне жизни.
— Поклянись…
— Поклясться? — усмехнулся Сандро, вспоминая Батури, который без зазрений совести нарушал любые зароки. — В этой стране клятвы — не больше, чем пустой звук.
Перестав извиваться на полу, словно магия больше не терзала ее и не причиняла дикую боль, девушка упрямо посмотрела на некроманта и голосом, уже лишенным истеричных ноток, сказала:
— Клятва чародея.
Сандро поперхнулся смешком. Клятва чародея — вещь опасная. Ее нельзя обойти или не исполнить, иначе магия навеки отвернется от клятвопреступника и больше никогда не откликнется на его зов.
— Не делай этого, — словно глас рассудка, прозвучала в сознании некроманта мольба Трисмегиста. — Это неоправданный риск. Глупость. Будь умнее.
— Я поклянусь, — не слушая наставника, сказал Сандро. — Но и ты сделаешь то же самое.
— Дать клятву чародея? Проще простого!
— Не так быстро. Ты не чародей. Для таких, как ты, есть особое средство, которое не дает нарушить слово.
— Магия подчинения? — зло прошипел призрак. — Я не стану твоей рабыней! Не стану!
— Да заткнись же ты наконец и научись слушать! — гаркнул некромант. — Никто не говорит о магии подчинения. Я говорю о «цепях духа». Очень редкий, но весьма действенный эликсир. Специально для бестелесных существ. Он никак не проявит себя, не убьет и не навредит. Но стоит сломать наложенную им печать, и ты развоплотишься. Я выставлю только одно требование: не причинять вреда тем, в ком еще теплится жизнь.
Умертвие ничего не ответило. Сандро воспринял молчание как согласие и принялся за работу. Он разломал старые ящики, вырвал из пола несколько досок и при помощи магии развел небольшой огонь. Пока пламя набирало силу, вытащил из мешка алхимические приборы и со свойственным ему педантизмом расставил их перед собой. Осмотрел.
Балор Дот, хоть и не увлекался алхимией, все же позаботился о том, чтобы в его замке всегда были необходимые для опытов вещи. Но больше новоприобретенного инструментария пригодилась старая, познавшая и деформацию, и рихтовку луковица.
Для получения высокоградусного спирта Сандро пришлось несколько раз подняться наверх, чтобы набрать снега. Растопив его, он влил воду в луковицу и добавил сахара. Пока протекал процесс дефлегмации, юный алхимик принялся за получение второй составляющей для эликсира — жидкой киновари. Для этого он положил крохотный кусочек кристалла в платиновую миску, развел новый костер, при помощи магии увеличил теплообмен и принялся плавить твердый минерал.
Трисмегист наблюдал за манипуляциями чародея молча, не беспокоил его ненужными беседами, уже знал, что, занимаясь алхимией, Сандро всецело погружается в работу.
Вскоре в платиновой миске образовалась чистая киноварь. Чародей добавил к ней спирт и, аккуратно помешивая эбонитовой палочкой, продолжил нагревать слоистую смесь, пока она не превратилась в однородную массу.