— Может быть, ты объяснишь свой визит ко мне? — сказал он. — Я не верю, что ты в Ленинграде проездом и легко нашла меня в этом отвратительном месте?
— Да, ты не глупец, — еле заметно улыбнулась гостья. — Конечно, я здесь в командировке и не стала бы искать тебя по пустякам. Меня привело к тебе очень важное дело, по крайней мере для меня. Для начала скажи, как мне, после стольких лет, вести себя с тобой, как пишут в газетах, видным учёным и «надеждой советской науки»?
— Со мной не сложно поладить, — бесстрастным тоном сказал Азат. — Я не подвержен слабости считать себя гением. А ещё я не одержим собственной личностью и не сгораю от желания быть у всех на виду. Я далёк от тех, кто считает себя гением и ведет себя согласно присвоенному статусу.
— Понятно… Из этого следует, что мы можем поговорить доверительно и откровенно?
— Конечно, я весь во внимании, — сказал Азат. — Если ты заболела чем-то серьёзным и хочешь вылечиться…
— Нет, к счастью, я вполне здорова. И дело моё к тебе не пестрит загадками.
— Вот как? И что это за дело? — напрягся Азат, чувствуя, как рубаха на спине промокает от пота.
— Мне нужен Малов Кузьма, — глядя ему в глаза, ответила Маргарита.
— Малов?! Кузьма?! — Азат едва удержался на стуле. — А чего это вдруг ты о нём вспомнила?
— Я любила его всю жизнь, люблю и сейчас, — призналась Маргарита. — А когда узнала, что он… Короче, ты отдай его мне, и мы расстанемся хорошими товарищами, какими были в прежние годы.
— О Всевышний, да ты с ума сошла! — округлил глаза Азат. — С чего ты взяла, что он у меня? Да я его уже двадцать лет не видел.
— Твоя ложь меня забавляет, — усмехнулась гостья. — А я ничего другого и не ожидала услышать от тебя.
— Ты мне не веришь? — насторожился Азат.
— Я тебе сказала, где я служу, а дальше домысливай сам, товарищ Рахимов!
— Послушай, не говори загадками, — запротестовал Азат. — Я не тот, кого ты можешь запугать или унизить! У меня столько…
— Защитников? — расхохоталась Маргарита. — Да они тут же открестятся от тебя, как только узнают, что ты «тайный троцкист и враг народа»!
— Ты… ты… — Мавлюдов нервно облизнул пересохшие губы. — Ты собираешься меня обвинить в том, к чему я совсем не причастен?
— А почему бы и нет? — пожала плечами гостья. — Ты же обвинил Кузьму в том, чего он не совершал. Это ты подвёл его под расстрельную статью, а потом…
— Ты… ты хоть сама понимаешь, чего говоришь? — пролепетал перепуганный насмерть Азат. — Да я…
— Я знаю, что говорю, — сдвинула к переносице брови Маргарита. — Как бы ты ни лгал, как бы ни выкручивался, но тебе не удастся обмануть меня!
Сидя перед гостьей, Мавлюдов почувствовал, как затряслись поджилки. Он был недалёк от паники, но…
— Да, — сказал он. — Ты пытаешься воздействовать на меня теми штучками, которыми вы пользуетесь у себя «в застенках». Мне известно, что, попав в НКВД, человек готов признаться в чём угодно, чтобы избежать… — он осёкся и замолчал, поняв, что говорит лишнее.
— Ты хотел сказать «пыток»? — ухмыльнулась Маргарита.
— Нет-нет! — замахал руками Азат. — Ничего подобного я не имел в виду!
— Знаешь что, давай-ка прекращай испытывать моё терпение, «товарищ Рахим», — вдруг потребовала гостья. — Отдай мне Малова, и ты избежишь все неприятности, которые я для тебя подготовила, даже не соприкоснувшись с ними. Не захочешь по-хорошему, то…
— Хорошо, Кузьма у меня, — глубоко вздохнув и резко выдохнув, сознался Азат. — Но-о-о… Для чего он тебе?
— А вот это не твоё дело, — поморщилась Маргарита.
— И всё же как ты прознала про него и… про меня тоже? — вкрадчиво поинтересовался Азат. — Он же…
— Я знаю всё, — сказала гостья, взглянув в бегающие глаза Мавлюдова. — Мне известно, как ты нашёл некого Антона Мартынова, признал в нём Кузьму Малова и объявил его «врагом народа»! Его арестовали, провели формальное следствие, но до суда дело не дошло, а обвиняемый Малов будто в воздухе растворился. К нам в Управление пришёл запрос на Малова из Ленинграда, и… Мне продолжать или ты сам домыслишь всё мною недосказанное?
— Да, мне всё понятно, — кивнул удручённо головой Азат. — Этот запрос…
— Остальное про «исчезновение» Малова мне уже досказал здесь некто товарищ Гарин. Тебе хоть о чём-то говорит эта фамилия?
— Много о чём, — снова кивнул Азат. — Только почему он с тобой был так откровенен?
— Об этом спросишь у него самого, — вздохнула Маргарита, вставая. — А сейчас веди меня к Малову. Живо!
— Но-о-о…
— Я же просила не злить меня, «товарищ Рахим»! Мои руки так и чешутся от желания оторвать тебе голову…
14
Когда Малов пришёл в себя, тела Алсу в палате уже не было. Мужчина в белом халате открыл дверь и невольно содрогнулся, увидев пациента.
— Я искренне жалею вас, — сказал он. — Однако помочь ничем не могу, поймите меня…
Кузьма лежал на кровати. Сделанная ему инъекция ещё продолжала действовать: он не чувствовал боли, но не мог ни сидеть, ни стоять.
— Где моя жена, доктор? — хриплым, срывающимся голосом произнёс он. — Куда вы её дели?
— Тело перенесли в морг, — вздохнул врач. — Через пару часов сделаем вскрытие, чтобы установить причину смерти.
— Нет, не надо вскрытия, — слабо запротестовал Кузьма. — Она умерла от отравления ядом.
— Увы, но мы обязаны сделать вскрытие, — пожал плечами врач. — Выяснив причину смерти, мы должны составить акт и медицинское заключение.
— А где сейчас этот, как его, «товарищ Рахимов»? — спросил Кузьма, морщась от отвращения.
— Азат Гумарович? — переспросил доктор удивлённо. — А зачем он вам?
— Я хочу убить его, — сказал Кузьма, с трудом приподнимая огромные руки. — Я хочу задушить его… Я хочу… — он замолчал, так как из груди вырвались рыдания, а из глаз хлынули слёзы.
— Увы, но здесь, в данном лечебном заведении, вам это сделать не позволят, — глядя на него с сочувствием, сказал доктор.
— А мне не надо ничьего позволения, — всхлипнул Кузьма, вытирая слёзы. — Я решил раздавить эту гадину и сделаю это! Из-за него ушла из жизни моя жена, из-за него…
— Знаете что, а давайте я устрою вам побег, — неожиданно предложил доктор. — Я укажу вам путь, как выбраться отсюда и подходящее для этого время.
Кузьма поднял на него глаза. Он был удивлён, несмотря на своё горе.
— Нет, я не хочу бежать, пока не убью этого мерзавца, — сказал он. — А потом хоть куда, хоть под расстрел, хоть в лагеря…
— Нет, это не выход, не сегодня так завтра вас заберут отсюда обратно в лабораторию, а оттуда вам не выбраться никогда.
Кузьма в замешательстве молчал.
— Почему вы хотите мне помочь? — спросил он после длительной паузы.
— Мой брат, когда-то давно, тоже был судебным приставом, — сказал доктор, хмурясь. — А потом он погиб во время Гражданской…
Как только он замолчал, в палату заглянула встревоженная медсестра.
— Нестор Павлович, сейчас сюда придёт Азат Гумарович с какой-то женщиной.
— С женщиной?! — удивился доктор. — С какой ещё женщиной?
— Не знаю, — торопливо ответила медсестра, оглянувшись в коридор. — Но, мне показалось, Азат Гумарович её побаивается…
— Что ж, тогда я пойду, — заторопился доктор, вставая. — Я ещё загляну, не переживайте, — сказал он, глянув на Кузьму. — Мне хочется рассказать, почему я поместил вас в палату к жене. Об этом никто не знает.
Когда он вышел, Малов зарыдал, уткнувшись лицом в подушку…
Маргарита переступила порог палаты и остановилась.
Малов свесил с кровати ноги и скользнул по ней равнодушным взглядом.
— Тебе плохо? — спросила Маргарита дрогнувшим голосом. — Ты нуждаешься в помощи?
— Нет, мне хорошо, — вздохнул Кузьма, пожимая плечами. — Заботятся обо мне прилично, и жалоб не имею.
— Как тебя зовут? — спросила вдруг Маргарита взволнованно. — Почему ты здесь, а не…
— Меня зовут Антон Мартынов, — сказал Кузьма, не узнавая гостью. — А вон тот уродец, который за тобой прячется, уверяет, что меня уже нет на свете белом. Из этого следует, что я никто.
Тягостное молчание окутало палату. Маргарита продолжала стоять на месте, боясь подойти к Малову, а в её глазах потух огонь. Вдруг она обернулась и, посмотрев на Мавлюдова, сказала:
— Азат, мне надо поговорить с пациентом. Погуляй несколько минут в коридоре.
— Что-о-о?! — У Мавлюдова вытянулось лицо.
— Мне надо поговорить с Кузьмой! — повторила она строже. — Милости прошу за дверь, товарищ Рахимов!
Азат дёрнулся и испуганно кивнул. Когда он прикрыл за собою дверь, Маргарита обратилась к сидевшему с безучастным видом Малову.
— Значит, ты — Антон Мартынов? — она пожирала взглядом его бледное лицо, грустные глаза, крепкую фигуру в больничной пижаме. Кузьма и не подозревал, что женщина, которая стоит в палате, целых двадцать лет думала о нём.
— А ты узнаешь меня? — спросила она с замирающим сердцем.
— Шалава какая-то, — пожимая плечами, ответил Кузьма равнодушно.
Маргарита густо покраснела от прозвучавшего оскорбления, но не позволила себе разозлиться.
— Почему ты так решил?
— А с этим ублюдком порядочные люди не ходят, — ответил он коротко.
— Тогда… — Маргарита приблизилась к его кровати и взяла Кузьму за руку. — Кузьма, я Маргарита, вспомни? — робко попросила она, вся напрягшись.
— И что с того? — пожал он плечами. — Если это ты, «товарищ Шмель», то очень сильно изменилась и мало напоминаешь ту женщину, которую я знал когда-то…
Лицо Маргариты потемнело. Волнение обессилело её, мешало здраво мыслить и что-то говорить.
— Чего ты приехала? — с трудом спросил наконец Кузьма. — Чего вы все собираетесь вокруг меня, гады ползучие? Шла бы ты отсюда, «товарищ Шмель», мне и без тебя тошно.
— Не гони меня, — сказала спокойно Маргарита. — Зло срывай тоже на ком-нибудь другом. Не я тебя сюда упрятала и… В общем-то, я приехала за тобой.
— Я так и понял, — проворчал Кузьма угрюмо. — А ты куда собираешься меня определить? В какую смрадную клоаку засунуть?