Я с радостью сообщил об этом Вере, когда она явилась за портфолио. Она сказала спасибо, сказала так, как будто заплатила мне за работу, и я с ней неплохо справился. Отказалась от шампанского и ушла… Честно говоря, я был несколько обескуражен и даже где-то зол. Просто динамщица какая-то! А потом рассудил: она меня попросила, я согласился, и слова не сказал о стоимости работы. Конечно, трудно предположить, что взрослый человек может не понимать, что материалы и оборудование стоят денег, к тому же целая неделя моего труда… Но! У меня остались негативы, у нас не было никакой договоренности, даже устной — значит, они принадлежат мне. Кое-что из этого вполне можно было опубликовать. К тому же, работая с Верой, я действительно получил удовольствие. А что касается того, что она отвергла мои весьма прозрачные предложения — это ее право! Я никогда женщинам не навязывался.
Владимир замолк на несколько секунд, потом продолжил:
— Она обратилась в «Петерстар», стала работать там, но, насколько я понимаю, нерегулярно. Я бывал в агентстве едва ли не каждую неделю, но ее видел очень редко. Хозяйка говорила, что была бы рада задействовать Веру на полную катушку, но той, видно, совсем не нужны деньги, появляется от случая к случаю, дозвониться до нее практически невозможно, живет в какой-то коммуналке на окраине, но и там ее не застать.
В девяносто седьмом я случайно встретился с Верой в «Петерстар» и предложил ей опять сняться у меня. Я тогда собирал работы для довольно большой выставки и подумал, что ваша сестра — именно тот интересный типаж, соответствующий духу девяностых: полная раскрепощенность, отсутствие каких-либо предрассудков и вера только в себя. Мне казалось, что я сумею отразить это в своих работах. Но тематика выставки была ограничена «ню». Вера не стала ломаться, согласилась. Она приходила ко мне почти ежедневно в течение недели. Я действовал предельно скупыми средствами. Никакого антуража и декораций, только голые стены и свет. Пытался объяснить свой замысел ей и, кажется, она меня поняла. Сама предложила интересный ход — обнаженная натура на крыше, на фоне старых печных труб, стен с облупленной штукатуркой и за всем этим — панорама города. Честно говоря, хотя идея мне понравилась, на крышу я полез с опаской. С трудом нашел там подходящую плоскость для аппаратуры и старался не отходить от нее. Зато ваша сестра ни капли не боялась: лежала на почти вертикальных откосах, балансировала на коньке крыши и даже свешивалась вниз с ветхой решетки ограждения. Я умолял ее быть осторожной, у меня сердце замирало даже со стороны смотреть, как бесстрашно она разгуливала на тридцатиметровой высоте… Зато кадры получились умопомрачительные, публика это оценила. Жаль, не могу их вам показать…
Дело в том, что ваша сестрица не потрудилась предупредить, что собирается замуж за бандита, вздумавшего стать депутатом. За несколько дней до закрытия выставки его головорезы ворвались ко мне сюда… Опуская неприятные подробности, скажу лишь, что они унесли с собой весь фотоматериал, все мои негативы и фотографии, плод десяти лет работы! Сломали оборудование, разгромили в квартире все, что можно… Позже я узнал, что они ночью взломали помещение, где проходила выставка и уничтожили все мои работы. Сам я вышел из больницы лишь через две недели. Подал в милицию заявление на этого «кандидата в депутаты», но он, естественно, выкрутился…
А для меня настали тяжелые времена. Пришлось два года в обычном фотоателье работать, пока не наскреб денег на новую аппаратуру, ведь все это, — Зинковский кивнул на оборудование, — очень дорого стоит.
Веру я после этого всего раз видел — столкнулись возле Пассажа. Это было года три-четыре назад. Она, оказывается, разошлась с тем своим бандитом. На вопрос, чем сейчас занимается, ответила невнятно. Иногда выступает на дефиле, а больше живет, как хочется, и не всегда в Питере. Я не стал приглашать ее опять сниматься, честно говоря, последнего раза хватило. Вот, собственно, и все, что я знаю о вашей сестре.
Фотограф умолк, Надя тоже не знала, что сказать.
— Вам так важно найти ее? — спросил Владимир участливо.
— Думала, что важно, а теперь даже не знаю… Вы четвертый человек, который знал Веру, но и вам она принесла только несчастье.
— Несчастье — это громко сказано. Просто влип в историю, с кем не бывает?.. А само знакомство с вашей сестрой я, напротив, считаю удачей. Конечно, она несколько странная, но неординарная личность. Даже не могу сказать, образована ли она и умна, но глупой ее точно нельзя назвать. Она обладает редким для женщины качеством — умеет слушать, кстати, вы тоже ненавязчивая собеседница. Правда, Вера порой смотрела так, что возникало чувство неловкости: может, я ересь какую-нибудь говорю или объясняю то, что ей давно известно?
Надя вздохнула.
— Что мне теперь делать, где ее искать?
— А что, если вам обратиться к владелице агентства «Петерстар», Екатерине Амосовой. Может, она до сих пор поддерживает с ней связь? Попробую ей позвонить.
Владимир нажал несколько кнопок на телефоне, приложил трубку к уху, но немного послушав, отложил аппарат.
— Отключилась. Вероятно, слишком занята, чтобы отвечать на звонки. Попробую позвонить ей попозже. Как только что-то узнаю, я сообщу вам.
— А можно, я сама вам позвоню? — вспомнила Надежда об отсутствии сотового, и решила, что сейчас же купит себе аппарат.
— Как вам угодно, — фотограф подошел к стеллажу с наваленными кое-как папками, порылся и достал серебристую визитку. Протягивая ее, уточнил: — Позвоните во второй половине дня, к этому времени я наверняка найду Катю.
Надя поднялась и стала благодарить Зинковского.
— Пока не за что, — улыбнулся он, и снова спросил: — так вы действительно не хотите мне попозировать? Поверьте, Надя, я сделаю чудесные снимки. Соглашайтесь, это займет совсем немного времени!
— Нет-нет! — она даже попятилась.
Ей вовсе не хотелось увидеть свою физиономию на страницах какого-нибудь журнала! Такая популярность не для нее.
— Очень жаль, но не смею настаивать, — вздохнул Владимир. — А Катерине я позвоню, сегодня же или завтра с утра.
Фотограф проводил ее до лифта. Через пару минут Надежда оказалась напротив Дома быта. В глаза бросились логотипы сотовых компаний и вывеска «Салон связи». Она подошла — точно, здесь продаются телефоны. Магазинчик работал до девяти, еще оставалось время сделать покупку. Юноша и девушка, сидевшие за прилавком, несколько минут наблюдали, как она пялится на витрины.
Здесь были простые телефоны, и раздвигающиеся, и с откидывающейся крышкой… С маленькими экранами и с большими, с зеркальцем на верхней панели… Диапазон цен — от двух до двадцати двух тысяч. Надя несколько растерялась, она ведь ничего не понимает в этих вещах…
— Вам помочь? — раздался голос девушки, которая решила выйти из-за прилавка.
— Да, — пролепетала Надя, — я хочу купить телефон.
— Аппарат какой фирмы? — поинтересовалась продавщица.
Откуда она знает, вон их сколько разных выставлено! Некоторые названия ей знакомы по рекламе, а некоторые впервые видит. В ее родном городе было несколько ларьков, торговавших телефонами, только она никогда к ним и близко не подходила, знала, что все равно не купит.
— А в чем разница? — спросила Надя девушку, на груди у которой красовался бейджик с именем Елена и должностью «консультант-продавец».
— Раскрученные бренды обычно отличаются надежностью. Но и у малоизвестных фирм есть очень интересные модели. Вот, например, эта. Суперплоский корпус, большой экран. Или вот этот телефон…
Надя слушала, разинув рот. Через минуту Елена опомнилась.
— А что вас интересует — цена или количество опций?
— Количество чего?..
— То есть для вас критерием покупки является цена или возможности вашего будущего аппарата?
— А какие бывают возможности? — довольно глупо поинтересовалась Надя. Знает ведь прекрасно, что бывают телефоны с фотоаппаратом!
— Разрешение и количество цветов дисплея, полифония разная бывает, фотокамеры от одного мегапикселя и больше, объем видеозаписи, объем памяти, наличие МР3-плейера и диктофона, наличие громкой связи и «блютус», возможность выхода в Интернет… — оттараторила продавщица и посмотрела на потенциальную покупательницу.
Та стояла, явно ничего не понимая. Консультант Лена решила зайти с другого конца.
— Для чего вам телефон? Собираетесь ли вы использовать его как радио, как диктофон, выходить через него в Интернет?
Надя отрицательно помотала головой. Где она, а где Интернет!
— Но фотокамера никому не помешает, — заявила продавщица. Блютус тоже удобная вещь, можно вести машину или хоть посуду мыть и разговаривать — руки свободны.
Это та штука, что болталась в ухе у шофера, догадалась Надя. Ни к чему ей такая…
— Какой суммой вы располагаете? — задала главный вопрос продавщица.
— Наличными у меня с собой три тысячи, на эти деньги можно купить телефон с фотоаппаратом?
Девушка поскучнела: столько объясняла, а клиентка хочет купить самый дешевый аппарат.
— Есть одна модель, но я бы вам не советовала ее брать. Она устаревшая, кто знает, может через пару лет ее и в ремонт не возьмут…
— А они что, часто ломаются?
— Конечно, ломаются, это же техника! Вы сказали, наличных три тысячи, может, у вас карточка есть? — почти не надеясь, спросила продавщица.
— Есть, «Виза», — вспомнила Надя.
— Отлично! Там на улице у входа банкомат. Давайте определимся с суммой и выберем вам телефон.
Через несколько минут был выбран аппарат со встроенной камерой, FM-радио и наушниками. Елена объяснила, что это очень удобно, разговаривать, не доставая телефон из кармана, меньше вариантов, что украдут. Мобильник стоил почти семь тысяч.
Не без некоторого труда Надя разобралась с банкоматом и оплатила покупку.
— Вы вставите свою сим-карту?
Надя опять ничего не поняла. Ну не разбирается она в сотовых телефонах!
Но продавщица оказалась на редкость терпеливой и вежливой.