Перед ним стоял не орк.
Данат никогда прежде не встречал такого существа. Незнакомец был высоким и широкоплечим, с бледно-голубой кожей, которая почти сияла в приглушенном свете факела. У него были сильные, благородные черты лица – как у эльфов, но более мужественные, – остроконечные, но короткие уши и широкие миндалевидные глаза. Лоб существа покрывали рельефные пластины, которые заканчивались нахмуренными бровями, а по обе стороны от небольшой бородки спускались толстые щупальца. Серебристые волосы обрамляли его голову и спадали ниже плеч. Незнакомец был облачен в тяжелые и богатые, но сильно изношенные одеяния, а в руке держал длинный затейливо украшенный посох. Данат заметил, как из-под полы его потертых одеяний выглядывали раздвоенные копыта, а, увидев мерные взмахи за спиной существа, понял, что у незнакомца имелся еще и хвост.
Существо заговорило глубоким, размеренным голосом и подняло посох перед собой. Навершие вспыхнуло бледным лиловым светом, который отразился в глазах незнакомца. Когда его взгляд упал на Гриззика, спрятавшегося за Данатом, эти миндалевидные глаза сузились. Незнакомец снова заговорил, на этот раз гневно, и Гриззик ответил ему на том же языке.
– Кто это такой? Чего он хочет? – рявкнул Данат, обращаясь к Гриззику. – Похоже, он совсем не рад тебя видеть.
– Я говорить ему, я привести сюда благородных воинов, вот и все.
Существо снова повернулось к ним и пронзительно посмотрело на Даната. Затем он что-то пробормотал и его посох опять засветился. Незнакомец открыл глаза и заговорил… на совершенном всеобщем языке.
– Это… существо… говорит мне, что привело вас сюда. Кто вы такие, и с какой целью бродите среди почтенных усопших?
Данат опустил щит и убрал меч в ножны. Он удивился, что незнакомец знал их язык, но командира больше заботило то, как убедить его дать им пройти, а не то, как он его выучил.
– Я прощу прощения за вторжение, – сказал он. – Мы не хотели тревожить ни вас, ни ваших мертвых. Но в этих туннелях укрылась Орда орков, и они захватили в плен нашего друга. Мы хотим освободить его и разделаться с орками.
Незнакомец – Данат предположил, что перед ними один из дренеев, ведь Гриззик говорил, что это их храм – помрачнел при упоминании Орды, но затем, когда Данат закончил говорить, кивнул.
– Да, орки вторглись в наши туннели, – подтвердил он, опуская свой посох и ставя его на пол. – Они захватили Темный лабиринт, самую глубокую и самую уцелевшую часть Аукиндона. Именно там они держат вашего друга, и именно там вы столкнетесь с основной частью Орды.
– С основной? – спросил Данат, подавшись вперед в предвкушении.
– Некоторые орки обитают здесь уже несколько лет, – пояснил дреней. – Они пришли сюда незадолго до взрыва и с тех пор живут в катакомбах. Они обосновались в другом туннеле. – Он покачал головой, а затем гнев и скорбь исказили благородные черты его лица. – Слишком долго они оскверняли этот храм своим присутствием.
– Скоро мы это исправим, – заверил его Данат.
– Вы поведали мне о своей цели. Теперь расскажите, что вы за существа. Я много путешествовал, но никогда не видел подобных вам.
– Я – человек, – ответил Данат. – Мы пришли из Азерота, из другого мира. Орки построили портал между Дренором и нашим миром, а затем вторглись в него. Но мы разбили их армию и отбросили войска назад. Теперь мы хотим раз и навсегда закрыть портал, чтобы защитить нашу родину и наш народ.
Дреней задумчиво смотрел на него своими большими, немигающими глазами, и Данат понял, что незнакомец каким-то образом проверяет, говорит ли он правду. Наконец, дреней кивнул.
– Это благородная цель, – сказал он и, выйдя из дверного проема, подошел в Данату. – Меня зовут Немураан, и я один из последних аукенаев, – представился он. – Мы были жрецами нашего народа и заботились об усопших здесь, в Аукиндоне.
Данат представился сам, а затем представил Талтрессара, и они оба слегка поклонились дренею.
– Я восхищен вашим стремлением освободить друга и уничтожить эту заразу, которая называется Ордой, – продолжил Немураан. – Если вы позволите, я помогу вам преуспеть и в том, и в другом.
– Я был бы очень признателен, – искренне ответил Данат. Он показал аукенаю примерную карту, которую набросал Гриззик. – Вот все, что я знаю об Аукиндоне.
Немураан изучил примитивный рисунок и горько усмехнулся.
– Так это он ее для вас нарисовал? – спросил дреней, мотнув головой в сторону араккоа. Щупальца на его подбородке слегка всколыхнулись. Гриззик больше не прятался, но Данат заметил, что он на всякий случай встал поодаль, держась поближе к воинам Альянса. – Он уже много лет шныряет по нашему дому в поисках добычи, – продолжил аукенай, когда Данат кивнул, – но он знает лишь, где искать то, что можно украсть.
– Я не хотел никому навредить! – возразил Гриззик. – Я не знать, что кто-то остался в Аукиндоне! Я бы ни за что не взять ничего, если бы думал…
– Если бы думал, что тебя поймают? – прервал его Немураан. – Поосторожнее с ним, – предупредил он Даната. – Араккоа всегда были коварной и эгоистичной расой.
– Пока что он оставался верен своему слову, – ответил Данат, – и я верю в то, что он ненавидит Орду.
– Да! – с жаром согласился Гриззик, сверкая темными глазами. – Я их всех ненавижу! Пожалуйста, пожалуйста! У нас общий враг!
– Это верно, – помолчав, согласился Немураан. – Что ж, хорошо, араккоа, с этой секунды мы начнем все с чистого листа. – Аукенай снова повернулся к Данату, взял из его рук свиток, а затем достал из складок своих одежд небольшую черную палочку. Точными движениями он изменил пару линий, соединил несколько туннелей и значительно расширил карту. – Орки будут здесь, – пояснил он, указывая на один из участков схемы. – Идем. Я отведу вас к ним.
Не говоря больше ни слова, Немураан сунул карту Данату в руки, отвернулся и начал подниматься по лестнице, стуча копытами по каменному полу.
Данат посмотрел на Талтрессара и на Реллиана. Они кивнули. Воин глубоко вздохнул и пошел вслед за дренеем в глубь Аукиндона.
– Все эти годы ты жил здесь один? – негромко спросил он, когда Немураан свернул во второй широкий проход, а затем повел их по извилистым коридорам.
– Здесь обитают и другие, – ответил аукенай, поднимая посох, чтобы осветить путь. – Те немногие, кто выжил после нападения орков, скрылись в катакомбах. Вскоре после этого к нам присоединились другие дренеи, искавшие убежища от внезапного нашествия Орды. Многие из них погибли во время взрыва, а некоторые пропали без вести. Нас осталось совсем мало.
Данат огляделся, думая, где же могли прятаться остальные дренеи, но Немураан, не давая ему спросить, покачал головой.
– Ты их не увидишь. Мне кажется, что ты благороден и честен, но я бы поступил глупо, если бы поставил остатки моего народа под угрозу. Пока я помогаю тебе, они будут скрываться, и наша раса выживет, даже если ты меня предашь.
– Мудрая предосторожность, – согласился Данат. – Я бы поступил точно так же.
Какое-то время они шли дальше и наконец остановились у еще одной двери.
– Здесь начинается Темный лабиринт, – пояснил Немураан. – За этой дверью скрывается Орда. – Он повернулся и внимательно посмотрел на Даната. Его лицо было серьезным, но глаза горели… предвкушением? Радостью? – Я бы хотел помогать вам и дальше, если позволишь, – мягко предложил он, – но я должен предупредить, что такая помощь может кого-то испугать.
Данат нахмурился и приподнял бровь.
– Ты это о чем?
Аукенай склонил голову.
– В моем ведении находятся души всех умерших дренеев, – смиренно пояснил он, положив обе руки на посох. – В тяжелые времена я могу призвать их. Я бы хотел сделать это сейчас. Они будут рады возможности очистить стены этого храма от поганых орков.
Даната потрясло то, каким будничным тоном это было сказано. Он знал, что рыцари смерти были мертвыми людьми со вселившимися в них духами орков, а, значит, духи продолжали существовать и после смерти. Даната всегда учили, что мертвые должны покоиться с миром, но раз Немураан был защитником мертвых, значит, ничего страшного не случится, если он попросит их о помощи… верно? Недавно, когда они напали на орков, Данат сказал Туралиону, что призраки его павших воинов будут сражаться бок о бок с ним, но тогда он говорил образно. Однако усопшие других рас, похоже, воспринимали такие заявления буквально. Наконец, Данат пожал плечами. На эти вопросы пусть отвечают жрецы и философы, а он, как военный, был рад любой помощи.
– Это честь для меня, – ответил он Немураану. – И если наша просьба не разозлит их и не будет им в тягость, то мы с радостью примем помощь.
Дреней кивнул, очевидно, довольный ответом Даната, а затем выпрямился и высоко поднял свой посох. Лиловое сияние осветило весь коридор, заполнив его светом, и по всему потолку зажглись похожие вспышки. Вместо того чтобы потухнуть, они становились все ярче и, спускаясь с потолка, меняли цвет с лилового на голубой, зеленый и золотистый, обретали форму и ясность. Ближайший к Данату и Немураану огонек превратился в высокое существо, в дренея. Он был крупнее Немураана и облачен в богато украшенные латы, а не в тканевые одежды. На одном плече он держал гигантский боевой молот, а с другого ниспадал длинный плащ. Вслед за ним, заполнив комнату, материализовались и другие дренеи.
И все они смотрели на Даната и на его бойцов.
Ниоткуда поднялся ветер, раздувший плащ Даната и растрепавший длинные волосы Талтрессара. Командира охватил холод, и он безудержно затрясся. Призрачные воины двинулись на него, прекрасные и неумолимые, а Данат словно прирос к месту от внезапно охватившего его ужаса. Предводитель призраков протянул к нему руку и положил ладонь Данату на лоб. Человек вскрикнул от вспыхнувших в его сознании воспоминаний. Юный Фаррол и Ванн в конюшне, прямо перед началом похода. Удар орочьей дубинки, оборвавший слова Ванна и заставивший его замолчать навсегда. Бешеная скачка и стремление выжить, чтобы погибшие смогли упокоиться с миром. Небесная, вернувшаяся без своего наездника. Трупы… столько трупов…