«Мальчишки, мои мальчишки, мне жаль, мне так жаль…»
А затем он увидел Орду орков, вооруженных и могучих, бегущих по полям, которые находились не в Азероте. Сотни полей, сотни миров, невинные, гибнущие под натиском зеленой волны, которой здесь вообще не место. Она перетекала в следующий мир, и в следующий…
– У тебя на душе неспокойно, Данат Троллебой из Альянса, – проговорил дух, хотя его лицо не шевелилось. Слова раздавались прямо в сознании воина. – Ты скорбишь о павших. Ты пришел сюда с горем и яростью в своем сердце, но на самом деле тобой движут другие силы – добро и справедливость. Будь спокоен. Я – Булестраан, при жизни известный как Слепящий Свет, и вместе с моей армией я помогу тебе в этой борьбе.
Леденящий ужас отступил, и Данат почувствовал непривычное умиротворение. Он моргнул, а затем вздрогнул, снова посмотрев на духа – его глаза сияли золотистым светом, и такое же свечение исходило от его бровей.
– Мы перед вами в долгу, – выдавил Данат. Ему было трудно говорить или оторвать взгляд от стоявших перед ним дренеев. Данат задумался, не об этом ли говорил Туралион, когда рассказывал о великолепии Света. Булестраан и его призрачные воины больше не казались ему страшными. Они были великолепными, золотыми, сияющими и прекрасными. Данат вдруг понял, что они проверяли его, и воин с облегчением посмотрел на давно усопших дренеев, вставших вокруг его бойцов, чтобы защитить их.
Слегка мотнув головой, чтобы прояснить мысли, Троллебой перехватил свой щит одной рукой. Вынув меч из ножен, он крепко стиснул обмотанную кожей рукоять. Затем посмотрел на Талтрессара и Реллиана.
– Когда откроются двери, пойдете со мной, – приказал он им. – Мы должны найти Курдрана, – повернувшись к своим бойцам, он продолжил: – За этой дверью орки. Они не знают, что мы здесь, и, скорее всего, ждут, что мы нападем через несколько часов, на рассвете. На нашей стороне элемент неожиданности, так что нужно воспользоваться им сполна. Когда мы войдем внутрь, нападайте на первого же встречного орка. Кричите, орите, пинайте все, что валяется под ногами. Нужно сбить их с толку, чтобы они запаниковали и не смогли понять, сколько воинов на них напало и откуда. – Он радостно оскалился. – Так они быстро падут под нашими ударами.
Солдаты кивнули и в молчаливом ликовании подняли вверх кулаки. Данат в ответ поднял свой, сжимая в нем факел. Затем он повернулся к двери, приготовился и кивнул Немураану.
Аукенай нажал на ручку, и вдруг с силой распахнул дверь. Резкий грохот камня, ударившегося о камень, отразился от стен и, подобно грому, пронесся по подземным руинам.
– За Сынов Лотара! – воскликнул Данат, прыгая в проем. Он оказался в невысоком туннеле, перегороженном импровизированной стеной. Внутри находилась примерно дюжина орков, которые отдыхали, спали и ремонтировали свое снаряжение. Когда Данат ворвался внутрь, они вздрогнули и подняли головы. Некоторые вскочили на ноги и потянулись за оружием. Но им не хватило времени. Первым же взмахом меча Данат ударил пытавшегося поднять тревогу орка по горлу. Продолжая движение, он развернулся, нанес другому орку рану поперек лба и, пока противник мотал головой и пытался прийти в себя, вонзил меч ему прямо в сердце. В ту же секунду к командиру присоединились его бойцы.
А затем в туннель ворвались сияющие, пылающие огнем мертвецы, неумолимые и прекрасные. Их оружие было призрачным, но смертоносным. Увидев их, орки запаниковали и завопили от ужаса, многие побросали поднятое оружие и попадали на пол. С ними расправились быстро – большинство даже не успело до конца вооружиться.
– Вперед! – крикнул Данат своим солдатам, когда последние враги пали. – Вперед! Убивайте всех орков, что попадутся вам на глаза! – Он посмотрел на Булестраана. – Отправь своих воинов вместе с моими, – попросил он, и командир дренеев кивнул. Его воины-призраки сразу же отделились, сопровождая бойцов Даната. – Немураан, отведи меня к пленнику!
Аукенай кивнул и открыл дверь в противоположной стене, а затем повел Даната и двух эльфийских следопытов по короткому узкому коридору. Гриззик поспешил за ними. Пройдя по коридору, они вошли в помещение побольше, где сидели, ели и спали орки. К счастью, оба следопыта держали луки наготове, и выпущенные их изящными пальцами стрелы сразили нескольких орков прежде, чем остальные успели заметить вторжение. В следующий миг Данат оказался рядом, глубоко вонзая свой меч во врагов. Крики и стоны его жертв смешались с доносившимся из соседних помещений шумом, где его воины были заняты тем же страшным делом.
Гриззик тоже не остался в стороне. Птицечеловек не то прыгнул, не то спланировал вперед, бесшумно оказавшись за спинами нескольких орков. Махнув когтистой лапой, он быстрым движением располосовал горло одному из них. Второй орк повернулся с высоко поднятым топором, но араккоа пригнулся, уворачиваясь от неуклюжего удара, и выпрямился, оказавшись прямо перед противником. Затем араккоа выклевал ему глаза и пробил клювом горло.
«Да уж, – подумал Данат, краем глаза заметив эту скорую расправу. – Миролюбивым этого араккоа точно не назвать».
– Сюда! – поторопил их Немураан, когда все защитники пали. Он повел их через залитый кровью зал к еще одной двери. Сам аукенай не нападал на орков, но казалось, что само его присутствие и сияние посоха сбивало их с толку и упрощало Данату задачу. Дверь открылась в крошечную комнатку, половину которой занимала странная деревянная конструкция, похожая на грубо сколоченный стол с приподнятой над ним крестовиной.
К балкам крестовины был привязан невысокий мускулистый человечек. Кровь, растекшаяся по его телу и собравшаяся в лужу на полу, уже высохла. Он был без сознания и, обмякший, висел на путах. Данат, даже будучи опытным воином, на миг замер в ужасе, глядя на то, с какой жестокостью обошлись с его другом.
Неподалеку, прислонившись к стене, стоял одинокий орк. На боку у него висела дубина, и его, очевидно, оставили здесь сторожить пленника. Когда Данат вошел, страж выпрямился, и по его звериному лицу промелькнуло удивление. Затем, когда эльфы всадили ему в грудь две стрелы, глаза орка стали еще шире. Третья стрела прилетела ему прямо между глаз, и орк умер, так и не успев ничего сказать.
Данат к тому времени уже рубил связывающие его друга путы.
– Курдран! – закричал он, схватив дворфа. – Курдран!
Талтрессар, побледнев, пробормотал что-то на своем мелодичном языке. Эльф помог Данату опустить Громового Молота на стол. Данат все еще был потрясен. Обе руки Курдрана неестественно изгибались, а на его теле виднелось больше порезов и ран, чем татуировок. Кисти рук и стопы были полностью раздроблены, словно по ним били дубинкой. Но дворф был все еще жив – его грудь слегка вздымалась и опадала. Громовой Молот был похож на жертву мясника. Что же орки с ним сделали?
– Свет… Я даже не знаю, чем ему помочь, – глухим голосом произнес Данат, глядя на окровавленное, сломленное тело.
– Я знаю… если позволишь, – Данат резко поднял голову. Немураан подошел к нему со светящимся посохом. – Я – жрец своего народа. Я бы хотел попробовать его исцелить. Но тебе следует знать, что дух твоего друга едва цепляется за жизнь. Я могу попытаться исцелить его, или я могу облегчить его переход в мир иной. Если ты предпочитаешь, чтобы я дал ему уйти…
– Нет! – воскликнул Данат. – Слишком многие уже… Пожалуйста… Если ты можешь исцелить его, пожалуйста, помоги.
Данат и Талтрессар отошли в сторону, и дреней протянул руку. Он положил ладонь на голову Курдрана, а другой рукой поднял посох. Закрыв глаза, аукенай начал молиться.
Данат негромко ахнул, когда чистое мягкое свечение озарило Немураана. Он не понимал слов, но те успокоили его мятущуюся душу. Ладонь дренея, которая лежала на лбу Курдрана, засияла ярче. Затем свечение еще усилилось, и наконец стало таким ярким, что Данат нехотя прикрыл глаза.
Раньше он уже видел нечто подобное. Это существо из другого мира, этот дреней, столь необыкновенный на вид, призвал Свет. Точно так же, как и Туралион.
Послышался стон, и Данат распахнул глаза.
– А? Чего? – пробормотал Курдран, мотая головой из стороны в сторону. – Покажите, на что способны, зеленокожие уродцы!
Он открыл глаза и уставился прямо на склонившееся над ним синее существо.
– Все хорошо, – успокоил его Данат, пока дворф не начал сопротивляться. Воин положил руку Курдрану на плечо. Немураан отошел, озарявшее его свечение начало рассеиваться, и дреней улыбнулся. – Он… Он будет в порядке?
– Я сделал все, что смог. Он почти полностью исцелен. Но не все раны можно залечить, и не всё, что сломлено, может быть восстановлено.
– Это кто тут сломлен? – усмехнулся Курдран. Он медленно сел, сгибая и разгибая руки и ноги, а затем ощупал себя. – Ух ты. А я и не знал, что во мне столько кровищи. – Он внимательно посмотрел на Даната. – А, Данат! – воскликнул он, когда понял, кто стоит рядом с ним, и лицо дворфа растянулось в широченной улыбке. – Так это ты, парень? Вовремя, ничего не скажешь! Но не переживай, эти уродцы из меня ни слова не вытянули. Ты мой молот принес?
– Ему нужен покой, – предупредил дреней.
– Да щас! На том свете отдохну, – прорычал Курдран.
– А некоторым и этого не дано, – негромко произнес Талтрессар, бросая взгляд в сторону Нему- раана.
– Он – Громовой Молот, – сказал Данат жрецу. Командир не смог придумать лучшего объяснения. – Да, Курдран, принес. Вот он.
Когда Небесная вернулась, молот висел у нее на седле, и Данату хватило предусмотрительности взять его с собой в туннель. Он отдал оружие и не смог сдержать улыбки, когда дворф поднял тяжелый молот и взвесил его в руке. Впрочем, Курдран двигался медленнее и скованнее, чем обычно.
– Хорошо, – дворф быстро осмотрел молот и одобрительно кивнул. – Так какой у нас план, парень? И кто твои друзья?
Дворф кивнул в сторону Гриззика и Немураана. Данат заметил, как омерзительно было аукенаю оказаться в одном ряду с араккоа.
– Немураан – аукенай, дренейский жрец мертвых, – быстро пояснил Данат. – Он один из последних стражей этого места. Ты обязан ему жизнью, именно он исцелил тебя.