Пришедший в себя после взрыва в стендовой лаборатории Хард метал молнии, бил подвернувшихся под руку подчиненных, особенно дикарей, брызгал слюной и раздавал приказы вперемешку с проклятиями. Экзоскелет полковника порядком пострадал, начал глючить: невпопад тыкать хозяина иголками инъекций и бить током. Пришлось скинуть защитный модуль, напялить на себя бронежилет убитого помощника и принять лошадиную дозу стероидов.
Утратив смысл операции после ликвидации установки, полковник теперь мечтал найти Треша и использовать его знания и ключи от Армады для овладения сакральным объектом. Информация сбежавшего наемника по кличке Бес могла оказаться ложной, но проверить ее Хард был обязан. Упускать последний шанс он не мог.
– Найти этого гаденыша Треша! Быстро-о-о! – орал главный «каратель», сам дергая ручки каждой попавшейся на пути двери.
– Командир, Скиф погиб, – доложил один из бойцов, утирая кровь с лица.
– Да и хрен с ним! Пшел искать Треша! Найти сукина сына, – закричал Хард, багровея. Ссадина на его щеке дополняла злую гримасу, кулаки тряслись, доспехи бряцали.
– Слушаюсь!
Вмиг возле полковника не осталось ни одного бойца. Кругом топот, стрельба, ор, но рядом никого. Хард не смог открыть дверь ближней к нему камеры, выпустил в замок очередь из ГП-37, пнул раскуроченный засов, заглянул внутрь помещения. Пусто. Пошел дальше, дернул засов очередной двери, отворил ее. Никого.
И вдруг за спиной он услышал шорох. Оглянулся и обмер – у лестничного марша стоял… Треш. Их взгляды встретились: один испуганный, другой злой. Сталкер тотчас рванул вниз по ступеням, а Хард, громыхая тяжелым снаряжением, пустился следом за ним, забыв про все на свете: собственную усталость и опасность хитрого врага. Скакал по лестничным пролетам как горный баран, посылая проклятия в адрес сталкера.
На одном из этажей он потерял беглеца, стал вызывать по рации помощь, прикинул пути возможного отхода Треша и нырнул в один из темных коридоров.
– Командир, у нас гости, коман… – прошипел динамик в ухе, но Хард, увлеченный преследованием, не сразу среагировал на донесение подчиненного.
Он остановился, настроил частоту на нужную волну и, продолжая водить стволом с лучом фонарика по стенам коридора, сделал запрос аборигенам, оставшимся в овраге охранять пленных:
– Фига, ответь! Прием!
Рация молчала. Останки Фиги методично пожирала семейка свинорылов, привлеченная из леса запахом свежей плоти.
– Отвечай, выродок, своему заказчику!
Вместо него вдруг ответил тот спецназовец, командир пленных вояк, которые оставались в овраге:
– Выродка в зеркале увидишь, чепушило. Выходи – я тебе в глазик пулькой плюну, чмо ты натовское. Охранная система бункера после вторжения инородных говнюков автоматически включается на самоликвидацию в связи с угрозой изделию. То есть ни установка, ни катакомбы не достанутся тебе, сволочь паршивая! Аминь.
– Что?! Да я тебя…
Рация отключилась, Хард в ярости бросил ее наземь, отчего та разбилась на кусочки. Курган облизнул сухие губы, сунул «Моторолу» в карман, направил пистолет на вход и стал ждать.
– Собирайте всех, уходим отсюда! – крикнул полковник бойцам, – этот вояка не врет, объект будет уничтожен с минуты на минуту.
– Командир, там наши парни говорят, что вроде как Треш на территории мелькал. Что делать?
– За ним! Брать живым! – Хард застонал, закрыв глаза и сжав кулаки.
– Слушаюсь, – ответил боец, призывно махнул рукой остальным, и они понеслись к лестничному пролету.
– Я заберу твои артефакты, скотина, заполучу Армаду и… И повергну вашу Падь в огонь! Будьте вы все прокляты, собаки!
Полковник дернул штурмовой винтовкой, смахнул пену с губ и двинулся вслед за убежавшими «карателями».
Треш стоял среди развалин лаборатории и держал в левой руке лоскут серого свитера. Того самого, который сталкер одолжил Жбану. А теперь от бывшего рейдера остались лишь обрывки одежды и дымящиеся останки кирзового сапога. Следопыт зажал в правом кулаке кристалл, закрыл глаза и мысленно обратился к Армаде. Вместо отклика на его желание в голове поплыли эпизоды недавней схватки в этом помещении. Сцена с исчезнувшим бандитом заставила Треша вздрогнуть и вернуться обратно в реальность. «Все-таки Фараон телепортировался! Вот черт! Теперь ищи-свищи этого злодея в ином времени и в другом месте. А Жбан… Нормальный мужик оказался. Не прогадал я с ним. Значит, разбираюсь в людях! Жаль, что Армада не может вернуть его к жизни, хотя бы к прошлой. Жаль! И памятника негде поставить герою…».
Мысли сталкера прервал голос Златы в наушнике:
– Они ушли. Миновали Кургана и через пару минут следом за твоим шустрым клоном спустились в канализационный коллектор. Не успела перехватить их. Вдогонку только шумнула. Наверняка двинули на север, в обход утеса. Вместе с Псами – около взвода… Что будем делать, Даня?
– Ну… Гоняться за обозленным Хардом с жалкой горсткой приспешников мы не станем. Тут разобраться нужно. Злат?
– Да, милый.
– Жбан погиб. Ученого спасал своим телом, но обоим кирдык. Установке тоже… хана.
– Я поняла, Даня. Жаль мужичка, правильный человек был, из него толковый бы сталкер вышел. Что делать будем?
Треш задумался, вяло помахивая рукой, разгоняя пыль, витавшую в лаборатории.
– Сначала тут, на базе, разобраться нужно. Оценить ущерб, найти живых, помочь раненным. И только потом мы с тобой, верная моя подруга, дальше двинем.
– На ночь глядя?
– Как получится, родная. Не бросать же полуживых людей на произвол судьбы!
– «Альфу» дождемся?
– Успеют явиться до нашего ухода – хорошо. Иначе уйдем без них. Все, ты бди за округой, дай знать, если вояки нагрянут. Отбой связи.
– Поняла.
Треш присел, положил окровавленный, обожженный лоскут на бетонный пол, еще раз взглянул на исковерканные останки установки, встал, развернулся и зашагал по коридору, усыпанному телами врагов. Цементная пыль забила нос и хрустела на зубах, сталкер высморкался, ополоснул лицо остатками воды из фляжки, утерся носовым платком и услышал топот. Ему навстречу по лестнице с нижнего этажа взбежал один из спецназовцев.
– Там это… заваруха случилась. Тебе лучше самому разрулить.
– Не понял.
– Да капитан наш с наемником сцепились…
– Недавно ведь бок о бок воевали! Чего щас-то не поделили?
– Да другой там «синий». Бес, кажись. Который провел противника на базу.
– А-а, вон оно что… Ясно. Веди. И по пути рассказывай, о чем спор у них.
Они ускорили шаг, минуя лестницы и коридоры. Внутренности военно-научного объекта носили следы недавнего боя: дым, очаги пожаров, разбитые стены и двери, трупы. Боец, сопровождавший сталкера, поведал о том, что Курган обвиняет Беса в предательстве – якобы по его вине враг одолел базу, положил ребят из гарнизона и уничтожил секретную установку. Бес всё отрицает, но, похоже, правда на стороне нашего командира – и наемнику грозит расстрельная статья. Возможно, без суда и следствия.
Треш нахмурился, лихорадочно соображая, какие доводы предоставит капитану спецназа в оправдание наемника. Другой бы на его, сталкера, месте не стал защищать «синего», но он видел тонкую нить между злом и добром, правдой и фальшью. Так он поступил со Жбаном, так делал и раньше. Бесу и Шрэку он дал возможность встать на путь истинный еще на Мертвой заставе, где парни помогли гарнизону крепости, а потом дали понять, что никогда более не будут идти против поселенцев Пади, работая вслепую на какого-нибудь «дядю». Здесь, судя по всему, они тоже проявили себя хорошими товарищами и смелыми бойцами, но вот… эта выходка Беса. Треш не находился среди пленных и не видел всего, что там произошло. Зато услышал от вояки подробности героизма наемника уже тут, в бункере, спасения им нескольких защитников базы, а кроме того, и всех пленников там, в овраге. Весы судьбы закачались, норовя выровняться, быть милосердию или отдать «синего» на растерзание воякам. Избранный не простит себе никогда, если невинного человека пристрелят, не разобравшись в сути и ошибочно приняв его за предателя. Попытаться помочь вечному противнику всех сталкеров и вояк и пойти против залетных армейцев или плюнуть и растереть, тупо поддакивая вольностям возбужденной солдатни. Дилемма, однако…
В столовой Курган наседал на угрюмого бледного Беса, который, опустив плечи и сгорбившись, заслушивал вердикт капитана. В перепалке теперь участвовали только командир спецназа, кряхтевший от ран и злости, и Шрэк – напарник Беса, с пеной у рта доказывающий невиновность своего друга. Вот-вот в ход пойдут кулаки и оружие, нужно было срочно разруливать ситуацию.
– Курган, можно тебя на минутку? – с ходу попросил Треш, поманив пальцем спецназовца.
– Что за панибратство тут? Отставить! Сталкер, ты не видишь, я разговариваю? Точнее, выношу приговор одному сильно выдающемуся воину, – капитан нахмурил и без того сморщенный от злости лоб и зыркнул на Избранного недобрым взглядом.
– Послушай, офицер спецназа российской армии… – Треш за словом в карман лезть не привык, тем более, когда вот так в лоб дерзко сыпали тонной гонора и пафоса. – Я не пацан зеленый и не твой подчиненный! Не забывайся! И тоже имею право голоса, раз уж по собственному выбору стал союзником в вашей войнушке местного значения. Или мне напомнить, на каких условиях и при каких обстоятельствах мы заключили договор о сотрудничестве?! Капитан, я прошу отойти в сторонку и уделить мне пару минут. Дело неотложной важности.
Присутствующий в столовой люд открыл рты и округлил глаза от острого диалога двух союзников и повисшей в воздухе напряженности. Что-то должно было случиться, но на конфликт идти никто не желал. Хватило последней стычки с врагом и скорби по погибшим товарищам. И хотя бойцы подчинялись оставшемуся в живых офицеру и благоволили своему командиру, но ссориться со сталкером, который отлично помог им всем и изрядно выручил, носил на плечах вполне разумную голову и слыл местным авторитетом, никому не хотелось. И, тем не менее, эмоции зашкалили у одного из переговорщиков и нарастали у другого.