Анри сразу же ухватился за мою фразу.
— О чем ты, Рина? Как это произошло? Это был какой-то опасный ритуал, да? Все-таки не зря у нас ходили зловещие легенды о Сумраке. Проверять своих правителей пламенем — какая дикость!
— В Светлом Королевстве тоже существует подобная традиция, только о ней мало кто знает, — возразила я. — Благодатный и его приближенные, а еще члены королевской семьи. Я вот услышала только от Алваро. Кстати, если бы я родилась и воспитывалась в Сумраке, мне было бы намного легче пройти проверку. Но кровь Алексии за столько поколений сильно разбавилась, так что сомнения Алваро мне вполне понятны. Он и вовсе полагал меня пригодной лишь для того, чтобы дать жизнь будущему правителю. Зато теперь я полностью чувствую и свое родство с Сумеречными предками, и связь с темным пламенем. Но не будем об этом. Ты так и не сказал мне, зачем пришел.
Анри отвел взгляд.
— Хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Тебе ведь стало дурно еще днем, а к ужину ты не вышла. Алваро сказал, что еду тебе отнесли в комнату.
— Так и было, — подтвердила я. — И мне уже гораздо лучше. Но почему ты решил справиться о моем самочувствии посреди ночи? Не лучше было бы дождаться утра?
— Хорошо, — нехотя сказал Анри, — я видел, как тот красавчик выходил из твоей комнаты. Это и есть тот самый жених, да? А потом ты тоже куда-то ушла и вернулась лишь спустя пару часов.
Я с веселым недоумением разглядывала его нахмуренные брови и перекатывающиеся на скулах желваки. Неужели он ревнует? Во всяком случае, очень на то похоже. В голову внезапно пришла мысль, что если уж я должна Сумраку наследника, то Анри в роли отца моего ребенка устраивает меня гораздо больше, чем Дамиан. Я улыбнулась, а поэт насупился еще сильнее.
— Я понимаю, это не мое дело. Прости.
Я взяла его за руку.
— Дамиан мне не жених. Не знаю, какие планы они строили с Алваро, но диктовать мне за кого выходить замуж я не позволю. Собственно, именно это Дамиан и услышал.
— Ты уверена? Он молод, хорош собой и, полагаю, знатен и богат — иначе его не прочили бы в мужья королеве. Такими женихами не разбрасываются.
Нет, все-таки Анри невыносим!
— Я не собираюсь связывать свою жизнь с человеком, к которому не испытываю никаких чувств.
— Совсем-совсем никаких?
Как же старательно он скрывает радость!
— Совсем-совсем. И правда-правда.
Конечно, я лукавила. Но рассказывать Анри о той страсти, которую Дамиан сумел внушить мне во снах, я не собиралась ни при каких обстоятельствах. Пусть она и не была, как оказалось на поверку, настоящей, но вряд ли поэт оценил бы это обстоятельство. И я очень сильно надеялась, что Дамиану хватит ума не похваляться столь сомнительными достижениями.
А потом я вспомнила тот поцелуй в Лерое. Наш с Анри первый и пока что единственный поцелуй. Тогда он не вызвал во мне лишающей разума страсти. Интересно, а здесь, в Сумраке, что-нибудь переменилось?
Должно быть, мое лицо от этих мыслей приняло нежно-мечтательное выражение, а глаза заблестели. Иначе чем объяснить то, что Анри, уже начавший что-то говорить, внезапно оборвал свою речь на полуслове, шагнул поближе и положил руки мне на плечи?
— Рина, — шепнул он, — могу ли я надеяться?
Ответить я не успела. Горячие губы накрыли мои нежным поцелуем. Анри не покорял и не завоевывал. Нет, он целовал меня тепло и нежно, предоставляя мне самой решать, хочу ли я большего.
И я решилась. Приоткрыла губы, позволяя его языку проникнуть в мой рот. Обвила руками его шею и прильнула к нему всем телом. Он будто только этого и ждал. Крепко сжал меня в объятиях, углубил поцелуй, а потом и вовсе оторвал меня от пола, вынуждая искать в нем единственную опору. Я обхватила его ногами. Вероятно, мое поведение было совсем уж неприличным, и теперь я была лишена даже того слабого оправдания, что с Дамианом, поскольку происходило все наяву и по моей воле. Но мне это было неважно. Ничто больше не имело значения, кроме Анри, его горячего тела, сильных рук и требовательных губ. Я полностью растворилась в поцелуе, позабыв обо всем.
Наконец мы разомкнули губы, и Анри поставил меня на ноги, продолжая, однако, крепко обнимать.
— Давай постоим так еще немного, — переведя дыхание, хрипло шепнул он.
Еще немного? О чем это он? Я согласна остаться с ним до рассвета и даже намного дольше.
И тут я поняла. Анри считал возможным предложить свою любовь Северине Лерой, но не королеве Сумрака.
— Это из-за моего происхождения, да? Ты не хочешь связывать свою жизнь с Сумеречной? Или с королевой?
Несмотря на некую сумбурность моего вопроса, Анри прекрасно меня понял. Он ласково провел рукой по моим волосам и грустно сказал:
— Мне все равно, даже если бы ты была демоном Нижнего Мира. Но нам не позволят быть вместе. Тебе подберут более достойного супруга, а я… Я просто не смогу видеть тебя с другим. Даже если ты и будешь дарить мне мгновения украдкой — этого мало. И ворованных ночей тоже мало. Поэтому я помогу тебе выполнить ту таинственную задачу, о которой вскользь упомянул наш хитроумный седовласый новый знакомец, а потом вернусь в Светлое Королевство. Так будет лучше, причем в первую очередь для тебя. У правителя не должно быть слабых мест. Да и роль фаворита не по мне.
Я могла бы возразить Анри, найти множество доводов, попытаться переубедить. Но не стала. Он сам пообещал мне оставаться рядом до тех пор, пока моя страна — мой Сумрак — не будет в безопасности от посягательств полудемона. Значит, у нас было более чем достаточно времени, чтобы разобраться в чувствах друг к другу. Я и сама еще не была уверена в том, люблю ли Анри по-настоящему. Он как-то незаметно стал дорог мне, в его обществе было тепло и уютно, с ним я чувствовала себя в безопасности, и, как показал поцелуй, он был способен зажечь во мне страсть — но любовь ли это? Ответа я пока не знала. Слишком много событий произошло за последние дни, и у меня толком еще не получилось все их осмыслить и понять свои чувства. А еще — я не верила, что Анри сможет так легко отказаться от меня, когда придет время. На словах ведь все представляется намного легче, чем оказывается в действительности. Так что, если нас связывает настоящая любовь, то я смогу убедить его остаться. И мне плевать, как отнесется Алваро к моему выбору. Но Анри торопить не стоит, ему тоже необходимо время.
— Судя по тому, что я узнала от Алваро, нам предстоит очередная дорога, — сказала я.
Анри слегка отстранился, но все еще продолжал держать меня за плечи.
— Дорога? Но куда?
— Он упомянул некое Слияние. Ты не слышал о таком месте?
— Нет, никогда. Где это?
— Полагаю, где-то на приграничных землях. Во всяком случае, именно там, по сакральным знаниям храмовников, зародилась жизнь. Наверное, Франц мог бы рассказать нам побольше, вот только у меня нет желания будить его и донимать вопросами.
— У меня тоже, — фыркнул Анри.
— К тому же я не уверена, что он спит в одиночестве, — добавила я. — А Вельма точно не обрадуется, если мы отвлечем ее любовника на самом интересном месте. Так вот, о загадочном Слиянии. По словам Алваро, там непрерывно горит разноцветный огонь, из которого и вышли темное пламя Сумрака и искры Света. И именно в том месте образовался пролом, когда мой предок призвал на помощь демонов.
— Разрыв существует до сих пор? — напряженно спросил Анри.
— Не знаю. С одной стороны, после смерти последнего короля Сумрака демоны скрылись обратно в Нижний Мир. А с другой — они ведь все-таки вернулись, не так ли?
— Но их призвал Карл, разве нет? А до него — Летиция.
— Как бы то ни было, но дорогу в Верхний Мир им необходимо перекрыть, — тихо сказала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
— И это, по мнению высокомудрого Алваро, должна сделать ты? — разъярился Анри. — Больше желающих не нашлось?
Я грустно улыбнулась.
— Быть может, они и есть, вот только толку от них никакого. Это мой долг крови, Анри. Нелегкое наследие оставили мне предки. И отказаться я права не имею. Ты ведь заметил перемены в Светлом Королевстве за время правления Карла? Я была слишком юна и многого не понимала, но знала, что отца беспокоит происходящее. Правда, винил он во всем Благодатного, ведь молодой король якобы все делал по наущению главы Храма.
— Очень удобно, — проворчал Анри. — Винить будут не короля, а Франца.
— Так и получилось. И простой люд, и знать жалели Карла, несчастного сироту, подверженного чужому влиянию, а Благодатного боялись и даже ненавидели. Вот только король всегда принимал только те решения, что были выгодны ему. И умудрялся при этом изображать марионетку, послушную чужой воле. Налоги увеличили в полтора раза за последние пять лет. Все знали, что храмовая доля возросла, и роптали на служителей. Вот только выросла она всего-то на семь процентов. Остальное шло в королевскую казну. И таких примеров много. А неурожай, моровые болезни, прошлогоднее наводнение, засуха три года назад? Алваро уверен, что за всем этим стоят демоны, желающие ослабить Верхний Мир, а затем захватить его. Если пролом до сих пор открыт, я должна запечатать его и уничтожить угрозу.
— Но сейчас ты говорила о Светлом Королевстве. Что же не так в Сумраке?
— А на Сумрак тоже свалились разнообразные несчастья, вот только длились они без малого пятьсот лет. Ураганы, разрушающие старинные здания; неурожаи, из-за которых многие не доживали до лета; эпидемии, выкашивающие целые города. Наместники выжигали себя, силясь помочь своему народу, но боги-прародители оставались к ним глухи. В возвращении законной наследницы на престол Алваро видит последний шанс спасти Сумрак от уничтожения. Моя страна сейчас слаба, Анри. Настолько слаба, что демонам не составит особого труда захватить ее. И если мне потребуется отдать жизнь ради того, чтобы этого не случилось — я готова.