ира - сначала об ошеломляющих успехах, а затем об ужасных провалах.
Гром тихонько зарычал. Если бы только он был там! Он смог бы повернуть ход сражения, с его помощью Молот Рока смог бы покорить тот город возле озера, и при этом отправить силы за предателем Гул’Даном и его сторонниками. И тогда бы они захватили Лордерон и обосновались бы там, уничтожая всех, кто может им противостоять.
Гром покачал головой. Прошлое – в прошлом. Чернорукий мертв, его старый приятель Дуротан – тоже, Молот Рока схвачен, а Темный Портал – разрушен.
Гул’Дан ушел, и от прежней славы Орды осталась лишь тень.
Но возможно, что-то могло измениться.
Гром и Каргат подошли к порталу и уже могли разглядеть того, кто ждал их там. Волосы Нер’Зула совсем поседели, но вождь Черной Луны и бывший лидер Орды выглядел могущественным, как всегда. Он повернулся в сторону Грома.
Вождь Песни Войны вздрогнул и рыкнул, впервые посмотрев в лицо шаману. Верхняя губа, нос, брови и лоб были выкрашены белой краской. Гром уловил смысл этого: старый шаман скрыл лицо, чтобы оно было похоже на череп.
- Гром Адский Вопль и Каргат Острорукий! - сказал Нер’Зул голосом, до сих пор сильным и ясным. - Добро пожаловать!.
- Зачем ты вызвал нас? - прямо спросил Каргат, не тратя понапрасну слов.
- У меня есть новости - ответил Нер’Зул. - Новости и планы на будущее.
Гром фыркнул.
- Два долгих года ты прятался от нас. Какие новости могут быть у тебя? - сказал он, и в голосе его были слышны сомнение и возмущение. Он взмахнул руками перед лицом шамана. - Ты позволил Гул’Дану воспользоваться нами, отказался испить из чаши, а теперь дуешься, как сурок в норе. Теперь ты вылезаешь из норы с лицом, как у трупа, и заявляешь нам о своих планах. Я почему-то совсем не хочу тебя слушать!
Он мог расслышать горечь в своем же голосе. Несмотря на то, что наделал Гул’Дан, на то, как изменилось его отношение к шаманам, колдунам и их советчикам за эти несколько лет, в душе Гром хотел, чтобы Нер’Зул вновь стал тем шаманом, которого он помнил с юных лет: сильным, строгим и мудрым орком, который подавил неприязнь между кланами и сплотил их в единую силу. И, несмотря на свои грубые слова, он хотел, чтобы шаман тут же опроверг все его обвинения.
Нер’Зул вздохнул и дотронулся до изображения черепа на лице.
- Долгие годы я мечтал о смерти. Я видел ее, говорил с нею. Я видел гибель своего народа, гибель всех, кого я любил. И это я ношу лишь для того, чтобы ни на миг не забывать о смерти. Я не хотел двигаться дальше, но теперь понял, что должен вновь повести мой народ.
- Повести? Как и в прошлый раз?! - вскрикнул Каргат. - Повести к предательству? К поражению? Я дам тебе смерть, которую ты так хотел, этой вот рукой, если ты еще раз попытаешься сломить нас! - Каргат взмахнул своей рукой-косой перед шаманом.
Нер’Зул попытался ответить, но остановился, увидев что-то позади них. Повернувшись, Гром увидел, как к ним шагает неловкая фигура - огр, судя по тому, как она возвышалась над ближайшими орками.
- Какие новости, Дентарг? - спросил Нер’Зул, когда его помощник пересек участок между руинами портала и слоняющимися вокруг орками. - Я просил тебя найти местоположения кланов и вызвать их сюда… И вас двоих я просил о том же - напомнил он Каргату и Грому. - Здесь я вижу лишь Темную Луну, Песнь Войны и Изувеченную Длань. Где остальные?
- Клинок Молний обещал, что будет. Но у них длинный путь и на это может уйти день-другой - огр покачал головой. - Ни Веселого Черепа, ни Громоборцев не будет – они слишком заняты, убивают друг друга.
- Именно поэтому мы должны действовать! - крикнул Нер’Зул. - Мы прикончим себя и других, если будем сидеть без дела. Все, что было сделано, – все, что я сделал – чтобы усилить Орду, разрушается! Кланы раскалываются и воюют друг с другом. Если так пойдет и дальше, мы вернемся к старой ситуации – к кланам, ведущим непрерывную бойню, исключая всеобщий сбор раз в году – вот к чему!
- Но чего же ты ждал эти два года? - вспыхнул Гром. - Да, ты был ранен взрывом. Но когда раны затянулись, ты так и не выходил. Мы ждали твоего совета – а его не было. Ясное дело, мы нашли свой путь! Конечно же, мы начали воевать друг с другом! Ты оставил нас, чтобы тихо мечтать о смерти – и вот чем все обернулось!.
- Я знаю, - с болью проговорил Нер’Зул, и гневные возгласы замерли на устах Грома при виде лица шамана, исполненного скорби и позора.
- Клан Острого Вихря присоединится к нам, - продолжил Каргат, нарушая гнетущую тишину, - но Красноходы отказались. Они сказали, что Орда теперь – лишь воспоминания, и каждый клан теперь сам за себя. - Он рыкнул: - Я бы убил их вождя прямо на месте, если бы ты не запретил.
- И сам бы погиб. - сказал Нер’Зул. - Или же вырезал весь их клан, чтобы спастись. Я не хотел рисковать тобой, и не хочу потерять их, пока еще есть шанс их переубедить. Он сморщил губы. - А что с остальными? - его глаза сузились. - И что с Костеглодами?.
С губ Грома сорвался рык.
- Я отправил посланцев к Хуркану Череполому, но тот вернул мне их. По частям.
- Они были бы большой подмогой в сражениях, - размышлял Каргат, поглаживая косу, - Костеглоды – значительная сила в тех краях. - Он встряхнул головой. - Но они стали еще более дикими после падения портала. Ими нельзя управлять и им нельзя доверять.
Нер’Зул кивнул.
- А что с Белой Лапой? - спросил он Дентарга.
Огр нахмурился.
- Мертвы, большинство из них, - ответил он. - В основном, уничтожены другими кланами до разоблачения Гул’Дана. Даже после изгнания и смерти Дуротана они не скрывали симпатию к нему, из-за чего и превратились в мишень. Выжившие рассеялись. Да, по правде говоря, это и не клан больше.
Нер’Зул ощутил виноватую дрожь при упоминании о Дуротане. Некогда он предупредил ныне покойного вождя клана Северного Волка о коварстве колдунов, пытаясь исправить хоть часть содеянного, но это оказалось бесполезным. Совет Теней Гул’Дана нашел Дуротана и убил самого благородного орка, которого Нер’Зулу приходилось встречать.
Но жалость и самобичевание здесь не помогут. Он сосредоточился на словах Дентарга, позволив себе вновь разъяриться.
- Клан Белой Лапы был одним из самых старых и гордых – и что теперь? Они не более чем бездомные беженцы? Так вот до чего докатилась наша раса? Не бывать этому! Мы должны восстановить Орду и союз между всеми орками! Как только наш народ объединится, мы сможем обрести жизнь, честь и славу!
Дентарг опустился перед ним на колени.
- Вы знаете, вся моя жизнь – в служении вам, - сказал он просто.
Гром пристально посмотрел на старого орка, нахмурив брови.
- Скажи нам, какой у тебя план, Нер’Зул, - молвил он, громко, чтобы его слова услышали все орки, - Скажи нам – и мы пойдем за тобой.
Каргат склонил голову.
- Я согласен с Адским Криком.
Нер’Зул торжественно обвел взглядом этих троих, а затем кивнул.
- Мы подождем, пока не придут кланы Клинка Молний и Острого Вихря, - сказал Нер’Зул, - а затем пойдем к остальным: Громоборцам, Веселому Черепу, Красноходам и даже к клану Костеглодов. Весь народ должен объединится.
- А что, если они откажутся вновь? - прорычал Каргат.
- Тогда мы их убедим, - ответил Нер’Зул, и его мрачный тон вполне объяснил подлинный смысл этих слов. Каргат одобрительно взревел, подняв косу высоко над собой, так что та сверкнула, отразив свет. Нер’Зул подошел к Грому. - А ты, Гром - мягко сказал он, - пока мы будем дожидаться других кланов, я раскрою тебе свой план и дам тебе задание.
Красные глаза Грома блеснули.
- Скажи, что мне нужно делать, и, главное, зачем.
Нер’Зул улыбнулся, и сквозь маску смерти на его лице стал виден рот.
- Есть кое-что, что ты должен для меня найти.
Глава 4
- Песнь Войны, в атаку!
Гром поднял Клиновопль над собой так, чтобы солнечный свет заиграл на лезвии. Он прыгнул вперед, описывая топором дуги. Клинок прорезал воздух с невыносимым свистом. Воины позади него потрясали, крутили и размахивали своим оружием, издавая оглушительные крики, возгласы и свист, из-за которых клан и получил свое название. Многие стали орать песнь, в которой было больше ритма, чем слов, выбивая такт, который разжигал их кровь и заставлял врагов содрогаться.
Но в этот раз их враги не испугались – возможно, из-за того, были не в себе и ничего не воспринимали.
Первый противник, очутившийся под рукой, ревел что-то невнятное. Клиновопль вонзился ему прямо в шею, разрезав плоть, кость и сухожилия. Голова отлетела, но рот все еще был раскрыт в вопле, а пена на губах окрасилась кровью. Зеленое тело рухнуло наземь, но противник хотя бы попытался замахнуться молотом прежде, чем упасть. Кровь разбрызгало по лицу Грома, как теплый летний дождь. Он улыбнулся и языком слизал ее с губ. Еще одним Костеглодом меньше.
Все воины Песни Войны вокруг него врезались в ряды Костеглодов. Обычно одних безумных повадок Костеглодов было достаточно, чтобы загнать страх в сердца врагов, но Гром подготовил своих парней. - Они сродни диким животным, - предупредил он. - Они – дикие и сильные, не знающие страха и боли. Но у них нет здравого смысла, никакого, они не согласованы, они вообще не думают. В бою ими движут инстинкты. Вы сражаетесь лучше их. Сосредоточьтесь, прикрывайте фланги, сражайтесь бок о бок с братьями – и мы пронесемся сквозь них как ветер по траве, подминая их под себя. Его орки поняли, и, казалось, даже сейчас помнили его слова. Но Гром задавался вопросом, как долго они смогут продержаться, прежде чем их собственная кровожадность затмит их умы, заставив забыть об инструкциях, стратегии и здравом смысле, уподобившись их сородичам Костеглодам.
Он и сам ощущал то сладкое горячее чувство, которое заставляло сердце биться быстрее и придавало сил каждый раз, когда Клиновопль ухлестывался в плоть Костеглода; чувствовал радость и гнев, клокочущие внутри, заставляющие ум притупиться, а эмоции обостриться, угрожая утопить его в потоке торжества крови. Он хотел сдаться, проникнутся песней войны, затеряться в пиршестве смерти, хаоса и победы.