― В чем?
― Несмотря на все, когда я вижу ее, я все еще чувствую что-то здесь, ― он постучал кулаком по груди, ― или, может быть, немного ниже, ― признался он. ― Комбинация похоти и волнения, что значит, если возникнет такая возможность, я все еще займусь с ней сексом на заднем сидении. Разве это не глупо? Я знаю, что мне стоит выбежать из комнаты и продолжать бежать, пока я не убегу за горизонт. Я ничего не могу поделать с собой. Потому что я помню, каково это было, когда нам было очень хорошо, ну понимаешь. Эта девушка стоила мне брака ― в самом-то деле, нет, это не совсем справедливо, я стоил себе своего брака ― но ты понимаешь, что я хочу сказать, она поспособствовала этому, а я все еще смотрю на нее и думаю: «Да, я так и сделаю».
― Черт возьми.
― Я знаю, это все лишь показывает, какие мужчины чертовски глупые. То, как мы мыслим, даже, когда мы знаем, что это будет стоить нам тысяч фунтов и бесконечного горя, мы все еще совершаем эти безрассудные поступки.
― Вы сказали, что были разведены дважды.
― Да, во второй раз с Кэрол. Это было вовсе не так драматично. Сначала мы хорошо ладили, но я женился поспешно, потому что думаю, пытался вернуть то, что потерял, и часть меня хотела показать коллегам по работе, что я, ну знаешь, снова достоин уважения. В тот момент мне подумывали дать повышение. В любом случае, оказалось, что у нас не так уж много общего, и, это и стало убийцей нашего брака, в отличие от моей первой жены, она не могла составить хорошей компании. Ни один из нас не был счастлив, но каким-то образом нам удалось прожить в браке пять лет, прежде чем мы поняли, что хватит. К счастью, у нас не было детей.
― Сейчас у вас кто-то есть?
― Нет, у меня было достаточно расстройств за одну жизнь, но я все еще помню свои юношеские ожидания, вот почему я наставляю тебя. Я тоже хотел встретить идеальную женщину, как видишь. Я искал кого-то, кто будет родственной душой, компаньоном, любовницей, другом, кем-то, кто сможет поднять мне настроение, когда я буду грустным или в депрессии. Кем-то, кто будет нуждаться во мне, но не слишком. Девушку, которая будет нужного роста, с отличной фигурой и длинными волосами, красивыми глазами и ногами длиною в вечность. Кто будет делать мне минеты по утрам, на обед и ночью, а затем готовить мне сэндвичи с беконом на завтрак. Короче говоря, я искал то, чего не существовало, поэтому не удивительно, что с обеими моими женами у меня не срослось. Вот почему я остался один, если уж на то пошло, Йен, потому что у меня были абсолютно нереалистичные ожидания.
Он осушил остатки пинты.
― Сейчас, мне бы хватило и сэндвича с беконом, ― он поставил свой пустой бокал на стойку бара, ― и время от времени минет.
Когда он, наконец, закончил говорить, Брэдшоу не знал, что сказать, так что промолчал. Кейн, должно быть, почувствовал его дискомфорт, так что сухо сказал:
― Неважно, мне понравилась наша маленькая беседа. Запомни мои слова и не стесняйся проигнорировать их, я уверен, что ты так и поступишь. Я едва ли тот человек, что может раздавать советы по отношениям.
***
Фрэнк Джарвис прекратил свое занятие на участке, когда увидел Тома. Он недолго знакомил старшего мужчину с новостями, они вдвоем сидели снаружи хижины Фрэнка, а небо темнело.
― Я немного удивлен, что вы не упомянули о волонтерской работе Сандры, ― сказал Том, когда закончил.
― Разве я не говорил? ― спросил Джарвис. ― Этого не было в документах по делу?
― Нет, ― сказал Том, ― не было.
― Должно было быть.
― Любопытно, ― произнес Том, задаваясь вопросом, кто мог убрать это и почему. ― Расскажите мне об этом месте, «Мидоулендс».
― Я не знал, что она помогала там. Она мне не рассказывала, ― ответил Джарвис. ― Я узнал о волонтерстве, но это было в других местах: доме престарелых, детском приюте, такого рода местах.
― Почему она утаивала это от вас?
― Она знала, что я буду против того, чтобы она работала в подобных местах.
― Почему?
― Потому что девушки в «Мидоулендс» очень... ― Фрэнк подыскивал подходящее слово и, в конце концов, остановился на, ― ...травмированные. Я бы не хотел, чтобы она слышала о тех вещах, через которые они прошли, но это же Сандра. Она всегда стремилась помогать тем, кто в беде.
Это было произнесено с намеком на гордость.
― Она регулярно туда ходила?
― Пару вечеров в неделю, иногда по выходным.
― Чем она занималась?
― В основном помогала, немного наставничества, обучения базовым навыкам, таким как чтение и письмо, психологическими консультациями, неофициально, конечно же. Она мало что рассказывала мне о своей волонтерской работе, потому что все это должно быть конфиденциальным, чтобы защитить девушек. Об этом нельзя поболтать за обеденным столом. Я узнал об этом всем впоследствии.
― Много ли людей знали, что ваша дочь занимается волонтерской деятельностью?
― Я не распространялся об этом, а она использовала девичью фамилию своей матери.
― Почему?
― Потому что она не хотела, чтобы персонал знал, что ее отец глава совета. Они бы подумали, что она хочет особого к себе отношения, ― сообщил он Тому, ― или что она шпионка.
Том еще больше стал восхищаться девушкой.
― Я хочу поехать туда, поговорить с персоналом, и, если это возможно, с некоторыми девушками.
― Ох, ― произнес Джарвис, ― зачем вам это?
― По той же причине, по которой я хочу поговорить со всеми, кто знал ее, ― ответил Том,― чтобы посмотреть, смогут ли они пролить свет на причины ее исчезновения.
― Разумно, ― сказал Джарвис, ― но я предположу, что сначала вы можете позвонить им, или они могут не пустить вас на порог.
― Уже звонил, ― сказал Том. ― Поговорил с парнем по имени Дин, а он не разрешил мне приехать. Я могу пойти по официальным каналам, попросить старшего инспектора Кейна позвонить его коллегам в Ньюкасле, запросить официальные допросы, но я посчитал, что вы можете использовать немного этого знаменитого влияния, чтобы открыть для меня дорогу.
Джарвис улыбнулся.
― Считайте, что уже сделано.
Затем он посмотрел на Тома.
― Есть еще кто-то, кто доставляет вам беды?
― Никого, чьи двери вы могли бы для меня открыть.
Джарвис удивился этим словам.
― Я ходил в тот паб на Кисайд, в котором работала Сандра. Сейчас он закрыт, но полиция взяла показания у всех, кто работал там с ней, ― произнес Том.
― Я читал их, ― сказал Джарвис. ― Там не густо.
― Да, не густо, ― согласился Том. ― Никто не упомянул владельца, Джимми Маккри.
― Черт побери, ― выругался советник, ― как полиция могла этого не выяснить?
― Я не уверен, ― ответил Том, хоть у него и были свои подозрения, среди которых главенствовала коррупция.
― Предположу, что каким-то образом просмотрела.
И Том рассказал Джарвису о результатах детективного расследования Хелен.
― Очень умная девушка, эта репортерша, ― заметил советник.
― Вы с ней встречались?
― Нет, но я читал некоторые ее последние статьи о Джо Линче.
― Как вы думаете, мог ли Маккри знать, что ваша дочь работала в одном из его пабов?
― Честно, не знаю.
― Но он мог узнать, ― сказал Том. ― Это возможно, вероятно даже?
― От людей, работающих на него, ожидается, что они будут сообщать информацию вроде этой, но...
― Но что?
― Какая польза ему от этого будет? Я рос на тех же улицах, что и Маккри, примерно в то же время. Он выбрал один путь, в то время как я выбрал другой, и я следил за его карьерой с интересом. Я проводил кампании против него и людей подобных ему. Я был горячим противником любого, кто распространяет наркотики или принимает участие в организованной преступности в моем городе, но он никогда раньше не выступал против меня. Я вижу, куда вы клоните. Джимми Маккри человек малоприятный. Я привык полагать, что он дьявол... но с тех пор понял, что есть люди и похуже него. Я никогда не слышал, чтобы он причинял вред чьим-то невинным членам семьи. В некотором роде он несколько старомоден в отношении подобного рода вещей.
― Воровская честь?
― Если такое существует.
Казалось, Джарвис в этом не был уверен.
― Что важнее, зачем бы ему это делать?
― Я не знаю, ― признался Том, ― но Сандра исчезла, и для ее исчезновения должна быть причина. Мы можем исключить проблемы в семье, по университету ничего, так что остается этот «Мидоулендс» и тот факт, что она работала в питейном заведении, контролируемом самым печально известным гангстером Тайнсайда.
― Вы правы в одном, ― сказал Джарвис. ― Я не смогу провести вас через его двери, и я бы не хотел этого делать, ради вашего же блага. Джимми Маккри очень рьяно охраняет свою частную жизнь. Ох, я знаю, что его видят в городе, но он навряд ли хорошо отнесется к вынюхивающему репортеру, особенно такому, кто получает деньги от полиции. Он уже знает об этом, кстати.
― От контактов в полиции? ― спросил Том.
― Именно, ― ответил Джарвис. ― Если вы слишком приблизитесь к нему, я буду удивлен, если вас не изобьют. Не там и тогда, очевидно, но в другое время, когда вы будете выходить из паба или из собственной двери. Джимми будет, конечно же, очень далеко, когда это случится, и у него будет алиби.
― Как вы и сказали, не очень приятный человек.
― Ну, многими пабами в городе владеют изворотливые владельцы или же ими руководит стремление к наживе.
― А я могу лаять здесь не на то дерево, но это наводит меня на мысль.
― Какую мысль?
― Кто выигрывает?
― С чего?
― Исчезновения вашей дочери.
Джарвис задумался.
― Не думаю, что кто-то что-либо выигрывает.
― Так ли? ― спросил Том. ― Подумайте. Что было первой вещью, которую вы сделали, когда поняли, что она пропала и вернется не скоро?
― Я начал кампанию, чтобы найти ее, ― ответил он.
― А перед этим, ― подтолкнул к ответу Том Джарвиса.
― Перед этим?
Джарвис не улавливал мысль.
― Я связался с полицией...
Том покачал головой.