― Как вы заставили ее прийти туда?
Том не мог представить себе, как Энни заманила Ребекку на смерть.
― Так же, как и он.
― Через тайник?
― Да.
― Как вы о нем узнали?
― Я снова за ним проследила.
― И вы увидели, как он оставляет письмо под камнем в изгороди?
― Я видела только, как он припарковался и вышел из машины, а затем направился по той узкой тропе, но я не понимала зачем, потому что она никуда не вела. Я поехала за ним, а затем повернула назад, а когда я достигла того места, он уже снова уходил, так что я знала, что он там не будет ни с кем встречаться. Когда он ушел, я сама пошла по тропе. Я даже не знала, что ищу, и в тот раз ничего не нашла, но я поняла, что это место видно из рощи Пикет Копс. Мы часто играли там, когда я была ребенком.
Энни казалась практически задумчивой, на мгновение потерявшейся в воспоминаниях.
― Я пошла туда на следующий день и наблюдала из рощи. Я сказала, что поеду на встречи, а сама пошла ловить его с поличным. Затем я увидела, как он кладет записку в стену.
Ей потребовалось мгновение, чтобы продолжить. Воспоминание было слишком тяжелым, даже сейчас.
― Именно так вы узнали, где они встречаются и когда?
― Не только, ― горько произнесла она, ― они писали любовные письма друг другу, когда не могли встретиться. Я читала их переписку на протяжении двух месяцев, но в ней не было так уж много любви. Вам стоило бы видеть, что они писали обо мне. Они оба были так жестоки. Она говорила, что я толстая и выгляжу, как мужчина. Я не заслуживала Ричарда, потому что я холодная и неспособна на настоящую любовь. Она говорила все это отцу моих детей, а он даже ни разу не возразил ей.
― Он говорил ей, что я фригидная и, что он никогда не любил меня, не по-настоящему. Он сказал, что остается со мной только ради детей. Что я его самое большее сожаление в жизни. Он сказал ей, что знает, что сделал ужасную ошибку, когда женился на мне, но смирился с этим. С тех пор он оказался в ловушке. Я не думаю, что вы можете представить, что я чувствовала, когда читала это.
Она вот-вот готова была разрыдаться.
― Нет, не могу.
И, даже хоть теперь он знал, что она, должно быть, была убийцей, впервые Тому стало жаль Энни Белл.
― Затем она стала убеждать его бросить меня, и вскоре они только об этом и говорили. Если бы только они могли оставить нас в прошлом: ее ревнивого, контролирующего мужа, его уродливую, фригидную жену. Если бы только они могли быть вместе навсегда. Тогда я ее возненавидела, ― пояснила Энни. ― Я возненавидела его и впервые захотела умереть. Затем, позже, я захотела, чтобы вместо меня умерли они оба.
― Но затем вам в голову пришла идея получше?
Она медленно кивнула.
― Убить ее и свалить вину на него.
― Это казалось справедливее, ― сказала она, ― они оба получили бы, что заслужили.
― Как вы заставили ее встретиться там с вами?
― Это было удивительно легко, ― сказала она. ― Я тренировалась писать его почерком и написала ей записку. Я подождала, когда он пойдет туда утром, и подменила его записку на свою: то же место, просто другой день и время. Я перенесла их встречу вперед.
― И вы подделали записку от официантки?
― Да, ― призналась она, ― я знала, что между ними что-то произошло, по тому, как она обращалась с ним, когда мы обедали там. Она была груба: так пренебрежительна, как не могла быть с обычным покупателем, а он делал вид, что не замечает. Я прочитала ее имя на бейдже, а затем выбрала простой, читаемый почерк, рискнув предположить, что она не писала ему раньше. Я попросила его прийти и увидеться с ней, пока у меня будет встреча с той женщиной, и он на это клюнул.
― Что вы написали?
― Официантка сказала ему, что беременна, ― сказала она. ― Она собиралась всем рассказать, что ребенок его. Я знала, что это сработает. Даже, если он будет убежден, что ребенок не его, он все равно захочет пойти и заткнуть ее или подкупить. Мне даже не был нужен ее адрес. Я просто сказала ему встретиться с ней у нее на квартире.
― И тогда он узнал, что там никого нет.
― Она уже покинула страну. Я была в клубе неделей раньше и слышала, как одна из официанток говорила, что та уехала в Тайланд, и я подумала, вот оно, финальный пазл. Ричард будет утверждать, что эта девушка, которая уже уехала за границу, попросила его встретиться с ним в ее старой квартире. Он будет выглядеть, как идиот и ужасный лжец.
― Что, если бы он сохранил записку? ― спросил Том.
― Она не писала ее, ― напомнила ему Энни, ― так что это будет плохим алиби, верно? Полиция подумает, что он сам написал ее. Я была в перчатках, так что единственные отпечатки, которые они найдут, будут принадлежать ему. Неважно, ― сказала она, ― я знала, что он не сохранит ее. Он будет слишком беспокоиться, что его фригидная жена ее найдет.
― Так значит, он проглотил наживку и поехал туда, но никто его там не ждал.
― Ее старая квартира была пуста, а он не стал бы там задерживаться, на случай, если кто-нибудь мог его увидеть. Он все еще думает, что это была какая-то злобная шутка с ее стороны, потому что он перестал с ней видеться. У моего мужа огромное эго.
― И вы пошли на встречу с Ребеккой Холт.
― Да.
― Как вы подошли к ее машине, что она вас не заметила?
― Я пересела на демонстрационную модель. Я одела тренировочный костюм, кроссовки и бейсбольную кепку, и убрала волосы в хвост. Я надела солнечные очки. Я сама едва узнавала себя в зеркале заднего вида. Я припарковалась немного в отдалении от тропы, а затем добежала до места. Поблизости никого не было. Я спрятала молоток в рукаве кофты. Я подумала, что мне придется постучать ей по стеклу, чтобы она опустила окно, сделаю вид, что мне нужно что-нибудь спросить, но оно было уже открыто, потому что она курила. Это было так легко, ― удивлялась она. ― Я просто позволила молотку скользнуть мне в руку, и я сильно ее ударила, ― она показала удар, чтобы продемонстрировать Тому угол, ― прямо по середине этого красивого лица.
― Она закричала, ― сказала Энни. ― Я думаю, что уже тогда она поняла, за что это ей. Я ударила ее снова и била, и била. Она пыталась выйти из машины, ей удалось открыть дверь, но она была пристегнута. Я ударила ее по голове... я просто... продолжала... бить ее, ― Энни Белл сжала зубы, вновь переживая момент в своей голове, ― пока все не закончилось, и она не умерла.
― Когда пришла полиция, вы вели себя так, будто Ричард невиновный человек, который не мог совершить такое ужасное преступление?
― Ну, он и был невиновен, ― сказала Энни, почти злорадствуя, ― как лучше избежать подозрений, чем не простить своего мужа и поддерживать его?
― Должно быть, того свидетеля эксперта вам послали небеса, ― заметил он.
― Он был чудом, ― ответила Энни, выглядя благодарной.
― Однако зачем поддерживать Ричарда все это время? ― спросил Том. ― Почему просто не развестись с ним теперь, когда он в тюрьме.
― После того, как я так публично его поддерживала, я не могла сделать этого, ― сказала она, ― пока нет. Даже у Ричарда возникли бы подозрения. В конце концов, может быть, даже он поймет, что я не могу ждать вечно. Затем я попросила бы его о разводе, но на своих условиях. Ни один судья не присудил бы убийце, отбывающему заключение, половину состояния его бедной жены, но мне некуда спешить. Не то, чтобы я снова хочу пойти по этой дорожке.
― Какой дорожке?
― Брака, ― и она добавила, ― так я получаю больше контроля.
― Полагаю, это ваша идея, чтобы он отстаивал свою невиновность, чтобы он никогда не мог подать на досрочное освобождение.
― Он думает, что это его идея, но я подала ее ему. Я не хочу, чтобы он когда-либо выходил на свободу. Как я могу позволить такому мужчине принимать участие в жизни моих дочерей? Он больше никогда их не увидит.
Но это в порядке вещей, что твоих дочерей будет растить убийца, подумал Том. Ее лицемерие ошеломляет.
― В конце концов, он может выйти на свободу, ― сказал он.
― К тому времени они уже будут взрослыми, и будет слишком поздно.
― Кажется, вы подумали обо всем, ― сказал Том. ― Это было очень умно, Энни.
Он произнес это так, будто поздравлял ее с удачно проделанной работой.
― Да, ― сказала она, ― я так умна, что вышла замуж за мужчину, который никогда не любил меня, ― она опустила взгляд, ― даже в день нашей свадьбы.
Затем она подняла голову и посмотрела на Тома.
― Почему я ему не нравилась? ― потребовала ответа она, от раздражения сжав руки в кулаки.
― Я все делала для Ричарда. Когда я встретила его, он представлял собой жалкое зрелище, я спасла его. Я вновь поставила его на ноги, я убедила своего отца сделать его директором по продажам, даже дать ему поблажку, когда он начал терять интерес к бизнесу. Я вышла за него замуж и родила ему двух прекрасных дочерей, ― слезы начали литься снова, ― почему этого было мало?
Она смотрела на Тома, как будто он знал ответ и скрывал его от нее.
― Почему этого мало всем мужчинам?
― Я не знаю, Энни.
Энни Белл на какое-то время умолкла. Наконец, она спросила
― Что теперь будет?
― Я не знаю, ― снова ответил он. ― А что вы хотите, чтобы было, Энни? Должен ли я забыть все, что вы мне только что рассказали и позволить вам продолжить жить, как ни в чем не бывало? Должны ли мы оставить вашего мужа в тюрьме еще на двадцать лет, который даже не знает, что его собственная жена посадила его туда? Должны ли мы позволить убийце Ребекки Холт избежать правосудия?
― Правосудие, ― фыркнула она, ― правосудия не существует. Не в этой жизни. ― Затем она напомнила ему: ― Вы сказали, что выслушаете меня. Я назвала вам свои причины, теперь скажите мне, что намерены делать.
― Не сейчас, Энни, ― сказал Том и встал, ― мне надо подумать.
― Я буду все отрицать, ― сказала она, ― каждое чертово слово, что только что рассказала, я буду все отрицать.
Том посмотрел на нее вниз и понял, что в каком бы состоянии она не находилась, когда рассказывала свою невероятную историю, эта старая Энни вернулась. Она была сильной, неуступчивой и абсолютно все контролирующей, такой, какой была, когда избила Ребекку до смерти.