— Да-а-а… Но-о-о… — Азат и вскочивший с кровати Иосиф недоумённо переглянулись. — Я действительно собирался побродить по тайге, но в поисках лечебных трав, — продолжил Азат, будто оправдываясь. — Я не охотник и не рыбак! Я не нахожу удовольствия в убийстве животных.
— Охота и убийство — вещи разные, прошу не путать, товарищи! — усмехнулся Дмитрий. — Я приглашаю вас поохотиться на лося! Это потрясающее зрелище, обещаю вам!
— А что, я не против, — неожиданно согласился Иосиф. — Только оружие мне не надо, меня вполне устроит роль постороннего наблюдателя.
Мавлюдов не пытался скрыть своего изумления. До этой минуты ему и в голову не приходило, что покладистый трусоватый «портняжка» Бигельман может заинтересоваться таким неожиданным предложением.
— Так вы едете или нет, товарищи? — напомнил о себе вопросом гость.
Отрицательный ответ, готовый сорваться с губ Азата, повис в воздухе. Слабая, нерешительная улыбка осветила его лицо:
— Куда деваться, поеду и я. Но только из-за того, чтобы поискать необходимые мне для работы лечебные растения.
— Отлично, выезжаем завтра утром! — рассмеялся Дмитрий. — Я заеду за вами часиков в пять. Будьте так любезны не спать к этому времени, товарищи, ладно?
Мавлюдов и Бигельман утвердительно кивнули, а гость, глянув на часы, пожелал им хорошего дня и скрылся за дверью.
— Как репей прилип к нашим задницам этот молодчик, — вздохнул Иосиф, беря полотенце и направляясь в ванную. — А его предложение весьма кстати. Мне очень хочется походить по тайге и полной грудью вдыхать воздух родины!
— А ты философ, — усмехнулся Азат, — и мечтатель к тому же… Но, поверь мне на слово, отдых в тайге разительно отличается от развлечения охотой!
— Как знать, — пожал неопределённо плечами Иосиф. — Я много лет прожил в Верхнеудинске, и никто не приглашал меня на охоту, а тут…
— Ладно, это, может быть, и к лучшему, — улыбнулся Азат. — По крайней мере будет кому о нас позаботиться в дремучем лесу. Он не только будет беречь нас от хищников, а ещё накормит и напоит!
Днём, после обеда в ресторане, Бигельман ушел навестить каких-то знакомых, а Мавлюдов решил прогуляться по городу. Выйдя из ресторана, он передумал и решил вернуться в гостиницу.
Установив кресло перед окном, Азат уселся в него и, наслаждаясь одиночеством, закрыл глаза. Иосиф ушёл, и ничего не хотелось делать, разговаривать и даже думать о чём-то тоже не хотелось. Расположившись поудобнее, Азат чувствовал себя расслабленным. Он пребывал в романтическом настроении и лениво строил планы на вечер.
Воспоминания накатили на него неожиданно, и Азат подумал о родственнике первого секретаря Ленинградского обкома Жданова, которого привезли к нему лечиться.
Азат делал всё, чтобы поставить старика «на ноги». Он пускал в ход лечебные препараты, которыми располагал, но значимого эффекта так и не добился. За день он уматывался так сильно, что приходил в себя лишь ночью в постели, в своём кабинете, одинокий и несчастный. К счастью, оставались ещё препараты, изготовленные из таёжных трав, но они уже заканчивались. А чтобы восполнить запасы, возникла острая необходимость собираться и ехать в Верхнеудинск в «командировку».
Однажды вечером, когда измотанный за ночь Азат дремал за столом в своём кабинете, вошёл его заместитель Куприянов.
— Всё, сил моих больше нет прыгать вокруг этого симулянта, — сказал он, усаживаясь на стул. — Вот, посмотри на его анализы, профессор, — он положил перед Азатом лист бумаги. — Они как у доброго молодца, пышущего отменным здоровьем! И такие анализы у этого проходимца со дня его поступления к нам на лечение!
— Тихо! — Азат с опаской покосился на дверь. — Не говори так громко, а то нас услышат!
— Услышат? — разозлился Куприянов. — Да пусть все слышат, чёрт возьми! Этот упырюга отказывается лечиться с помощью переливания крови, отказывается от инъекций, отказывается наотрез принимать препараты в таблетках! Так как же его лечить?
— Остаётся только моими препаратами, — вздохнул Азат. — От их приёма он, кажется, не отказывается?
— Нет, только ваши настойки он и пьёт, — ухмыльнулся зам. — Точнее будет сказать, он их уже допивает! Все запасы по нулям, а он всё ещё «не выздоравливает»!
— Да, я догадываюсь, что он симулянт, — переходя на шёпот, посетовал Азат. — Но мы же не можем его взять и вытолкать взашей отсюда? Вспомни, чей он родственник, и подумай, какие нас могут ожидать последствия, если этот человек будет недоволен лечением.
— Да-а-а, я не завидую товарищу Жданову, — тоже переходя на шёпот, заговорил Куприянов. — Этот старикашка здоров, но обожает казаться больным! Он любит суету вокруг себя и наслаждается этим. Вот и кочует по больницам, как цыган по степи. Коллеги-врачи вынуждены были «лечить» этого симулянта, мечтая, когда он соизволит переехать в другую больницу.
— Ничего не поделаешь, — вздохнул Азат. — И нам придётся дожидаться того светлого дня, когда он соблаговолит «излечиться» и исчезнуть от нас навсегда!
— Ну уж нет! — запротестовал Куприянов. — Завтра, прямо с утра, я предложу ему такое лечение, что он сразу же предпочтёт «выздороветь» и выписаться! И я ещё кое-что придумал, чтобы он не предъявлял нам впоследствии никаких претензий!
Идея, пришедшая заму на ум, очень понравилась Азату, и он тут же одобрил её.
Утром они вдвоём вошли в палату пациента. Он встретил их настороженно, что хорошо было видно по его бегающим глазам.
— Ну что ж, — сказал Куприянов, измерив давление, — ваши дела настолько плохи, что без операции не обойтись!
— Без какой операции? — испугался старик.
— Вскроем вашу брюшную полость от горла до мошонки, — без тени улыбке на лице пояснил Куприянов.
— Для чего? — напрягся старик, видимо, никогда не получавший такого предложения.
— Как для чего, для спасения вашей жизни, — вздохнул Куприянов. — Вы же сами говорите, что лечение наше вам не помогает, тогда остаётся только хирургическое вмешательство, иначе смерть… Да вы не беспокойтесь, всё хорошо будет! Я даю вам гарантию на восемьдесят процентов!
— Чего? — пролепетал старик, бледнея.
— Искать будем причину вашей болезни в ваших внутренностях, — всё с таким же невозмутимым видом провозгласил Куприянов. — Мы заинтересованы, чтобы вы вышли отсюда живым и, может быть, даже здоровым, иначе товарищ Жданов…
— Э-э-э, а я уже здоров, — залепетал перепуганный старик. — Как раз сегодня я собирался сообщить вам об этом.
— Как, и не беспокоит ничего? — озабоченно нахмурился Куприянов.
— Ничегошеньки, — заулыбался старик. — Спасибо вам, товарищи врачи, только вам удалось избавить меня от хвори!
— Точно избавили? — посмотрел на него с подозрением Куприянов.
— Точнее некуда, здоров я!
— И расписку в том дадите?
— Дам-дам, не сомневайтесь! Я даже попрошу товарища… гм-м-м… Я попрошу, чтобы вас поощрили и отметили!
В дверь постучали, и Мавлюдов отвлёкся от своих воспоминаний.
— Входите, кто там? — крикнул он, с сожалением вставая с кресла.
В номер вошёл человек в форме офицера НКВД и вежливо осведомился:
— Вы, товарищ Бигельман?
— Считайте, что да, — сам не зная почему, ответил утвердительно Азат.
— Тогда получите срочную телеграмму, — сказал офицер. — Вручаю лично вам в руки, как тут указано.
Азат расписался в тетради, и служащий ушёл. Тогда он, вздохнув с облегчением, развернул лист и прочёл: «Не отходи от него ни на шаг. Докладывай обо всём при первой же возможности. При крайней необходимости можешь воспользоваться телефоном городского отдела НКВД…»
Невозможно выразить, до какой степени был озадачен Азат. В замешательстве он снова пробежался по тексту и тяжело опустился на кровать, так как сил стоять у него больше не было…
20
Тело Корнея Бадалова обнаружили на следующий день на пляже.
Владимир Александрович Быстрицкий «навестил» его в городском морге и содрогнулся. Лицо мертвеца было искажено отчаянием или даже ужасом. Глаза вылезли из орбит, рот раскрылся.
— Вы знаете этого человека? — прозвучал вопрос человека, вошедшего в морг и вставшего сзади.
Быстрицкий, нервничая, разглядывал труп и лишь через несколько минут невнятно пробормотал:
— Мы с ним вместе приехали в страну и пришли на пляж.
— И здесь успели обзавестись врагами, которые убили… Кстати, как звали этого человека?
— Его звали Корней Миронович Бадалов, — ответил, обернувшись, Быстрицкий. — Если ко мне больше нет вопросов, я займусь подготовкой к похоронам.
— Сначала побеседуем в участке, — перебил его сыщик, предъявляя жетон. — Вашего соотечественника убили, и мне очень хочется выяснить, кто и за что.
— Мне тоже очень хотелось бы это знать, — вздохнул Быстрицкий. — Я расскажу вам всё, что знаю сам, и очень надеюсь, что сведения, которые вы от меня получите, помогут в расследовании…
Около часа он пересказывал сыщику в участке легенду приезда в Колумбию, а тот с каменным лицом слушал его, не перебивая и не задавая вопросов. Когда Быстрицкий замолчал, сыщик с недоверчивой улыбкой проронил:
— Я склонен считать, что с господином Бадаловым расправились гангстеры. Простых людей они не трогают, а вот таких, кто входит в их круг «по интересам»…
Услышав его, Быстрицкий побледнел, сделал несколько глотательных движений и с болью, возмущением и досадой заявил:
— Вы что себе позволяете, инспектор? Ваши намёки не приемлемы к таким людям, как мы! Мы с господином Бадаловым…
— Минуточку! — прервал его сыщик. — Я уже говорил, что в нашей стране простых честных бизнесменов не убивают! Разве что в пьяной драке какого-нибудь недотёпу пристрелят или зарежут. А вашего партнёра убили профессионально! Проникли на яхту, умертвили, и… Такую смерть случайной не назовёшь, согласны? Видимо, для убийства господина Бадалова у ваших недоброжелателей были очень веские причины!
И тут сыщика словно прорвало. Он стал засыпать Быстрицкого