– В таком случае, надеюсь, мне разрешат хотя бы возвратиться в отель?
– Пока я попросил бы вас расположиться в одном из этих кресел и вооружиться терпением.
Джейнс нехотя повиновался, сохраняя самое мрачное выражение лица.
В сопровождении Джессупа в комнату вошел миниатюрный японец в компании широкоплечего человека в полицейской форме.
– Добрый вечер, доктор. Касимо, рад тебя видеть, – поприветствовал их Чарли Чан и неожиданно столкнулся в дверях холла с Дианой Диксон, одетой в белое вечернее платье. – Добрый вечер, мисс. Боюсь, о вас я еще ничего не знаю.
– Кто вы такой? Что здесь происходит?
– Чарли Чан, инспектор криминальной полиции Гонолулу. Позвольте узнать ваше имя.
– Диана Диксон. Я здесь в гостях у Шейлы. Мы когда-то снимались в одном фильме, и она любезно пригласила меня к себе.
– Вы здесь проездом?
– Да. И все-таки, что случилось?
– Где вы были весь вечер?
– На берегу, я купалась.
– В котором часу вы, мисс Диксон, в последний раз видели Шейлу Фейн?
– Не могу сказать точно. Когда мы с Юлией и Джимом пошли на пляж, Шейла оставалась дома. Переодевшись в купальный костюм, я случайно посмотрела на часы: было ровно восемь.
– И больше вы ее не видели?
– Когда я спустилась, в комнате уже никого не было.
– Может, вы заметили кого-то по дороге на пляж?
– В самом деле, когда я гуляла в саду, из павильона выбежал какой-то мужчина. Я решила, что это кто-то из гостей.
– Будьте добры, расскажите, как он выглядел.
– Я сразу обратила внимание, что на нем плащ, и это в такую жару! Да, плащ распахнулся, и мне бросилось в глаза, что под ним фрак и белая сорочка. Боже мой! – воскликнула женщина, вздрагивая и буквально падая в кресло. – Как же я сразу не поняла?
– Пожалуйста, объясните, чего вы не поняли, – настойчиво переспросил инспектор.
– На сорочке алело пятно, длинное и узкое! Это же наверняка кровь! Бедная Шейла!
Глава 6. Фейерверк под дождем
В течение некоторого времени Чарли Чан молчаливо смотрел на свою собеседницу, раздумывая, как бы удачнее задать следующий вопрос, чтобы вывести ее на чистую воду, потому что показания Дианы Диксон сразу же насторожили его своей фальшивостью.
– Значит, вы утверждаете, что какой-то человек выскочил из павильона в рубашке, запачканной кровью…
– Клянусь вам, все именно так и было!
– Я вовсе не сомневаюсь в правдивости ваших слов, просто, по моему мнению, вы могли немного ошибиться. Предположим, убийца проявил неосторожность, и на его белой рубашке расплылось кровавое пятно. Но, согласитесь, вряд ли он стал бы покидать место преступления с распахнутым плащом. Логичнее предположить, что он старательно завернулся бы в него. К тому же подобный наряд совсем не для тропической жары, не говоря о том, что человек в таком костюме неминуемо привлек бы к себе внимание. Как зовут дворецкого мисс Фейн? – спросил он, обернувшись к Юлии.
– Вы спрашиваете про Джессупа?
– Да. Будьте так любезны, позовите его сюда, – распорядился Чарли Чан и добавил, обращаясь к полицейскому врачу: – Сожалею, но я не могу лично проводить вас к месту преступления. Убийство произошло в павильоне в саду, вот вам ключ. Пожалуйста, приступайте к осмотру тела жертвы. Я побеседую с прислугой и сразу же присоединюсь к вам.
– Орудие убийства удалось обнаружить? – поинтересовался медэксперт.
– К сожалению, нет. Думаю, преступник забрал его с собой. Касимо, тебя я попрошу начать осмотр местности вокруг виллы. Будь внимателен.
– Хорошо.
В это время в гостиную вошел дворецкий.
– Ваша фамилия Джессуп, верно? – начал Чарли Чан.
– Совершенно верно, сэр.
– Вам известно, с кем вы сейчас говорите?
– Возьму на себя смелость предположить, что с представителем полицейской власти, сэр.
– Сколько времени вы находитесь на службе у актрисы Шейлы Фейн?
– Ровно два года, сэр.
– Сколько из них вы живете в Лос-Анджелесе?
– Около полутора лет, сэр. До того как поступить к мисс Фейн, мне пришлось поменять нескольких хозяев.
– Вот как? И по какой причине?
– Я был не в восторге от их обращения, сэр. Они считали возможным вести себя с недопустимой фамильярностью. С вашего позволения, сэр, мне не по душе, когда хозяин хлопает меня по плечу и называет «старина».
– А мисс Фейн такого себе не позволяла?
– Именно так, сэр. Она была истинной леди, которая с уважением относится к людям, состоящим у нее на службе.
– Значит, вы были довольны пребыванием в доме мисс Фейн?
– Да, сэр. Позволю себе заметить, что это прискорбное событие потрясло меня до глубины души, сэр.
– Вы вчера встречали гостей, не так ли? Пожалуйста, вспомните, был ли кто-нибудь из них одет в плащ поверх фрака с белой сорочкой?
– Не припоминаю такого, сэр, – удивленно отозвался Джессуп. – Нет, никто из гостей не был одет подобным образом, я бы непременно обратил на это внимание, тем более на плащ.
– Скажите, присутствовал ли вчера еще кто-то, кого сейчас нет в гостиной?
– Нет, сэр. Все гости находятся здесь.
– Когда вы в последний раз видели мисс Фейн?
– Около четверти восьмого. Я принес в гостиную цветы и после этого несколько раз слышал голос хозяйки.
– Чем вы были заняты?
– Я исполнял свои обязанности на кухне и в столовой. Позвольте также сообщить, что повар-китаец особенно утомил меня в этот вечер. К сожалению, он выказал ряд не лучших качеств, свойственных своей нации. Прошу прощения, сэр, но это соответствует истине.
– Эта, как вы изволили выразиться, нация, – строго прервал его Чан, – изобрела книгопечатание в ту эпоху, когда английские лорды только и делали, что рубили мечами головы друг другу и всем, кто попадется. Прошу также меня извинить. Значит, повар проявил нетерпение?
– Совершенно верно, сэр. Из-за его упрямства мне пришлось созывать гостей к ужину. Но это еще не все неприятности. Поставщик спиртного или, как здесь говорят, бутлегер, прибыл непозволительно поздно.
– У вас имеется свой поставщик?
– Дело в том, что мисс Фейн не употребляла спиртных напитков, но на приеме без них просто не обойтись. Поэтому наш повар, его зовут У Цичин, договорился о поставке напитков с каким-то своим знакомым, который отличается крайней необязательностью. Позволить себе настолько опоздать! Вот чем я был занят до того мгновения, когда принес цветы для мисс Фейн в гостиную. В восемь часов две минуты…
– Почему вы заострили на этом внимание?
– Я всего лишь слышал, как вы говорили об этом с господами, сэр. Итак, с вашего позволения, я тогда находился на кухне.
– Один?
– Нет, там еще были повар У Цичин и Анна, горничная, – она отдыхала и пила чай. Я зашел, чтобы сказать повару, что уже восемь вечера. Мы втроем провели на кухне почти до восьми часов десяти минут. Я обратил на это внимание, потому что в восемь десять наконец-то прибыл бутлегер и я поспешил в столовую делать коктейли. Пять минут спустя появился мистер Ван Горн, а затем я вышел из дома, чтобы позвать гостей.
– Благодарю за ваши ответы и вашу обязательность, Джессуп. Вы можете идти.
– Позвольте добавить одну вещь, сэр. Полагаю, это имеет отношение к гибели хозяйки.
– Я внимательно слушаю.
– В верхней комнате устроена библиотека, я ею пользовался – мисс Фейн разрешила. Я поднялся туда выбрать книгу и застал там мисс Фейн. Она плакала, глядя на чей-то фотографический снимок.
– Вы не заметили, чья это была фотография?
– К сожалению, нет, сэр. Все, что я успел разглядеть, – это довольно большое фото, наклеенное на зеленый картон.
– Благодарю вас за помощь. А теперь, будьте добры, пригласите сюда повара.
– Да, сэр, – ответил Джессуп, удаляясь с тем же чувством собственного достоинства, как и всегда.
– Я вижу, господа, что расследование немного затягивается, – произнес Чарли Чан, обращаясь к остальным присутствующим. – Советую вам расположиться в уютных шезлонгах на террасе. Покидать дом по-прежнему никому нельзя.
Часть гостей поспешила воспользоваться этим разрешением. В гостиной остались только четверо: Тарневеро, Юлия с Джимом и Чан.
В комнату вошел старый китаец, что-то бормоча себе под нос. Чарли Чан тут же заговорил с ним на родном языке. Повар тараторил, буквально захлебываясь, инспектор Чан слушал его, сохраняя бесстрастное выражение лица. Лишь один раз он резко поднял голову и встрепенулся подобно охотничьей собаке, почуявшей дичь. После этого он встал, вплотную подошел к своему собеседнику и разразился длинной тирадой, в которой прозвучало знакомое слово «бутлегер». Наконец, отпустив повара, Чарли Чан повернулся к остальным.
– И что особенного он вам сообщил? – нетерпеливо спросил Джим. – Мы ведь по-китайски не понимаем ни слова!
– Что ничего не видел и ничего не знает.
– А что он говорил о бутлегере?
Чарли Чан неожиданно взглянул молодому человеку прямо в глаза.
– Старость ведет себя разумно, молодости же свойственны несдержанность и болтливость.
– Готов подписаться под вашими словами! – шутливо воскликнул Джим, но серьезный взгляд юноши говорил о том, что до него дошел сокровенный смысл слов инспектора Чана.
Тем временем тот повернулся к мисс Юлии.
– У нас остается только один человек, с кем я еще не разговаривал. Помнится, вы упоминали про Анну, горничную мисс Фейн. Пожалуйста, не сочтите за труд позвать ее сюда.
Девушка кивнула и отправилась выполнять просьбу Чана. Старый повар снова принялся что-то торопливо бормотать по-китайски. Но Чан, выслушав его с самым равнодушным видом, легонько подтолкнул У Цичина к выходу.
– Он переживает, что никто не хочет сесть за стол и воздать должное его кулинарным шедеврам.
– Мне, право, неловко, но я и в самом деле ощущаю совершенно неуместный голод, – виновато произнес Джим.
– Не надо себя упрекать, – возразил Чан. – Что толку мертвым от того, что живые станут голодать?