— Где этот проклятый Рахимов! — завизжала впавшая в истерику Мария. — Где эта грязная скотина?
— Когда я проснулся, его уже не было! — орал во всё горло Карп. — Он сбежал, вот где он! Я пытался его найти, но от профессора и след простыл!
— Чёрт нас всех возьми! — заревел в ярости Дмитрий. — Мы все лакали его пойло! Не сейчас, так позже мы тоже подохнем, захлёбываясь собственной блевотиной?!
Крича, матерясь и толкая друг друга, Мария и Дмитрий стали спешно натягивать одежду.
— Беги, запрягай коня в телегу! — заорал на Карпа Дмитрий. — К чёрту всё, нам срочно в город надо, в больницу! Не подохнем по дороге, нас спасут, а потом профессора из-под земли достанем!
— Я запряг уже коня, поспешайте! — крикнул Карп, бросившись к двери. — Хорошо, хоть профессор лошадину нашу оставил, иначе…
С быстротою молнии они забрались в повозку, Карп взял в руки вожжи и взмахнул кнутом. Ещё минута — и повозка мчалась по тайге со скоростью машины, летящей по асфальту, а обезумевший от смертельного страха возница изо всех сил стегал и стегал несчастную лошадь жёстким сыромятным кнутом.
Машина «скорой помощи» выехала за город и на большой скорости помчалась по лесной дороге. Дмитрий Шмелёв сидел рядом с шофёром и подгонял его.
— Быстрее, быстрее жми на газ, Михалыч! — говорил он время от времени, сжимая и разжимая кулаки. — Там мой товарищ умирает… Ему просто необходима срочная помощь!
— Димок, я и так гоню на пределе, — отговаривался шофёр. — Быстрее ехать моя старушка не могёт…
— Там ведь человек между жизнью и смертью! — наседал Дмитрий. — Это ведь я его на охоту пригласил и проморгал момент, когда лось на него набросился и рогами поддел! Если он умрёт, то его смерть окажется на моей совести, и с этим грузом мне существовать всю оставшуюся жизнь!
Часа через два после бешеной езды по лесной дороге они увидели лошадь, медленно бредущую им навстречу с понуро опущенной головой и тянувшую за собой крытую повозку.
— А ну стой! — хлопнув водителя по плечу, потребовал Дмитрий. — Может быть, в этой повозке как раз и везут моих друзей! Не исключено, что кто-то в моё отсутствие проезжал мимо домика и заглянул в него «на огонёк»?
Водителю не надо было повторять два раза. Он послушно снизил скорость и, поравнявшись с повозкой, остановился.
С тревожно бьющимся сердцем Дмитрий выскочил из кабины, подбежал к повозке и, увидев, что никем не управляемая лошадь бредёт сама по себе, остолбенел.
— Тпру! — крикнул он, хватая её под уздцы.
Лошадь послушно остановилась и не делала попыток продолжить свой путь.
— Эй, хозяин! — крикнул Дмитрий. — Хватит спать, вставай, скажи, откуда и куда путь держишь?
В ответ ни звука. Тогда Дмитрий обошёл повозку, приподнял полог и окаменел от увиденного. На дне, друг на друге лежали три мёртвых тела. У двух мужчин и одной женщины лица были перекошены страшными гримасами и перепачканы рвотными массами.
— Вот тебе на… — прошептал он потрясённо, не слыша собственных слов. — Чего это с вами, люди добрые? Как же вас угораздило принять такую жуткую смерть?
— Эгей, Дмитрий! — позвала его вышедшая из будки машины врач. — И чего ты там прирос, ехать надо!
— Идите сюда, Вероника Григорьевна! — позвал её, начиная приходить в себя, Дмитрий. — Тут такое, что… Я уверен, вам никогда не приходилось видеть такого!
Минуту спустя врач, водитель и взятый в поездку «на всякий случай» санитар сгрудились у повозки, во все глаза глядя на мёртвых пассажиров.
— Вот это да! — прошептала Вероника Григорьевна. — Их как будто вывалили в сточной канаве, отжали и сложили в телегу в скрученном виде.
— Нет, вы уж тут сами, — отбежал от машины водитель, с трудом сдерживая рвущиеся наружу рвотные массы.
— Подкинем работёнку нашему моргу, — с равнодушным видом пробубнил привычный ко всему санитар. — Они-то разберутся, что послужило смертью этим жмурикам…
— Ты вот что, Андрей, садись в повозку, бери в руки вожжи и вези трупы прямо в городской морг, — распорядился Дмитрий. — Вызови милицию и расскажи сотрудникам всё, чему явился свидетелем.
— Хорошо, — пожал плечами санитар. — В морг так в морг… Всё сделаю, как скажете, не сомневайтесь.
Дмитрий и Вероника Григорьевна вернулись в машину и в тягостном молчании продолжили путь. Как только водитель остановился у домика, Дмитрий поспешил внутрь.
— Боже мой! — прошептал он, увидев мёртвое тело Иосифа Бигельмана, которое выглядело невыразимо ужасно.
— Что, и здесь такой же кошмар? — спросила Вероника Григорьевна, переступая порог с чемоданчиком в руке.
— Да, здесь не лучше того, что мы уже видели, — вздохнул Дмитрий, отходя от покойника. — Я не знаю, что и думать, видя такое.
Увидев Малова, лежащего на полу за буржуйкой, они поспешили к нему.
— А этот не блевал и, кажется, ещё жив! — воскликнул он, нащупав едва теплящийся пульс на шее Кузьмы. — Идите сюда, Вероника Григорьевна! Этот человек в данный момент больше всех нуждается в вашей помощи.
Пока врач осматривала Малова и пыталась привести его в чувство, Дмитрий выскочил на улицу и пробежался вокруг домика.
— Ты чего-то ищешь, Димок? — открыв дверку, поинтересовался водитель.
— Да, человека ищу, — ответил Дмитрий. — Среди мёртвых в телеге и тех, кто в домике, я его не видел. Значит, он, может быть, жив и находится где-то поблизости.
— А кто он и каков из себя? — крикнул водитель, выходя из машины и подключаясь к поиску.
— Он профессор из Ленинграда, — ответил с несчастным видом Дмитрий. — Господи, хоть бы с ним было всё в порядке!
Так и не отыскав Мавлюдова, он вместе с водителем перенес тело Бигельмана и едва живого Малова в машину.
— Вы действительно считаете, Вероника Григорьевна, что довезёте больного до города? — поинтересовался Дмитрий.
Она пожала плечами.
— Сердце работает, пульс слабенький, но… Инъекция, сделанная мною, действует успокаивающе и улучшает кровообращение. Кажется, он не употребил той гадости, которая, по моему мнению, стала причиной всех смертей, нами увиденных.
— Вы обойдётесь без моей помощи на обратном пути, Вероника Григорьевна? — простонал Дмитрий.
Его глаза встретились с бесконечно удивлёнными глазами врача.
— Почему вы задаёте подобные вопросы, коллега? — поинтересовалась она. — Вы что, решили остаться здесь?
— Да, — уныло ответил Дмитрий. — Отсутствует ещё один человек, которого я привёз сюда на охоту. Не отыскав его, я просто не имею права вернуться в город!
— И как же вы собираетесь его искать? — удивилась ещё больше Вероника Григорьевна. — Один? В такой глуши?
— Пока не знаю, — пожал плечами Дмитрий. — Только, как в город приедете, обязательно сообщите в милицию о случившемся.
— А не лучше ли самому ехать в город и обратиться в милицию?
— Наверное, так действительно было бы лучше, но осознание того, что он где-то поблизости, жив и нуждается в помощи, обязывает меня приступить к безотлагательным поискам.
— Но он, может быть, тоже употреблял такую же гадость, как и все остальные?
— Нет, он не мог этого сделать, хотя… Думайте, что хотите, Вероника Григорьевна, но я обязан его найти, живого или… Нет, только не мёртвого, Господи, помоги!
30
Дмитрий Шмелёв вошёл в большой холл городского морга и поёжился. Хоть он и работал уже пару месяцев в больнице хирургом, морг всё ещё казался ему скоплением теней и страхов. Здесь всегда лился какой-то феерический свет, в лучах которого сверкали глянцем плитки на стенах. Тишина стояла такая, что до ушей доносилось жужжание летавшей где-то мухи.
Но холл вовсе не был пуст. На большом столе слева лежали накрытые простынями четыре трупа. За маленьким столиком справа сидели патологоанатом — пожилой человек с пышными седыми усами и средних лет мужчина с невыразительным длинным лицом и в белом халате, из-под которого выглядывала милицейская форма.
— Вы Дмитрий Шмелёв? — обратился к нему милиционер мрачным тоном.
— Да, это я, — ответил Дмитрий, волнуясь и краснея.
— Вашей матерью была ныне покойная Маргарита Ивановна Берман, в девичестве Шмелёва?
— Да.
— А почему вы не носите фамилию своего отчима? — спросил милиционер.
— А вам-то что за дело? — вспылил Дмитрий, прекрасно видя, что собеседник спрашивает из праздного любопытства.
Теперь настала очередь милиционера слегка покраснеть:
— Да так, просто интересно, — пробормотал он. — Вы же знаете, что товарищ Берман для нашей местной милиции до сих пор пример, хоть и убили его давно. Всё ж известный революционер-подпольщик, и в ЧК отличился. Погиб геройской смертью в схватке с бандитами. Ну и…
— И поэтому вас так интересует его личная жизнь, — докончил Дмитрий, который не в первый раз слышал подобные вопросы. — Так вот отвечаю. Его фамилию я не ношу по той же причине, по которой у меня другое отчество. Я не Матвеевич, а Кузьмич. Вам это известно. А товарищ Берман ко мне всегда хорошо относился. Ему было вполне достаточно того, что я сын женщины, на которой он женат. Всё. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство.
— Не совсем, — ответил милиционер, который, уже успев прийти в себя, сделался строгим и серьёзным.
— Что же вас ещё интересует? — холодно спросил Дмитрий, по-прежнему обиженный.
— Перескажите-ка мне кратко всю историю об устроенной вами охоте и её трагических последствиях. Я здесь не для того, чтобы разговаривать о товарище Бермане. Я здесь как милицейский следователь. Поэтому требую чёткого и ясного ответа.
— Что, прямо здесь? — опешил Дмитрий, покосившись на накрытые трупы. — Мне кажется, что на подобные вопросы я должен отвечать в следственном кабинете.
— Мне лучше знать, где задавать вопросы и где тебе на них отвечать! — набычился милиционер. — Убиты зверским способом четыре человека, а один лежит в коме! И мне не терпится услышать всё, что вы знаете, прежде чем мы проведём опознание!