– Он больше ничего не знает, – сказал Кулен. – Люди всегда гнули спины перед ним. Со времен восстания на проспекте Жасмин никто никогда не бросал настоящий вызов дворцу, да и в тот раз угроза вряд ли была серьезной. Все, к чему привыкли власть имущие, – небольшие группы радикалов и головорезов из трущоб, которые сами не имеют ни малейшего представления о том, чем занимаются. Вся концепция нашей организации находится за пределами понимания Джелесиса.
– Однако взрыв на складе – это проблема, – заметил Хавьер. – Наши люди теряют терпение. Я не уверен, что мы сможем долго держать происходящее под контролем. Люди хотят действий.
– Мы договорились о месяце, – сказал Кулен.
– Именно. И нас это устраивает. Но как насчет всех наших товарищей? Они не в курсе нашего плана. Им неизвестно, насколько велик масштаб. Все, что они видят, – выборы, на которых «Демократическое единство» наконец получило несколько мест, и больше ничего не происходит. Капитан даже отложил начало работы Национального совета, наглядно продемонстрировав свое мнение о демократии. Мы подготовили тысячи людей, обещая им радикальные перемены, и они все еще ждут. Идиоты из ячейки двадцать восьмого уровня, подорвавшие склад ялсового масла, станут наименьшей из наших проблем, если мы не предпримем решительных действий в ближайшее время. И если это произойдет, если они начнут действовать без нас, без согласованного плана, то все будет кончено. Сеть ячеек окажется разорвана на части. Капитанская полиция и шерифы набросятся на нас. Нам самим, вероятно, придется бежать. Движение будет разгромлено. Мы проиграем. Конец.
Все, что сказал Хавьер, имело смысл. Но… Слваста все еще колебался. Если они начнут, пути назад уже не будет – только победа или поражение.
– Бетаньева? Можем ли мы начать раньше?
– Нет практической причины, почему бы и нет. Мы хотели выждать месяц, хотели утвердиться в качестве политической силы и обеспечить тебе некоторый вес в Национальном совете. Но мы видим, что Национальный совет не начинает работу, и потому можно считать это второстепенным вопросом.
– Капитан откроет совет через три дня, если никто больше ничего не подожжет. Можем ли мы завершить подготовку к началу первого этапа к этому дню?
– Да.
– Нам нужно оставить как минимум неделю между первым и вторым этапом, – предупредил Кулен. – Люди должны прочувствовать все неудобства от того, что нарушилась подача воды. У них должен созреть протест. И только тогда, когда они будут достаточно злы, мы напугаем их вторым этапом.
– И выведем наших сторонников на улицы, – закончил Хавьер.
Он подошел к Бетаньеве и Слвасте, обхватил их мощными руками. Кулен присоединился к объятиям.
– Вместе мы сильны, – сказала Бетаньева.
– Вместе мы выстоим, – добавил Кулен.
– Вместе мы добьемся успеха, – произнес Хавьер.
– Я никогда не отвернусь от вас, мои истинные друзья, – пообещал Слваста. Он обнял их изо всех сил. – Вместе у нас есть мужество. Давайте освободим этот мир.
Оранжерея «Хевлина» тянулась вдоль одной стены аккуратного маленького внутреннего двора в середине отеля, где играли фонтаны и фиговые деревья образовывали высокий балдахин, защищая от полуденного солнца. Стол, за которым сидела Кайсандра, стоял рядом со стеклом, и легкий ветерок доносился из открытых вверху окон. Стол был застелен белоснежной скатертью, столовые приборы сияли серебром, хрустальные бокалы сверкали в пятнах солнечного света. Мадлен подала рыбное блюдо – копченый макод, завернутый в листья каллы и сбрызнутый лаймовым соусом.
– Наслаждайтесь, – сказала Мадлен очень понимающим тоном.
– Спасибо, – спокойно ответила Кайсандра.
– Еще вина?
– Мне не надо.
Она посмотрела через стол на своего гостя.
Дэвид счастливо улыбнулся.
– Нет, спасибо.
– Мадам. – Мадлен слегка поклонилась и ушла.
Кайсандра надеялась, Дэвид не заметил самодовольное поведение Мадлен. Каждый раз, когда это происходило, Кайсандра не могла не задаться вопросом, не ослабла ли техника Найджела. «В конце концов, я действительно пришла к тому, что провожу много времени с мужчиной в спальнях „Хевлина“ – просто не совсем по их с Мамашей плану». Мысль о такой иронии судьбы заставила Кайсандру послать через стол улыбку красавчику Дэвиду. В его ответной улыбке читалось обожание. Они встретились пять месяцев назад. Ему, младшему из сыновей в семье, которая владела приличного размера столярным предприятием в Джакстоу, в пятидесяти километрах к югу, недавно исполнилось двадцать два года. Поскольку благосостояние Адеона резко возросло за последние два года, в город приезжало много торговцев в поисках новых рынков сбыта, и Дэвид оказался в их числе. Он играл в футбол за команду Джакстоу, что позволяло ему поддерживать отличную форму, а когда Кайсандра проводила пальцами по его телу, черная кожа Дэвида на ощупь была невероятно гладкой. Но больше всего девушке нравилось его умение ее рассмешить, его жизнерадостные, слегка неуважительные манеры – редкость среди молодых людей, с которыми она встречалась, сплошь отчаянно серьезных потенциальных бизнесменов или предпринимателей. Они карабкались вверх по лестнице успеха – или как минимум в это верили.
Дэвид убедил своего отца, что им нужно открыть контору в Адеоне с ним в роли управляющего. И Кайсандра внезапно обнаружила множество причин бывать в городе – наблюдать за потоком товаров, которые потребляла промышленность внутри комплекса фермы, а также надзирать за деятельностью радикальных групп, созданных Найджелом и АНС-дроидами.
Делами Кайсандра занималась по утрам. Вторую половину дня они с Дэвидом обычно проводили в садовой комнате «Хевлина», исследуя новые способы использования огромной кровати с балдахином для постельной гимнастики.
– Вкусно, – заметил он.
– Макод ловят в пресноводном озере выше по течению реки. Это вполне себе местный специалитет.
Дэвид поднял вилку с идеально приготовленной серебристо-розовой полоской, насаженной на зубцы.
– Останешься сегодня ночевать в городе?
Он медленно высунул язык и слизнул кусочек рыбы с вилки.
– Меня можно уговорить. Завтра пополудни у меня несколько встреч, которые я могу перенести на утро.
– Тебе в самом деле нужно оправдание?
– Нет. Я просто практична.
– А вот если бы я перебрался к тебе на ферму, тебе не пришлось бы искать оправданий или быть практичной. Мы могли бы проводить вместе каждую ночь.
Кайсандра посмотрела на нетерпение, написанное на его лице, и ощутила, как ее собственное жизнерадостное настроение стало угасать.
– Дэвид…
– Я знаю, твой опекун не одобряет. Странно, учитывая, что он вроде бы не против нашего с тобой времяпрепровождения в городе.
– Не в том дело.
– Я правда хочу побывать у вас. Возницы фургонов, которые к вам ездят, рассказывают, что ваша ферма – почти город.
– У нас есть несколько дополнительных сараев со станками, только и всего. У Найджела такое увлечение – делать вещи, которые он надеется когда-нибудь продать. А еще мы сами обслуживаем технику фермы.
– В самом деле? Говорят, у вас там работают сотни модов. И подводы с товарами идут к вам и от вас постоянным потоком каждый день. Есть и странные грузы, ящики с минералами отовсюду. Бочки, полные Джу знает чего.
Кайсандра положила нож и вилку.
– Корм для нейтов и металлы для плавки. Такого рода вещи.
– Слушай, я же не возражаю. По-моему, все, сделанное Найджелом, просто замечательно. Торговля и промышленность, которые он привел в Адеон… Весь регион выигрывает. Но выходит так, что есть большая часть твоей жизни, куда мне нет доступа.
Кайсандра почти застонала в смятении. Неважно, сколько раз она повторяла вначале: «Это просто для удовольствия, я сейчас не хочу серьезных отношений», – и парни мгновенно соглашались с ее условиями, заканчивалось всегда одним: они становились все требовательнее и заявляли на нее свои права.
– Разве то, что у нас есть, недостаточно хорошо?
– О Джу, да. Прости, Кайсандра. Я просто…
«Не говори этого. Не надо!»
Хотя ее панцирь оставался прочным и не пропускал ни тени эмоций, Дэвид, должно быть, почувствовал, как девушка напряжена – ведь он опять все усложняет.
– Я просто хочу больше видеть тебя, – нескладно закончил он.
– Не думаю, будто осталось что-то, чего ты во мне не видел.
Дэвид улыбнулся, но она видела: улыбка вымученная. Настроение полностью ушло. Похоже, они оба не знали, о чем теперь говорить друг с другом. Кайсандра подумала сначала заговорить о нижнем белье, доставленном из Варлана, которое она собиралась надеть ради него сегодня вечером. Подобные вещи всегда радовали мужчин. «Но почему именно я всегда должна спасать момент? Почему не он?» Проблемы происходили от того, что она заразилась взглядами граждан Содружества. На Бьенвенидо было трудно найти мужчину, способного оправдать ее ожидания. «Возможно, мы могли бы поговорить о выборах, о пути, которым „Демократическое единство“ получило место в Национальном совете». Брошенный на Дэвида взгляд показал ей, насколько это бессмысленно. Местные жители не знали и не заботились о политике в столице. Зачем? Политика не повлияет на них – так они считали.
«Как Дэвид отреагирует на спасение? Как все они справятся с новой жизнью? Я сама едва способна понять, на что она будет похожа, а я думаю об этом уже не первый год».
Они доедали рыбное блюдо в неловком молчании, когда Кайсандре пришла частная телепатема от Рассела: «Горлар едет на почтовой повозке в город. Очень спешит».
Кайсандра тотчас отставила тарелку. Почтовая повозка должна была приехать только завтра. Произошло нечто важное, раз сообщение отправили вне графика. «Благая Джу, неужели люди Кулена спалились? Слваста получил место в совете, черт побери. Все шло отлично».
– Мне нужно идти, – сказала Кайсандра Дэвиду.
– Нет! Пожалуйста, прости мою глупость. Мне не надо было проситься к тебе на ферму.