Он достал из сумки пакетик с бутербродами, бутылку вина и поставил на стол.
— Давайте перекусим, товарищи и… Пойдём поохотимся! Я думаю, нет, я просто уверен, что нам сегодня крупно повезёт!
Они выпили по кружке вина, закусили бутербродами и вышли из домика. Они обошли холм, но обещанных Дмитрием лосей не было видно, но это, казалось, не слишком его обескуражило.
— Сейчас появятся, — заверил он убедительно. — Здесь, неподалёку, они на водопой приходят, вот скоро…
Удача улыбнулась им совсем неожиданно. Не успел Дмитрий закончить фразу, как впереди, из зарослей, вышел лось. Красивый грациозной походкой, он шествовал мимо холма, не замечая замерших в ожидании охотников.
— Ну, чего медлишь? — сдавленным голосом буркнул Иосиф, обращаясь к Дмитрию.
— Это самец, он нам не нужен, — прошептал тот, опуская карабин. — Его мяса никто есть не будет, оно сейчас вонючее…
Из леса, следом за лосем, вышла молодая самочка, которая то и дело встряхивала головой. Бурая шкура лоснилась под солнцем.
— Дай, я выстрелю? — взмолился Иосиф, в котором вдруг пробудилась страсть к охоте. — Дима, позволь мне выстрелить первому.
— Хорошо, стреляйте, — прошептал Дмитрий. — Только внимательнее цельтесь. Я скажу, когда нажать на курок.
Бигельман поднял карабин, прицелился и замер.
— Опусти карабин и взведи курок, — усмехнулся, покосившись на него, Дмитрий.
— А как это? — удивился Иосиф, опуская карабин.
— Вот так, — Дмитрий взял из его рук оружие и щёлкнул затвором.
Пожимая плечами, Бигельман взял карабин и прицелился. К тому времени самец уже исчез из виду, и лосиха являлась единственной мишенью. Иосиф нажал на курок. Прогремел выстрел.
Лосиха вздрогнула, споткнулась, но сразу же вскочила на ноги; громко сопя, она развернулась к охотникам.
— Ранена! — закричал Дмитрий и выстрелил сам.
Его пуля убила лосиху наповал. Она повалилась на землю и в предсмертной агонии задёргала ногами.
— Прямо в яблочко! — рассмеялся Дмитрий, набрасывая карабин на плечо и выхватывая нож. — Пойдём, товарищ Бигельман, избавим животное от страданий!
Иосиф только молча кивнул, не в силах произнести ни слова. Сидя с карабином в руках, Азат с едкой усмешкой наблюдал, как они подбежали к лосихе и склонились над ней.
«Попал бы я отсюда прямо в лоб этого гадкого еврея? — думал он, разглядывая присевшего возле туши Бигельмана. — Наверное, попал бы. До него около сотни метров, не более…»
Будучи не в силах удержаться от охватившего его желания, он вскинул карабин и прицелился. Поймав на мушку цель, которой являлась голова Иосифа, он положил палец на курок и едва не нажал на него. Выстрелу помешал вышедший из кустов ещё один лось, голову которого украшали угрожающе изогнутые рога.
Азат, увидев красавца зверя, опустил руки. Дмитрий и Иосиф тоже увидели лося. Они вскочили и побежали обратно, к своему укрытию. Дмитрий вырвался вперёд, а Иосиф… Он неожиданно споткнулся и упал.
«Вот он, подходящий долгожданный момент! — мелькнула подстрекающая мысль в голове Азата. — Надо только не упустить его!»
Он прицелился в ногу лося и выстрелил. Вместо того чтобы развернуться и бежать обратно в кусты, раненое животное ринулось на встающего с земли Бигельмана.
Услышав выстрел, Дмитрий остановился, обернулся и снял с плеча карабин. Он выстрелил навскидку, но пуля лишь задела шкуру животного, оставив глубокую борозду и причинив ему ещё большую боль.
Иосиф встал, когда лось был в нескольких метрах от него. Увидев разъярённое животное, мчавшееся на него, он замер. Ужас сковал его. Он лишь зажмурился в ожидании смерти в тот момент, когда лось ударил его рогами и подкинул над собой. Описав в воздухе дугу, Иосиф рухнул на землю и затих, лишившись сознания.
Дмитрий нажал на курок в тот момент, когда животное уже ударило Бигельмана. Выстрел не прозвучал, карабин дал осечку. После второго выстрела лось метнулся в сторону и пробежал ещё несколько метров, прежде чем силы изменили ему. Копыта его подломились, и он с шумом рухнул наземь, в агонии царапая дёрн и похрипывая. Дмитрий подскочил к нему и взмахом ножа перерезал ему горло.
Азат побежал к телу Иосифа, надеясь, что тот уже мёртв и его внезапно пришедший в голову план сработал без осечки. Он присел рядом с Дмитрием и поинтересовался:
— Ну? Как он?
— Хуже некуда, — угрюмо отозвался Дмитрий, осматривая и ощупывая тело Бигельмана. — Он сейчас мешок с переломанными костями, но жив ещё…
— Что делать будем? — внутренне досадливо чертыхнувшись, поинтересовался Азат.
— Сейчас схожу за носилками, и мы перенесём его отсюда.
Уже в домике они по очереди осмотрели пострадавшего.
— Сломана ключица, таз, несколько рёбер и правая нога, — вздохнул чуть не плача Дмитрий. — Знать бы, как пострадали внутренности…
— Предположить, конечно, очень трудно, — согласился с ним Азат. — И перевозить Иосифа в город я бы поостерёгся. Кто знает, сможет ли он перенести это?
— Чёрт возьми, а что же делать? — запаниковал Дмитрий, хватаясь обеими руками за голову. — Ну зачем вы стреляли в того самца, товарищ Рахим?
Брошенный им упрёк встревожил Азата, и он тут же выдал заготовленный заранее ответ:
— Так я за вас беспокоился. Хотел убить зверюгу, чтобы на вас не напал.
— Я так и подумал, — прерывисто вздохнул Дмитрий. — Это моя вина в случившемся, только моя!
— Да что там… Не казни себя, — положил ему «участливо» на плечо руку Азат. — Это я, мазила… Вместо того чтобы убить лося, я по неопытности только ранил его.
— Нет, это я виноват, — настаивал Дмитрий. — Это я не объяснил, что убили лосиху и стрелять больше не надо. Лось бы обратно убежал, почуяв кровь самки и нас увидев. А получив ранение… Получив ранение, любой зверь приходит в бешенство и теряет над собой контроль…
— Хорошо, окажи ему помощь, какую возможно, — сказал Азат в раздумье. — Пока ты с ним возишься, я соберу кое-какой травы, сделаю отвар и… Переломов, конечно, я ему не вылечу, а внутренности… Я постараюсь, чтобы он не умер, пока ты будешь ездить в город за помощью…
23
Владимир Александрович Быстрицкий с трудом оторвал голову от сплющенной больничной подушки. На бледном лице выделялись тёмные круги вокруг запавших глаз, но он старался казаться бодрым и непринуждённым.
— Я, наверно, отвратительно выгляжу, — сказал он, натянуто улыбаясь. — Но-о-о… Я понимаю, как необходима эта встреча.
— Значит, вы готовы к разговору, — сделал вывод сыщик, усаживаясь на стул.
— Да, я готов ответить на ваши вопросы, — кивнул Быстрицкий.
— Спасибо за понимание, — усмехнулся сыщик. — У меня очень много вопросов к вам накопилось.
— Попытаюсь ответить на все, — вздохнул Быстрицкий. — Хотя я мало что помню из того, что произошло.
— Вопрос первый и, может быть, самый важный, — начал сыщик. — Расскажите мне всё, что помните про ту злополучную ночь.
— Кромешная тьма, — заговорил, морща лоб, Быстрицкий. — Я вышел из отеля, сверкали молнии, громыхал гром. Не знаю почему, но мне почудилось, что кто-то наблюдает за мной. Меня охватил страх. И тогда я почувствовал остриё, вонзившееся в спину, затем в бок и грудь. Три удара помню точно, а потом я потерял сознание. Уже не помню, упал ли сам или кто-то сбил меня с ног, только мрак перед глазами и всё. Как вспоминаю обо всём, каждый раз прошибает холодный пот…
— А я считаю, что не так страшны воспоминания, как то, что ждёт впереди, — изрёк с угрюмым видом сыщик.
— Наверное, так и есть, — согласился Быстрицкий. — Я действительно кому-то очень неугоден. Сейчас я это ясно осознаю. Неудавшееся покушение… Сам не пойму, как жив остался.
Сыщик покачал головой и нахмурился.
— Ничего в этом странного нет, — сказал он. — Таковы особенности нашей страны, я уже предупреждал вас об этом. И ещё…
Он замолчал, а Быстрицкий прошептал взволнованно:
— Что ещё? Что вы этим хотели сказать?
— Вас не хотели убивать, — вздохнул, отвечая, сыщик. — Вам таким образом дали понять, что следующий раз будет последним. Не уедете из страны — будете здесь похоронены.
Быстрицкий прикрыл глаза руками. Дыхание его участилось. Но через несколько минут он справился с приступом слабости:
— Я здесь имею дела с порядочными людьми, и не в их интересах ликвидировать меня.
Сыщик промолчал и на его сделавшемся каменном лице не дрогнул ни один мускул.
Не услышав ответа, замолчал и Быстрицкий. Он весь напрягся, думая о чём-то своём.
— А может и такое быть, что кто-то не хочет, чтобы я заключил сделку, ради которой приехал? — предположил он вдруг, туманно глядя на сыщика.
— Это предположение вполне годится для версии, — кивнул тот.
— А я склонен считать, что это не версия, а истина! — оживился Быстрицкий. — Кто-то хочет помешать заключению сделки и ликвидировать меня. Корнея Бадалова они уже уничтожили, а меня…
— А вас они оставили в живых для того, чтобы…
Он осёкся и замолчал, так как открылась дверь палаты и вошёл дон Диего. В лёгком светлом костюме, с белой шляпой на голове, он подошёл к кровати и уселся на стул, который услужливо освободил для него вскочивший сыщик.
Быстрицкий зажмурился. Его лицо стало белым как мел.
— Да, это я, — усмехнулся дон Диего. — Можешь тереть глаза сколько хочешь, но я не исчезну.
— Я всё понял, — упавшим голосом прошептал Быстрицкий. — Это вы организовали на нас охоту и…
Дон Диего прервал его выразительным жестом:
— Вы заслужили то, как я с вами поступил, мерзавцы. Я знаю, что это вы организовали убийство моего брата, и воздал вам должное «по заслугам». Да, твоего напарника приказал убить я, а тебя… Тебя оставили живым неслучайно. На тебя у меня другие виды!
— Вот даже как? — У Быстрицкого вытянулось лицо. — Вы решили меня до смерти замучить?
— Выйди! — глянув на притихшего сыщика, распорядился дон Диего и перевёл на Быстрицкого тяжёлый взгляд. — Я не таю на тебя зла за убийство Митрофана. Он был так себе, жалкий человечишка! Мот и кутила был моим братом, к тому же редкий козёл. Когда-то давно отец оставил ему приличное состояние, и он промотал его. Я удивлялся, как он умудрился обзавестись ещё большим состоянием и сохранил его. Да, мы не любили друг друга никогда и старались не видеться. Но больше всего я был удивлён, когда меня известили о его трагической смерти и об оставленном на моё имя завещ