- Ты поступила бы так же, - он кивнул и встал.
Дальнейший наш разговор никак не касался моего самочувствия, Лаин старался вообще на меня не смотреть. Он потребовал у меня оставшийся список кандидатов в Наследницы, расспрашивал, что я знаю о них. Я же, сохраняя на лице невозмутимую маску, выкладывала без утайки. И тоже на него не смотрела.
Хуже мне, вопреки всем опасениям Лаина, не становилось. Лучше тоже. Что ж... Вопреки всему, что я делаю и говорю, лучше я останусь такой, но живой, чем умру.
По крайней мере, у меня есть время и возможность бороться. Я не верю, что полученную в Дриме рану нельзя залечить. Даже если её нанесли оружием, вытянутым из Алларии, даже если кто-то там когда-то сказал, что лекарства нет.
Я не верю в безысходность. Ведь даже если ты попал в желудок, у тебя остаётся целых два выхода.
Лаин навесил на времянку все мыслимые и немыслимые пологи. Смотавшись куда-то телепортом, он принёс корзину еды. Сначала он хотел перенести меня в другое место, туда, где обо мне могли бы позаботиться, но я отвергла эту идею. Пусть Ястреб уверен, что я мертва, но и кроме него есть у меня враги. Та же Никка. Уж лучше я останусь тут, в глуши сектора Артура, где меня никто не догадается искать. А лекари, на которых тонко намекал Лаин, по его же словам, помочь не в состоянии.
Потом он ушёл, хлопнув на прощание скрипучей хлипкой дверью и оставив после себя запах крови и карамели.
Я поудобней пристроила голову на принесённой им подушке и закрыла глаза.
Надо подумать.
Надо поспать, а потом уже подумать. Теперь мне некуда торопиться.
Это было седьмое в череде покушений на правящую семью. Заговорщики были схвачены, допрошены лично главой тайной службы, но ничего действительно важного от них узнать не удалось. Это были мелкие сошки, наёмники, которым передали заказ через посредника. Посредника нашли с перерезанным горлом; даже единственный в Алларии специалист по магии смерти ничем помочь не смог - кто-то провёл над трупом ритуал очищения.
Впервые в жизни я испытывал стыд. За то, что дал себя провести, за то, что опоздал. Я ведь должен был присутствовать на совете: единственный не входящий в него, но имеющий допуск. Но я не пошёл, решил не тревожить душу, не встречаться с Принцессой. Сегодня её лишат права наследования, я уверен. Присутствовать при этом - выше моих сил.
Членов совета перебили мгновенно. Тронный зал был защищён от любого вида магии и входить с оружием дозволено не было. Лишь члены правящей семьи носили на поясе ритуальные шпаги.
Кто мог подумать, что заговорщики проникнут в святая святых дворца через тайный ход, известный лишь Королю и его близким? Кто мог поверить, что главу тайной службы можно обмануть, заставить отослать всех людей на поиски мифического мага-террориста и отправиться за ним самому?
Но кто знал, что совет начнётся чуть позже и заговорщики ворвутся в разгар дебатов, когда судьба Принцессы ещё не будет решена? Кто кроме меня знал, что Король, королева и принц носят эвакуаторы, которые при активации переправляют владельца в одно из убежищ, скрытых в горах?
Я ворвался в зал, снеся двери с петель и едва не задохнулся.
Кровь везде. Серебряная кровь варов. Та кровь, которую мой далёкий предок считал нектаром богов и пил словно вино из драгоценного кубка, инкрустированного мерцающими самоцветами.
И девушка, залитая этой кровью с ног до головы, заслоняющая собой младшего из принцев, незаконного отпрыска Короля, признанного им лишь месяц назад и не охраняемого так строго, как его сводный брат.
А ей ведь всего четырнадцать. И пусть вары выдают своих дочерей замуж, едва они достигают зрелости, и по их меркам она - совершеннолетняя, но для меня, разменявшего семнадцатый десяток, она - дитя. И это дитя родители бросили, оставили на смерть вместе с нежеланным подкидышем-ублюдком.
Иногда мне хочется уничтожить род варов. За такие вот гнусности.
А ещё чаще мне хочется согласиться с мнением оппозиции. Гнилая ветвь пришла к власти.
Но даже гнилая ветвь может породить здоровый плод. Такой, как эта девочка. Глупый избалованный ребёнок, поющий странные песни, не вылезающий из сновидений молодого мира и тщательно скрывающий своё настоящее лицо.
Я ошибался, когда считал её не способной на убийство. О, как я ошибался. Она не убьёт ради власти, она не отнимет жизнь из мести или злости. Но то, что ей дорого, она будет защищать с яростью обезумевшего хриса. Как защищала этого мальчишку, которого, в сущности, почти не знала, но в котором текла родная кровь.
Она тяжело дышит, мальчишка рыдает, а я стою, и за спиной моей толкутся стражники и мои родичи.
Принцесса разжимает сведённые судорогой пальцы и шпага выпадает из них. Тихий звон звучит громом в этой гнетущей тишине. Я колеблюсь...
А потом шагаю к ней, и шагают за мною вары и хрисы.
- Слава Наследнице! - гремит мой голос, и я склоняю голову пред той, кто однажды взойдёт на трон Алларии. Я сделал свой выбор и уничтожу всё, что встанет на её пути.
- Слава Наследнице! - неуверенно повторяет кто-то, а за ним ещё и ещё... - Да здравствует Наследница Ярь!
Просыпаюсь я с трудом: глаза закрываются, дрема не желает отступать. Не хочется возвращаться в относительно реальный мир из пустоты, заполняющей мои сны. На мгновение я решаю, что всё произошедшее - сон, что сейчас в дверь влетит Лаин и вызверится, что я сплю, когда нам надо идти.
На мгновение. Потом я вспоминаю, что мне никогда не снятся сны.
Тело всё так же оказывается меня слушаться, но, по крайней мере, ничего не болит, я просто не чувствую ног. Странное ощущение, но всё-таки не боль.
Корзина с едой стоит на втором лежаке. Я выпутываюсь из оставленного Лаином одеяла, пахнущего табаком и жженым сахаром, и пытаюсь решить, как добраться до неё. Потом хлопаю себя по лбу, вспоминая, что пологи скроют любую магию, даже авторские заклинания.
- Да уж, Кимка, совсем плоха ты стала!
Взмах, короткое слово, и корзина зависает около лежака. Меня затопило небывалое облегчение. Я ещё могу побороться, даже если тело подвело, моя магия со мной. Я справлюсь. Я выживу.
Папка с рисунками, Книга - стоит пожелать, и они подлетают ко мне. Чуть больше маны требуется на то, чтобы подняться. Я не иду - лечу. Ноги висят мёртвым грузом. Это не левитация, я передвигаюсь с помощью магии. Какая разница, корзина или тело? Главное здесь - концентрация. Стоит на миг ослабить контроль, и я упаду. Долго так я не протяну: маны не хватит, но на то, чтобы переместиться ко второму лежаку и сесть, опираясь спиной и вытянув непослушные ноги, потребовалось меньше минуты.
Сменить повязку некому, пришлось самой разматывать бинты и, досадуя на неловкие, изуродованные руки, накладывать мазь и перевязываться чистым полотном.
Рана выглядела ужасно, но лишь слегка зудела, благодаря сильнейшему обезболивающему компоненту мази. Плохо было, что от неё шёл сладковато-приторный запах разложения. Края воспалились.
И я понятия не имею, как устроено моё тело и как себя лечить.
Час и почти весь запас маны я трачу на все известные мне лечащие заклинания. Не помогает. Видно, Лаин прав, эта рана не поддаётся лечению. Стараясь не запаниковать, я вернулась в свою импровизированную постель и, устроившись поудобней, вновь задремала.
Мои сердца бьются потому, что она не приказывала им остановиться. Я дышу потому, что она ещё не догадалась сказать: "Прекрати!". Это не то нелепое чувство, что вары зовут любовью и воспевают в бездарных виршах. Это чувство ближе к их ненависти, хотя и не является ею.
Так, наверное, они чувствовали себя, если бы могли увидеть Короля. Нет, не своего правителя, аватару, наместника, а Короля-бога, первого, кто объединил наши народы и, по легенде, стал бессмертен.
Я боготворю Наследницу. Я служу ей. Я принадлежу ей.
Кто-то назовёт меня безумцем. Кто-то ужаснётся, посчитает меня чудовищем. Но я и есть чудовище. Монстр. Даже в собственных глазах.
Это так, то, что я совершаю во имя её, чудовищно. Даже то, что никто и никогда не узнает, не способно облегчить мою участь. Я буду знать - этого достаточно. Я буду помнить.
Я спас её в тот день, когда Королева пришла к власти, а правящая ветвь была срезана с древа Алларии. Она - единственная. Она - настоящая Королева. Что бы там ни говорили мои братья, нынешняя Королева править не может: дух Короля не живёт в ней, не направляет её. Она была отвергнута когда-то. И пусть на её голове корона, от этого Королевой она не стала, кто бы её ни признал.
Возможно, случись всё иначе, откройся во время коронации двери зала Короля, впуская новую правительницу, чтобы та получила благословение, я бы смирился со своей участью и оставил бы всё, как есть. В конце концов, моя Ярь жива. Пусть в молодом мире, пусть не помня обо мне и о своей прежней жизни, но она жива. Я сумел принести её в жертву молодому миру. Я мог стереть её имя из файла. Никто и никогда её не найдёт. Даже если они сумеют взломать файл, если помогшая мне жрица заговорит, всё равно, Наследницу не найдёт никто, кроме меня. Только я знаю имя, только я могу указать путь.
Но всё случилось так, как случилось. Королева не получила благословения, Аллария погибает. Вары не могут жить без Короля. Она бы не простила мне гибели своего народа. Если бы я спросил её, то она приказала бы мне отвоевать для неё трон.
Второй год я живу в этой камере. Когда меня схватили, я успел инициировать процесс. Через три месяца плод выберется наружу, он уже начинает прогрызать себе путь. Я пока не чувствую боли, но последний месяц будет адом. Он пожрёт меня заживо.
И я умру. Зато он будет жить.
Эта идиотка думает, я рассчитываю на то, что дитя сможет остаться в Алларии. Она ведь чуть не поддалась соблазну воспитать из него собственного цепного пса. Пришлось немного подтолкнуть её к верному решению...