Фаина Абрамовна и Надя приблизились на звук и ошарашенно смотрели в темную глубину старинного шифоньера. Михаил Вениаминович осторожно взял выпавший предмет, взвесил его в руке и положил на край стола.
— Это… что? — еле выговорила Надя.
— Портсигар, — не отрывая взгляд от находки, автоматически ответила на вопрос тетя Фаня.
Оценщик из комиссионного нажал на боковую пружинку и открыл старинную папиросницу. В ней лежали монеты.
Высыпав на стол, он молча разложил их в четыре ряда, по пять штук в каждом.
— Они что… золотые? — все еще не могла поверить Надя.
— Не думаю, что кому-то могло прийти в голову прятать фальшивые монеты, — сглотнув, сказал мужчина. — Пятирублевики, царские…
Надежда с Фаиной Абрамовной взяли по одной монетке.
— Это, выходит, мы клад нашли? — осознала, наконец, Надежда.
И тут же ей пришло в голову другое:
— Так мы должны четверть государству отдать… — на самом деле ей не хотелось отдавать ни одной из этих монет.
— Еще чего! — Фаина Абрамовна отобрала у Нади золотые пять рублей и, собрав монеты в одну стопочку, отодвинула на центр стола. — Это твой собственный шифоньер, это кладом не может считаться, я знаю. А если кто скажет — так и суды на свете существуют… — И она многозначительно посмотрела на оценщика.
Михаил Вениаминович вышел из транса, в котором пребывал.
— Не собираюсь я никому ничего говорить. Вы совершенно правы. Вот если бы вы в стене нашли, или под полом… А в личных вещах — действительно, не считается…
— А это, — Надя взяла портсигар в руки, — это тоже золото?..
Оценщик потянулся к находке.
— Позвольте посмотреть… Хм, не меньше ста двадцати грамм… судя по весу — золото… — Он прищурился, потом достал крохотную лупу из своих бездонных карманов и стал рассматривать портсигар, поднеся его поближе к свету.
— Пятьдесят шестая проба… Но среди таких крупных вещей во все времена подделки не были редкостью… Пробу надо бы проверить…
— А… — Надя замялась, — сколько это может стоить…
— Все?
— Да.
— Ну, давайте считать. Каждая такая монета весит ровно четыре грамма, золото высшей пробы, почти чистое, по 1150 рублей… восемьдесят граммов это будет… чуть больше девяноста тысяч.
— А портсигар?
— Если золотой… рублей по пятьсот за грамм… ну, порядка шестидесяти тысяч…
Почти четыре тысячи триста евро — быстро вычислила в уме Надя. Она уже привыкла переводить рубли в европейскую валюту. Хватит на десять дней послеоперационной реабилитации для сестры.
Она взглянула на Фаину Абрамовну. Казалось, старушка поняла ее без слов.
— Так мы вас спрашиваем, вы мебель будете брать или нет? И за сколько? Только имейте в виду, пока каждую щелочку не рассмотрим, мы ни шкаф, ни горку не отдадим.
— Это ваше право, — в голосе Михаила Вениаминовича послышалась обида. — Вы вообще можете вызвать другого оценщика…
— Нет, что вы, мы вам доверяем! — Надя представила, что если бы не дотошность этого дядьки, мебель могла попасть в чужие руки, вместе с золотом…
— Шифоньер — девять тысяч, и горка — столько же. Простите, но ваша мебель действительно требует реставрации… Лак кое-где протерся, вот здесь придется восстановить деревянную резьбу. Понимаете, такую мебель простые люди покупать не будут… А не простые за рухлядь денег не платят.
— Где вы здесь рухлядь видели? — вновь завелась тетя Фаня, но Надя ее прервала.
— Хорошо. Мы продадим вам мебель. — «Еще пятьсот евро» — мысленно прибавила она.
— А серебро и золото?
— Это мы еще посмотрим, — не дала раскрыть Наде рта Фаина Абрамовна. — Вещи нетяжелые, мы вполне сами можем по скупкам походить.
— У меня еще серьги есть, с изумрудами…
— Покажете? — заинтересовался антиквар.
Надя достала бабушкино наследство из шкатулки.
— Мм… — промычал мужчина, рассматривая серьги через лупу. — Камни хорошие, хоть и старые… Золото… пятьдесят шестая… вес, конечно, так не определишь… но, я думаю, тысяч пятьдесят-шестьдесят вы за них получите. Если хотите, я могу взять их на официальную оценку, под расписку.
Фаина Абрамовна посмотрела на Надю и выразительно помотала своей коротко стриженой седой головой.
— Нет, мы еще где-нибудь поинтересуемся, — послушалась старушку девушка.
— Ну, дело ваше. Только предупреждаю — точную цену без экспертизы вам никто не скажет. Ни за серьги, ни за портсигар… Монеты — другое дело, и цена на них везде одинаковая.
— Хорошо, — улыбнулась Надя. — Монеты мы обязательно в ваш магазин принесем.
— А деньги за мебель я вам могу хоть сейчас отдать, — полез во внутренний карман пиджака оценщик, — и квитанцию выпишу. За вещами завтра приедут, поэтому у вас будет время детально обследовать каждую щелку, — добавил он довольно ехидно, покосившись на Фаину Абрамовну.
Он выписал чек, в котором была указана сумма, и протянул Надежде деньги. Она пересчитала их и положила в свою шкатулку.
Проводив оценщика до дверей квартиры, Фаина Абрамовна вернулась в комнату. Надя сидела за столом с листком бумаги.
— Вот, смотрите, тетя Фаня, — сказала она. — Я тут посчитала, мне не хватает совсем немного, от семи до двенадцати тысяч евро…
— Ничего себе, немного… — пробормотала тетя Фаня, качая головой.
— Но они потребуются месяца через полтора, не раньше, а за это время я что-нибудь придумаю. Обязательно что-нибудь придумаю… В конце концов, я еще сегодня утром не подозревала, что на меня свалятся четыре с лишним тысячи.
— Не на тебя, а на дно этого шкафа. Давай-ка, милая, еще раз все как следует осмотрим, а вдруг твоя прабабка еще чего-нибудь припрятала?
— Думаете, она? Но ведь она взяла с собой царские червонцы…
— Да, не сходится… Знала бы об этом золоте — тоже с собой забрала. А может, это прапрабабка твоя припрятала? А невестке не говорила?.. Или прадед хранил на черный день… Кто ж теперь скажет…
Они обшарили все щели в шифоньере и горке, но больше ничего не нашли.
Надя полночи не спала и приехала в клинику, когда окошко регистратуры было еще закрыто. Но охранник пропустил ее к сестре.
Надя, сияя от счастья, рассказала Вере о свалившемся наследстве от предков.
— Вер, теперь почти все деньги есть, на послеоперационные лекарства совсем чуть-чуть не хватает… Ты рада?
Конечно, Вера была рада. Сегодня она улыбалась сквозь слезы.
— Ты знаешь, я ведь уже перестала надеяться… И когда ты появилась, я не верила, хоть ты и говорила… Сестренка, как же я люблю тебя…
— Не плачь Верочка, не плачь… Главное — деньги наскреблись, а что не хватает, я обязательно найду, добуду как-нибудь…
— Как добудешь, у тебя что, богатые друзья?
— У меня?.. Да нет, но мир не без добрых людей, это я наверняка знаю. Ведь многие мне помогли, пока я тебя искала…
И тут ей пришло в голову, что у кого-нибудь из них можно попросить в долг. Она никогда не занимала деньги, но ведь от этого зависит жизнь ее сестры. Можно у Ирины попросить, она явно нежадный человек… или у Зинковского, или у Екатерины Амосовой — у нее свой бизнес, тетка не бедная… В конце концов, можно обратиться с Усачеву. Что для него несколько тысяч евро?
Она тряхнула головой, улыбнулась и повторила:
— Мир не без добрых людей, сестричка.
В этот день Надя беседовала с Игорем Олеговичем, и он поинтересовался, когда будет оплачена операция. Услышав в ответ, что буквально на днях, доктор назначил операцию на шестнадцатое августа.
Деньги за золото и серебро Надя получила через неделю, даже на триста евро больше, чем ожидала.
День операции приближался, и она несколько раз проверяла через банкомат, не пришли ли деньги за продажу квартиры. Ксения по телефону сообщила, что уже несколько дней в ее квартире горит по вечерам свет, значит, квартира продана…
Одиннадцатого августа, подойдя в очередной раз к банкомату, привычно набрав пин-код и получив чек распечатки, Надя вначале ничего не поняла. В выписке стояли одни нули.
Наверное, это ошибка, подумала она и, еще раз вставив карточку, с замиранием сердца ждала, пока выплывет новый чек. Но в нем опять оказались нули!
От ужаса у Нади подкосились ноги, она схватилась за холодный металл поручня. Парень, стоявший в двух шагах, ожидая своей очереди получить деньги по карте, прикрикнул на нее:
— Ты чего, блин, загорать сюда пришла? Не дают тебе денег — и отваливай…
Надя автоматически отступила в сторону. Средних лет женщина, что стояла за парнем, поинтересовалась:
— Вам денег не выдали? Может, банкомат испорчен или его зарядить забыли?
— У меня деньги со счета пропали, — непослушными губами выговорила Надя, — почти шестьсот тысяч рублей…
— Да вы что?.. — охнула женщина. — А вы точно проверили?
— Два раза — кивнула Надя. — Что же мне делать?
Из глаз лились слезы, и она полезла в сумочку за платком.
— Вначале надо в Сбербанк обратиться. Может, это сбой какой в их компьютере… — вступил в разговор парень, который получил деньги и теперь готов был сочувствовать и давать советы.
— Точно, вначале в банк, — кивнула женщина. — Вон он, почти напротив, через дорогу. Вы сами-то дойдете? Или проводить?
— Нет, я сама, — покачала головой Надежда и побрела к зебре пешеходного перехода.
В Сберкассе она не сразу нашла, к кому обратиться с вопросом. Окошечко справочного было закрыто. А кассиры и операционисты ничем не могли помочь.
Наконец за стеклом появилась женщина с бейджиком «Зам. начальника отделения Сбербанка».
Выслушав сбивчивые Надины объяснения, она взяла карточку и застучала по клавишам компьютера, внимательно уставившись в монитор.
— Все верно, — через минуту сказала она. — Ваш счет пуст. Вчера с него сняли пятьсот восемьдесят одну тысячу двести одиннадцать рублей. Не поленились — двадцать раз по тридцать тысяч снимали…
— Но я ничего не снимала! Я уже неделю хожу проверять свой счет, мне деньги на него должны перевести, около трехсот шестидесяти тысяч, я проверяла, но ни к