Аллерия резко подошла к нему почти вплотную.
– Да как ты смеешь говорить мне такое! Тебя это вообще не касается! Какое тебе дело до того, как я решу прожить свою жизнь?
– Мне есть дело, потому что у меня нет такого выбора!
Признание слетело с его уст прежде, чем он успел понять это, и они оба замолкли, пристально глядя друг на друга. Маг и сам не осознавал этой горькой истины, пока она не повисла между ними в воздухе.
– Я знаю, ты считаешь, что наши жизни невероятно коротки. Но наша юность и того короче. Сколько там нам отводится? Лет десять, чтобы побыть молодыми и сильными, самыми… самыми живыми. А мне не дали даже этого. Я стал стариком в семнадцать лет. Аллерия, я моложе Туралиона! Посмотри на мое лицо. Мне двадцать два года, но какая двадцатидвухлетняя девушка захочет связаться с таким дедом?
Кадгар гневно указал на свое лицо – морщинистое, обрамленное белоснежной бородой и столь же белоснежными волосами. Эльфийка негромко ахнула и шагнула назад. Ее лицо смягчилось, преисполнившись сочувствия. Вдруг смутившись, Кадгар отвел взгляд.
– Просто… Когда я вижу, как вы двое разбрасываетесь тем, чего мне никогда не суждено узнать… Иногда меня это задевает. И прости меня. Мне не следовало вот так все на тебя вываливать.
– Нет… Это ты меня прости. Я не подумала.
Между ними повисла тяжелая, неловкая тишина. Наконец, Кадгар вздохнул:
– Ладно. Давай найдем Туралиона и остальных. Нужно определиться с нашими планами. Потому что все случится уже… ну ты знаешь.
– Скоро, – сказала она и неожиданно ласково улыбнулась ему.
– Крепость просто огромная, – говорила Аллерия. Туралион попросил эльфийку и ее следопытов отправиться на разведку к цитадели орков, и теперь они вместе с Кадгаром, Курдраном и Данатом пришли в зал собраний, чтобы обсудить полученные сведения. – На одних только стенах поместится несколько дюжин орков. Вот здесь располагаются сторожевые башни, – она указала точки на карте. – Нам лучше атаковать отсюда. Пока вы их отвлекаете, я прикажу следопытам расправиться с часовыми. Если никто не поднимет тревогу, то основные силы орков окажутся у ворот, а их-то мы для вас откроем.
– Хорошо, – кивнул Туралион. – Мы нападем с двух сторон, причем одна часть войск набросится на орков совершенно неожиданно. Нужно будет хорошенько ударить по ним. Загнать их в угол, не дать возможности сбежать, а затем сомкнуть ряды и прикончить любого, кто продолжит сражаться.
– Мы нападем сверху, – заявил Курдран, – займем их, пока вы, мальчики и девочки, будете их добивать.
Туралион кивнул, но Аллерия замотала головой.
– У вас своих проблем будет по горло, – возразила она. – У них же есть драконы, помнишь?
Они все видели длинные темные силуэты, кружившие над цитаделью. Драконы парили и ныряли вниз, как огромные резвящиеся птицы.
Но Курдран рассмеялся.
– Ага, но их же там совсем немного, милая! Ты и моргнуть не успеешь, как мы их всех перебьем.
Глядя на уверенного в себе предводителя Громовых Молотов, Туралион не смог сдержать улыбки.
– И все же, – сказал он, – нам лучше не ждать помощи от твоих наездников на грифонах, на всякий случай. – Курдран кивнул. Туралион посмотрел на Кадгара. – Ты можешь как-нибудь обезвредить их чернокнижников или драконов?
– Я уверен, что что-нибудь да придумаю, – заявил маг. Он взглянул на Курдрана. – Есть у меня несколько идей, которые дадут твоим наездникам еще большее преимущество и позволят им помочь наземным войскам.
Туралион кивнул. Они уже почти все спланировали. Оставалась лишь самая неприятная ему часть. Он набрал в грудь воздуха.
– Необходимо, чтобы кто-то остался здесь и возглавил Оплот Чести на случай, если нам придется отступить. Аллерия, я бы хотел, чтобы это была ты.
– Что? – Она уставилась на него с открытым ртом.
– Важно, чтобы здесь остался тот, кому я доверяю. Эта крепость – наш опорный пункт. Мы не можем его потерять, если орки вдруг разделят войска и…
– Я нужна тебе на передовой.
– Я уже сказал: ты нужна мне здесь. Прикажи своим следопытам самим разделаться с часовыми.
Эльфийка замотала златовласой головой.
– Ну уж нет. Любой солдафон сможет удержать эту крепость. А мои следопыты подчиняются только мне. И я не отправлю их с тобой, если ты прикажешь мне остаться здесь.
– Будь благоразумна… – начал было паладин, но она прервала его.
– Благоразумна? Туралион, да я больше времени провела в битвах, чем ты прожил!
– Аллерия, ты… ты ведешь себя опрометчиво, – проговорил Туралион. Он вовсе не желал этого говорить, но не видел иного выхода. – Я спас тебе жизнь, когда…
– А я спасала вас всех, причем неоднократно!
– Господа, – спокойно обронил Кадгар, беря Курдрана и Даната за плечи и уводя их к лестнице. – Уверен, вам обоим не терпится посмотреть на то звездное явление, о котором я рассказывал.
– О да, – согласился Курдран, и троица поторопилась выйти из зала.
Туралион смотрел лишь на Аллерию и даже не заметил, что они остались одни.
– Аллерия, ты сражаешься бездумно. Не так, как раньше. Я не могу все время прикрывать тебя и спасать от самой себя!
– У меня есть право отомстить! Они растерзали моих родных… мой народ…
– Ты думаешь, Лират хотел, чтобы ты вот так загубила свою жизнь?
Он впервые заговорил о брате Аллерии, и его имя обожгло ей губы, но так и не слетело с них. Пока она снова не заговорила, Туралион поспешно продолжил:
– Я знаю, что ты умеешь хорошо сражаться. Но… не сейчас.
– Лират… и все остальные… Меня не было с ними. Может быть, я могла что-то изменить. Но меня там не было. Я оставалась в безопасности, пока они гибли. – В ее ясных зеленых глазах стояли слезы, и Туралион резко вдохнул. Раньше он не видел, чтобы она плакала из-за своей погибшей родни. – Поэтому я сделала то, что могла. Я отправилась охотиться на их убийц. И это помогло. У меня получалось снова и снова притуплять боль.
Внезапно Туралион все понял.
– То, что ты сказала мне той ночью, – начал он, молясь, чтобы не ошибиться и не сказать что-то не то. – Я попросил, чтобы мне перевели, – он замешкался, а затем прошептал: – «Помоги мне забыть».
Слезы скатились по ее острым скулам.
– Но я не хотела забывать. Я не хочу их отпускать. Если я не буду скорбеть… то мне будет казаться, будто они все еще живы.
Туралион почувствовал жгучие слезы в своих глазах. Он смотрел на нее, и его сердце разрывалось на части. Но Аллерии нужно было это почувствовать. Она должна была скорбеть и оплакивать погибших. Убийство орков больше не приносило ей утешения, как раньше, больше не притупляло боль, и эльфийка лишь губила себя, стараясь удержать все эмоции внутри.
– Я не могу остаться здесь. Не проси меня об этом. В прошлый раз я осталась. Я не хочу смотреть, как тот, кого я люблю, идет на смерть, пока я…
Внезапно эльфийка бросилась Туралиону на шею и уткнулась лицом ему в грудь, а он крепко прижал ее к себе. Ее хрупкое тело содрогалось от рыданий, которые она слишком долго сдерживала. Аллерия цеплялась за него, словно утопающая. Туралион прикоснулся губами к ее золотистым волосам и вдохнул запах хвои, травы и цветов.
– Я никогда тебя не оставлю, – поклялся он.
Она повернула к нему заплаканное лицо.
– А я, – прошептала она, когда он склонился, чтобы поцеловать ее, – никогда не оставлю тебя.
Глава семнадцатая
– Закончил! – Нер’зул тяжело осел на свой трон и на мгновение закрыл глаза. Затем он посмотрел на развернутый свиток, лежавший у него на коленях. Ему потребовались месяцы исследований, планирования, изучения и сосредоточенной работы, но, наконец, заклинание было готово! Как только произойдет выравнивание, он сможет открыть порталы в другие миры, и у его народа снова появится свой мир – или даже несколько, – причем, такой же полный сил, как и сами орки. И все это произойдет благодаря ему.
– Хорошо, – пророкотал Килрогг, стоявший неподалеку. – До полного выравнивания осталось несколько дней. Наконец-то мы сможем оставить это проклятое место людям и начать возрождать наш народ!
Нер’зул задумчиво посмотрел на одноглазого воина. Килрогг всегда внушал ему уважение, как из-за своего незаурядного ума и военной смекалки, так и из-за боевых талантов. Когда вождь Кровавой Глазницы, хромая, вернулся сюда через портал, Нер’зул решил, что не стоит снова отправлять его сражаться. Кроме того, в клане Кровавой Глазницы почти не осталось воинов – за два года игр в прятки с людьми и их союзниками клан понес тяжелые потери. Нер’зул оставил Килрогга при себе и назначил воинов его клана своими телохранителями. Конечно же, это не понравилось оркам его собственного клана, Призрачной Луны, но их все еще оставалось много, и они могли дать отпор Альянсу. И потом, Нер’зул ведь больше не был вождем одного-единственного клана, он стал вождем целой Орды. Ему было непозволительно иметь любимчиков.
– Сначала нам предстоит кое-куда отправиться, – сказал он Килроггу и обвел рукой окружавшую их цитадель. – Я не могу допустить, чтобы заклинание не сработало. Небеса уже на нашей стороне, так что теперь нам стоит заручиться поддержкой самой земли. Я должен получить доступ к силовым линиям, и чем больше их будет, тем лучше. Так сам Дренор напитает энергией заклинание, которое освободит нас от его мертвой хватки, – шаман вздохнул. – Существует лишь одно место, которое идеально подойдет для этого. Храм Карабор.
Единственный глаз Килрогга расширился, но в целом выражение его лица не изменилось.
– Черный храм! – проговорил он, понизив голос.
Нер’зул кивнул. Он старался не показывать своего отвращения. Шаман до сих пор с немалым стыдом вспоминал мерзкую войну с дренеями, и мысль о том, что ему предстояло войти в их старый храм, страшила его. Но он знал, что Килрогг и вся остальная Орда не разделяли его чувств. Для них гибель дренеев была славной победой, а Черный храм – ценным трофеем. И если Нер’зул хотел достойно править своим народом, то пришло время ему тоже поверить в это.