― Знаю, что будете.
Глава 45
Йен Брэдшоу уже какое-то время досаждал своим коллегам из полиции Нортумбрии. Он звонил им и писал дважды, в попытке формально направить запрос, но никто не смог помочь ему.
Каким-то образом фотография Сандры Джарвис, сделанная с видеозаписей на Центральной Станции Ньюкасла, потерялась, и никто не мог ее найти. Сторонник теории заговоров увидел бы в этом доказательство, что кто-то пытался саботировать их расследование, но Брэдшоу знал, что, скорее всего, это произошло из-за человеческой ошибки или некомпетентности.
Он уже давным-давно перестал пытаться получить ответ, когда на его стол, наконец, приземлился коричневый конверт с маркой Ньюкасла: прошло уже так много времени, что он уже понятия не имел, что это. Он открыл его и обнаружил бланк с поздравлением и копию фотографии, кто-то все-таки сумел ее найти.
Мужчина внимательно рассмотрел фотографию.
― Да чтоб мне провалиться.
***
Том сел в кресло, взял местную газету и изучал первую полосу, пока пил свой кофе. Это была газета, на которую он работал шесть лет, прежде чем переехал в Лондон ради недолгой, насыщенной событиями работы на таблоид. Который только открыл для него целый новый мир проблем, которые, в конце концов, привели его обратно в его родное графство. То было менее трех лет назад, но казалось, что прошла целая жизнь. Он через многое прошел с тех пор.
Этим утром на первой полосе «Вестника Дарема» красовалась фотография Фрэнка Джарвиса. Он сказал Тому, что собирается посетить открытие нового общественного центра, даже хоть он находился не на его участке, и он не имел никакого отношения к его строительству. Джарвис надеялся перехватить местного журналиста и заставить его написать еще одну статью о Сандре, похоже, он в этом преуспел.
Джарвис смотрел со страницы под словами: «Политик взывает о помощи в поисках пропавшей дочери». Том был журналистом, а не редактором, но он мог различить дерьмовый заголовок, когда с таким сталкивался. Все выглядело так, будто Сандра поехала на несколько часов на шоппинг и не вернулась вовремя к чаю. Типичный Малколм. Бывший редактор Тома не потерял своей способности лишать истории блеска, превращая их в мягкие рассказы о местных неудачах. Он сомневался, что это побудит кого-либо прийти на помощь.
Том сложил газету пополам и бросил ее на стол, оставив Фрэнка Джарвиса смотреть не него в упор, пока он допивал свой кофе.
Он ничего не слышал от Энни Белл с момента их встречи в парке. Том долго и тщательно обдумывал свой следующий шаг. Он размышлял о национальной правовой системе, сложностях бюрократии и о том, как все это длится годами, пока люди страдают. Он прошелся по всем доказательствам, которые скопил против Энни Белл и о том, что адвокаты Энни Белл могут с ними сделать. Он размышлял о том, как они могут отбиться от всех улик, ставя под сомнение достоверность всего, что он нашел, и его мотивы, учитывая, что ему платила семья.
Только, когда он все это много раз изучил, он, наконец, поехал к ней домой.
― Нам надо поговорить, ― сказал ей Том, когда она открыла дверь.
― Чего вы хотите? Вы решили?
― Да, Энни, я дам вам шанс, ― сказал он ей,― лучший шанс, который вы можете получить.
Прежде чем Энни успела ответить, из сада позади дома раздался крик: «Мама!» Энни повернулась и позволила ему следовать за собой в дом. Как он и ожидал, дом был большим с изящной, дорогой мебелью. Когда они дошли до сада, он показался ему бесконечным, там были три отдельные зоны лужайки, деревьев и кустов, клумбы и отдельные игровые площадки для детей.
― В чем дело? ― спросила Энни.
― Холли кусается, ― сказала младшая девочка, готовая вот-вот разразиться слезами.
Поначалу Том подумал, что она имела в виду старшую девочку, которая сидела на качелях на втором участке газона, а затем он увидел лабрадора, который бегал вокруг и пытался укусить старшую девочку за ноги, пока она раскачивалась взад и вперед.
― Прекрати, Холли! ― закричала Энни, и собака сразу же повиновалась, убежав в дальнюю часть огромного сада.
Казалось, что даже собаки делали то, что им говорили, когда повелевала Энни Белл.
Когда дети успокоились, она повела его обратно внутрь дома.
― Продолжайте, ― сказала она ему.
― Идите в полицию, ― сказал он, ― и спросите детектива, Йена Брэдшоу. Он знает все о деле Ребекки Холт. Это не займет много времени.
― Что не займет?
― Ваше признание.
Она резко выдохнула, ее голос стал выше и сочился вызовом.
― Никто не поверит, что это была я, ― сказала она ему, ― я могу объяснить штраф.
― Нет, не можете, Энни, ― сказал он ей, ― и теперь я все знаю. Вы сами мне рассказали. Я знаю все, что вы сделали.
― Я рассказала вам, потому что вы хотели понять. Вы хотели работать на меня.
― Я солгал, Энни. Люди лгут: как вы солгали о работе. Вы придумали эту вакансию и предложили мне ее, чтобы купить меня.
― Я предложила ее вам, потому что подумала, что вы другой, но теперь я вижу, что вы не лучше, чем другие журналюги, с которыми мне доводилось иметь дело. Что бы вы ни утверждали, я вам рассказала, я буду отрицать каждое слово. Я скажу, что это все фантазии и ничто из этого не правда. Мой муж убил Ребекку Холт. Его судили и приговорили, конец.
― За исключением того, что у меня есть ваше полное признание, ― сказал он ей. ― Я записал его.
На мгновение последовала пауза.
― Вы лжете, ― сказала она.
― Нет, Энни.
― На вас не было никаких проводов, ― напомнила она ему. ― Я проверила. Я обыскала вас.
― Вы правы, Энни, ― сказал он, ― на мне не было проводов, но в тот день я встал пораньше и пошел в небольшой магазинчик, который знаю в городе. Я купил там необычное крошечное активирующееся голосом электронное устройство. Затем поехал в парк и пошел на ваше любимое место задолго до того, как туда пришли вы. У меня все записано, Энни, каждое слово, потому что я установил жучок на лавочке, на которой мы сидели.
Глава 46
Том проиграл ей короткий отрывок из их беседы на парковой скамейке, но прежде заверил ее, что это не единственная копия.
― Пожалуйста, ― произнесла она, когда последовала за ним через дом, ― не делайте этого. Умоляю вас. Подумайте о них!
Она указала в сторону сада.
― Они еще маленькие. Им нужна мать. Не забирайте меня. Я сделаю все, что вы скажете, но не делайте этого.
― Теперь-то вы думаете о своих детях, Энни, ― сказал он, потому что пытался о них не думать, ― но вам следовало подумать о них, прежде чем вы пошли за Ребеккой Холт. Вам стоило подумать об их жизнях, прежде чем вы избили эту женщину до смерти и отправили их отца в тюрьму за убийство.
― Он не заслуживает их, а они не заслуживают такого отца, как он! ― закричала Энни.
Том понял, что было очень плохой идеей посетить дом Энни Белл. Он надеялся, что тут будет более спокойная обстановка, чем в офисе, но присутствие ее детей, казалось, приводило Энни в еще большее отчаянье. Он не хотел больше слушать протесты Энни Белл, так что ушел так быстро, как только мог, но она пошла за ним на улицу и начала кричать ему, когда он садился в машину.
― Что вы натворили, ― кричала она, ― если бы вы были на моем месте, что бы вы сделали? То же самое! ― сказала она ему. ― То же самое!
В раздражении она ударила рукой по капоту.
― Нет, Энни, ― сказал он ей через открытое окно машины, ― нет. Не все убийцы.
Он уехал, оставив ее кричащей на улице.
Том знал, что больше ничего не может сделать. Энни ознакомлена с фактами: она должна истолковать их и сделать следующий шаг. Он лишил ее выбора, оставив лишь один: позвонить Йену Брэдшоу, рассказать ему всю историю и отдаться на милость других, включая ее мужа. Пойдет ли она на это, или она вынудит Тома передать все в полицию, и он заставит их неохотно возобновить ранее закрытое дело, а Энни наймет себе лучших адвокатов, которых только можно купить за деньги? Все, что ему оставалось теперь ― ждать, он увидит, есть ли у Энни Белл смелость сдаться самой.
***
Общий разговор в кафе «Роузвуд» следующим утром крутился по большей части вокруг Энни Белл и предположений, что она собирается делать дальше. Прошли почти сутки, и Брэдшоу так и не получил от нее телефонного звонка.
― Я могу просто арестовать ее, ― напомнил он им.
― Тогда она наймет адвоката и тот выяснит, что твой звездный свидетель ― извращенец. Давай подождем еще немного, ― сказал ему журналист. ― Энни сейчас находится под сильным давлением и может сломаться.
Тогда Брэдшоу сказал им:
― Я, наконец, получил, фотографию Сандры Джарвис с видеозаписи на центральной станции.
― Супер.
― Может, и нет, ― сказал Брэдшоу.
― Почему нет?
Брэдшоу вручил ему конверт с фотографией.
Том вытащил фотографию из конверта и всмотрелся в нее.
― Это Сандра Джарвис? ― спросил он.
― Да, ― ответил Брэдшоу, ― согласно документам по делу.
― Но... ― начал Том, ― ...это не Сандра Джарвис.
― Именно, ― согласился Брэдшоу, ― или, по меньшей мере, может, и она, но это может быть практически кто угодно.
Хелен взяла фотографию у Тома и стала разглядывать.
― Ты хочешь сказать, что кто-то потратил часы, просматривая видеозаписи, и они нашли это, ― сказала она, ― а затем категорически заявили, что это Сандра Джарвис?
― Да, ― согласился Брэдшоу, и Хелен снова посмотрела на размытое изображение светловолосой женщины. Никто не мог убежденно утверждать, что это Сандра.
Изображение было слишком искажено из-за расстояния и сильной зернистости снимка.
― Но это нелепо, ― сказала она. ― Кто мог это сделать и почему?
― Некто коррумпированный, ― ответил Том, потому что он сразу же понял, что могло произойти, ― в полиции Нортумбрии, который хотел, чтобы все думали, что Сандра Джарвис села в тот день на поезд и уехала из Ньюкасла, когда она не уезжала. ― На самом деле, ― добавил он, ― она вообще могла не покидать город.