Выцветшие голубые глаза капитана уставились на маленького китайца без особой радости.
– Это вы, сержант? Если не ошибаюсь, в двенадцать ноль-ноль вы собирались отплыть на «Мауи» в Гонолулу, – процедил он.
Чарли Чан одарил его улыбкой от уха до уха.
– Наверняка вы обрадуетесь, капитан, узнав, что мои планы изменились. Мисс Морроу посоветовала мне остаться, чтобы по мере возможности поддержать моими скромными способностями ваши профессиональные действия по раскрытию преступления.
– Вот как? – пробурчал капитан без энтузиазма.
– Да, да! – подхватила девушка. – Ну скажите, разве не чудесно, что мистер Чан согласился нам помочь? И вы, господин прокурор, наверняка не будете возражать подключить к расследованию мистера Чана в качестве… ну, скажем, специалиста, согласившегося оказать посильную помощь в расследовании особо сложного преступления.
– Боюсь, это несколько противоречит статьям процессуального кодекса, – нерешительно заметил прокурор.
– Я решительно против! – жестко заявил капитан полиции.
Однако ему не удалось сбить с толку помощника прокурора.
– Нисколько не противоречит! – обратилась она уже только к своему начальнику. – Мы должны расследовать преступление чрезвычайной сложности и имеем право использовать при этом все доступные нам средства. Просто непростительно отказаться от помощи оказавшегося очень удачно в нашем городе специалиста столь высокого класса, как мистер Чан. К тому же он ни в коей мере не будет вмешиваться в работу капитана Флэннери.
– Еще бы! – взорвался капитан. – Так я ему и позволю вмешиваться.
– Он остается в качестве советника. А вы, господин капитан, возглавляя группу расследования и будучи, несомненно, человеком мудрым, наверняка не откажитесь выслушать совет, если это пойдет на пользу следствию, не так ли?
– Ну, если на пользу, – милостиво согласился капитан. – Тогда пусть уж подключается.
Девушка умоляюще взглянула на прокурора.
– Насколько мне известно, мистер Чан, – сказал тот, – в настоящее время вы находитесь в отпуске, предоставленном вам полицией Гонолулу?
– В отпуске, который растягивается как резина, – подтвердил китаец.
– Вот и прекрасно. Коль скоро мисс Морроу желает подключить вас к расследованию, не вижу причин для отказа, если вы сами согласились помочь в расследовании своими несомненно ценными советами. Учтите, однако, что ни вы, ни мисс Морроу не имеете права вмешиваться в следственные действия капитана Флэннери, которому поручено расследовать преступление.
– Прошу вас, сэр, еще раз повторить это, чтобы оба они хорошенько запомнили, – произнес суровый капитан и, обратившись к гавайскому детективу, сам добавил: – Особенно это относится к вам, милейший. Ни в коем случае не вмешиваться в мою работу и портить все дело!
Невозмутимый китаец лишь плечами пожал, заметив:
– Мудрый Конфуций говорил: «Человек, не занимающий официальной должности, не может вмешиваться в дела правления». Вам, господин капитан, поручено расследование, вам отводится и решающая роль. Я же буду держаться на обочине и интенсивно размышлять, если позволите.
– Такое разграничение функций меня вполне устраивает, – подумав, согласился капитан. – Итак, расследованием как таковым занимаюсь я и никому не позволю вставлять мне палки в колеса. А начну с мисс Гарленд. Хочу поприжать дамочку на предмет обнаружения жемчужины из ее ожерелья в кабинете сэра Фредерика.
Мисс Морроу с умильной улыбкой обратилась к суровому капитану:
– Прошу не считать это нарушением ваших прав, господин капитан, однако мне кажется, что, будучи женщиной, я имею шансы и от подозреваемых женщин добиться большего, чем любой мужчина, даже столь многоопытный, как вы. Так что разрешите мне заняться мисс Гарленд.
– Не вижу оснований! – напыжился капитан.
– А я вижу, – решительно поддержал своего помощника прокурор. – Мисс Морроу – девушка умная и рассудительная, я бы на вашем месте предоставил ей женщин, а сам бы занялся мужчинами, ведь вам же легче будет.
– Какими мужчинами? – стоял на своем упрямый капитан. – В этом деле сплошные бабы!
– Вот спасибо! – обрадовалась мисс Морроу, сделав вид, что по-своему поняла полусогласие капитана. – Сейчас же разыщу мисс Гарленд. И еще одну женщину следует немедленно допросить – мисс Лили Барр, из калькуттского бюро импортеров. Вот с ними я переговорю в первую очередь и, разумеется, сразу же поставлю вас в известность о результатах допроса.
Капитан полиции лишь руками развел.
– Вот спасибо, уважаемая, что хоть известить меня соизволите, ведь я же здесь – никто.
– Вы не правы, господин капитан, – пришел на помощь девушке Чарли Чан. – У главного следователя всегда есть помощники, проводящие второстепенную работу по его указанию, он же, когда наступит заслуженный момент триумфа, лично станет пожинать лавры успеха. Именно вы, и никто другой, все остальные растают, как утренний туман с первыми лучами солнца.
Мисс Морроу поднялась.
– Итак, пора браться за дело, пошли сержант Чан. Вечером я непременно свяжусь с вами, капитан.
Чарли Чан поднялся, испытывая неловкость.
– Капитан Флэннери, я чувствую, мое присутствие будет вечно раздражать вас, как нарыв на пальце. Боюсь, на вашем месте я испытывал бы точно такие же чувства к непрошенному напарнику.
– Да уж ладно, сделанного не изменишь, – махнул рукой капитан. – А чтобы поменьше меня раздражать, делайте только свое дело: держитесь в сторонке и интенсивно размышляйте. Сколько хотите думайте, тут я вам не могу помешать…
Похоже, капитан вдруг вспомнил о чем-то, потому что лицо его прояснилось, он перестал хмуриться и важно распорядился:
– Да, вот, кстати, вспомнилось. Давайте-ка думайте о ежегоднике клуба «Космополитен», ведь сами сказали – ночью станете просыпаться и о нем думать. Так вот, я поручаю вам думать о нем, лично вам и больше никому. А сам займусь действительно важным делом. И запомните – без моего ведома никаких допросов подозреваемых!
Чарли Чан отвесил полицейскому легкий поклон.
– И опять хотелось бы напомнить мудрые слова великого китайского ученого, моего учителя: «Только глупец расспрашивает других, умный спрашивает сам себя». Разрешите откланяться, полагаю, мы вскоре увидимся.
И Чарли Чан вышел от прокурора следом за мисс Морроу.
С побагровевшим от гнева лицом капитан обратился к прокурору:
– Хорошенькая история! У меня самое трудное дело из всех, с которыми приходилось когда-либо сталкиваться, а мне навязали двух так называемых помощников – красивую глупенькую куколку и этого дурашливого китайца. Спятить можно! И ведь он смеется надо мной!
И капитан дал себе волю, от души выругавшись.
Прокурор примирительно заметил:
– Мешать они вам не станут, а глядишь, в чем-то и помогут.
– Да в чем они могут помочь, баба и китаец? – кипятился капитан. – Только руки свяжут. Представляю, чего наслушаюсь от коллег в нашем управлении!
Тем временем пара сотрудников, о которой так нехорошо отозвался капитан Флэннери, спустилась к автомашине Барри Кирка. Ее владелец, заметив их удрученное состояние, воскликнул с наигранной беззаботностью:
– Какой-то внутренний голос говорит мне, что настало время завтрака. Предлагаю позавтракать у меня.
Возражений не последовало, и через несколько минут все уже были на крыше Кирк-хауса. Парадиз получил распоряжение добавить два прибора, а хозяин повел Чарли Чана в комнату, которая отдавалась в его распоряжение. Оставив китайца обустраиваться, сам вернулся к мисс Морроу. Девушка приветствовала его улыбкой, правда довольно бледной.
– Все-то у вас гости, наверняка устали, мистер Кирк.
– О, напротив! – живо возразил хозяин. – С некоторых пор жизнь моя уже не столь монотонна, как прежде. Чарли Чан – парень замечательный, он мне давно нравится. Но есть и еще одна причина, благодаря которой я чрезвычайно рад его пребыванию в моем доме. Ведь вы станете работать вместе, а это значает… Как вам кажется, что это означает?
– Полагаю, это означает, что я многому могу научиться у мистера Чана.
– О, несомненно! Именно это я и имел в виду. И еще тот немаловажный факт, что, учась у мистера Чана, вам придется с ним общаться, а значит, время от времени и на меня натыкаться. Умный я парень, сообразительный, не правда ли? О, я заранее все рассчитал…
– Вот уж не понимаю, зачем вам нужно, чтобы я на вас натыкалась?
– Так ведь это означает возможность видеть вас! А встреча с вами для меня всегда праздник.
– Слишком уж вы фривольно настроены, – укоризненно покачала головой девушка. – Боюсь, такими легкомысленными разговорчиками вы при каждой встрече станете отвлекать меня от дела, тянуть вниз, вниз, и я потеряю свою должность.
– Но на дело можно взглянуть и с другой стороны, – подхватил Барри Кирк. – При каждой встрече серьезный, положительный помощник прокурора станет влиять на меня самым положительным образом и подтягивать меня вверх, вверх…
– Ох, сомневаюсь, – вздохнула девушка.
Вернулся Чарли Чан, и Парадиз подал замечательный завтрак. Похоже, его отнюдь не смутило наличие дополнительных персон за столом. Уже под конец завтрака хозяин сказал:
– Сдается мне, я обязан вас информировать о следующем. Это касается мисс Барр. Я еще рассказывал, при каких обстоятельствах сэр Фредерик остановился у меня. Мы знакомы были с его сыном, не дружили, просто знакомы. И он написал мне, что отец собирается в Сан-Франциско. Когда сэр Фредерик приехал, я навестил его в гостинице. И понял, что его чрезвычайно интересует Кирк-хаус. Уж не знаю почему, но он просто засыпал меня расспросами, а когда узнал, что я живу в вилле на крыше здания, просто сам напросился поселиться у меня. Я, естественно, был в восторге, что знаменитый детектив окажет мне такую честь, но чувствовал – мне не все говорят, о чем-то гость умалчивает, но не стану же я расспрашивать!
– Разумеется, поддакнула мисс Морроу. – И что же дальше?
– А через несколько дней англичанин стал меня расспрашивать о фирме импортеров из Калькутты, чей офис располагается в моем доме на последнем этаже. И не столько о самой фирме, сколько о ее сотруднице, мисс Барр. Мисс Лили Барр. А я ничего толком не знал ни о самой фирме, ни о ее сотрудниках. Пришлось обратиться к моему секретарю, Кинси, а, поскольку тот оказался знакомым мисс Барр, сэр Фредерик и переключился на него. Однажды, находясь у себя в офисе, я слышал, как мой гость разговаривал с Кинси, и тот предложил мистеру Фредерику познакомиться самому с мисс Барр, раз она так его интересует. И знаете, что ответил англичанин?