— Что-то я не совсем понимаю тебя, — напрягся Азат. — Вы что, договорились обо всём за моей спиной?
— Да, я посчитал, что так будет лучше, — заявил Боммер. — Дмитрий молодой и перспективный учёный и значительно отличается от тебя как характером, так и упорством!
— Но ведь он отказался участвовать в экспериментах?! — воскликнул Азат. — Он же…
— Да, он отказался участвовать в экспериментах в качестве исполнителя, — тут же согласился Боммер. — Но он с готовностью принял моё предложение участвовать в качестве «морской свинки»! Хочешь знать почему? Да потому, он считает, что, прочувствовав сам всё то, что испытывали другие в барокамере, лучше разберется в сути проводимых опытов!
— Но он же рисковал жизнью?! — выдохнул Азат. — Как ты умудрился убедить его, что он сможет выдержать чудовищные нагрузки и остаться живым?
— Я его потчевал твоими настойками, коллега! — рассмеялся Боммер. — Как видишь, они не хранятся у меня в сейфе мёртвым грузом, а эффективно спасают людей! Вот так я изучаю целебные свойства твоих препаратов, и… Можно смело утверждать, что уже стою на пороге величайшего открытия!
— Как же так, а я? — прошептал с несчастным видом Азат, почувствовав себя обманутым и обойдённым.
— А ты… — Боммер перестал смеяться и посмотрел на него холодным, лишённым эмоций взглядом, — а ты не беспокойся. Живи и работай, как все. Не будешь донимать меня своим нытьём и претензиями, я, может быть, позволю и тебе «откусить ломоть» от пирога, который весьма успешно «выпекаем» мы с Дмитрием!
Остаток ночи Азат провёл в оцепенении: слова Боммера не выходили из головы.
«Он не рассказал мне всего, — думал Азат. — О чем-то очень важном он предпочёл умолчать. Но и того, что сказал Мартин, достаточно. Его признание просто ошеломительно!»
Азат встал и прошёлся по комнате. «А для чего Мартин был так откровенен насчёт Дмитрия? — подумал он. — Как расценивать его слова? Как намёк или своеобразный приём, чтобы позлить меня?»
Размышления последних дней стали выстраиваться в какую-то мудрёную цепочку. Предположения, одно ужаснее другого, ворочались в мозгу, не вызывая ничего, кроме головной боли.
«А не сходить ли мне к Дмитрию? — вдруг пришла неожиданная мысль. — Не помешало бы поговорить с ним, пока Боммер не навестил его первым…»
Азат зажёг свечу и вышел в коридор, который вёл к лазарету. Он настороженно всмотрелся в темноту.
За спиной послышался звук шагов. Объятый страхом Азат не посмел обернуться. Сердце заныло в груди, когда чья-то рука легла на плечо и с нажимом развернула его на месте. Тёмная фигура угрожающе стояла перед ним, и Азат увидел пистолет, нацеленный ему в грудь.
— Вы что здесь делаете, профессор Мавлюдов, отвечайте?
Удерживая обеими руками свечу, Азат попятился с облегчением, узнав фрау Штерн, комендантшу замка. Глубоко вздохнув, он попытался что-то ответить, но во рту пересохло и язык отказывался повиноваться. Сердце колотилось внутри и подгибались ноги под пронзительным взглядом этой страшной женщины.
— Я… э-э-э…
— Почему вы ходите в коридоре глубокой ночью? — голос фрау Штерн был полон раздражения и сарказма, хотя она и старалась говорить спокойно. Азату ещё не приходилось видеть её в такой ярости. — Почему вы не в постели?
Азат с усилием сглотнул комок в горле.
— Не спится мне что-то, — ответил он хрипло. — Вот в лазарет решил сходить за снотворным.
— Это не оправдывает ваш поступок, — оборвала его фрау Штерн, опуская руку с оружием. Её лицо, и без того некрасивое, при свете свечи казалось просто чудовищным. — Возвращайтесь к себе, ложитесь спать, и сон придёт. Возьмите наконец себя в руки!
— Но-о-о…
Не решаясь поднять глаз, он тем не менее не собирался сдаваться.
— Возвращайтесь к себе, профессор, — голос комендантши внезапно смягчился. — Только больше не шляйтесь по коридору, иначе доложу доктору Боммеру!
Прежде чем до него дошёл смысл произнесённых женщиной слов, она уже скрылась в темноте. Азату ничего не оставалось, как отложить разговор с Дмитрием на более благоприятное время и вернуться в свою комнату.
Подкинув в угасающй камин дров, он погасил свечу и, облачившись в пижаму, улёгся в постель. От нервного напряжения Азат уснул, едва коснувшись головой подушки.
Усталость оказалась могущественнее пустых страхов. Даже участие в изматывающих душу экспериментах не истощало его до такой степени, как сегодняшний разговор с Боммером, перевернувший с ног на голову всю его жизнь.
Под утро он проснулся как от толчка, почувствовав странную тревогу. В голове замелькали вопросы, которые мучили и угнетали его ночью. Азат закрыл глаза и снова провалился в сон. Из темноты возникло лицо Иосифа Бигельмана. Он холодно взглянул на Азата и… Недолгий провал, и в следующий миг он увидел бурята Яшку Сыткоева. Стоило Азату к нему приблизиться, как лицо Яшки исказилось ужасной гримасой.
Старик протянул руки и схватил его за плечи. Азату показалось, что он забирает из него тепло, а вместе с ним силы.
— Нет-нет, — попытался он освободиться, но старик крепко сжимал его в объятиях.
Его пробудил собственный вскрик. Азат вскочил с кровати и завертел головой, как сумасшедший. Огонь в камине погас, и в комнате было холодно, словно в склепе. Утренний туман сочился сквозь щель в неплотно прикрытом окне. Азат тряхнул головой, однако сонливость продолжала удерживать его в тисках. Тогда он помассировал виски и вернулся к действительности.
Одевшись, он вышел в коридор и, поднявшись по широкой каменной лестнице, оказался на стене замка. Азат двигался вслепую, пытаясь сообразить, что отвечать и говорить, если его обнаружат. Откуда-то появился солдат с винтовкой в руках, ствол которой тут же упёрся в грудь перетрусившего Азата. Попятившись, он не заметил, что остановился так близко к краю, что рисковал сорваться вниз.
Подавив отчаяние, Азат лихорадочно искал выход из этого ужасного положения. Часовой, ухмыльнувшись, опустил винтовку:
— Проваливай, пока не застрелил.
Азат развернулся, сделал несколько неуверенных шагов и… По его спине пробежали мурашки. Впереди у края стены стоял и смотрел вдаль невероятно уверенный в себе человек. Азат узнал его сразу — страшного человека из своего беспокойного прошлого!
21
Завтракали в столовой замка. Пока дон Диего пробирался к свободному столику, взгляды присутствующих сопровождали его. Но такое пристальное внимание не смущало гостя. Дон Диего прекрасно знал, как себя вести в любой ситуации.
Разговоры за столиками переходили от новостей к спорту, от анекдотов к сплетням. Больше всех говорил конечно же Мартин Боммер. Казалось бы, обыденные случаи он умел пересказывать так, что они превращались в невероятные истории.
Дон Диего слушал его внимательно и улыбался вместе со всеми. Урсула принесла на подносе завтрак и посмотрела на любимого босса так, будто увидела его впервые.
— Я здесь новенький, — объяснил громко, чтобы все слышали, своё присутствие дон Диего. — Я…
— Действительно, коллеги, я позабыл вам представить нового члена нашей команды! — оживился Боммер. — В Южной Америке он широко известен как очень богатый предприниматель, а здесь… Здесь он мой гость, господа, прошу любить и жаловать!
Боммер начал рассказывать об их «дружбе» такую околесицу, что дон Диего сначала покраснел от стыда, а потом почувствовал, что с ног до головы покрылся испариной. Боммер без зазрения совести лгал о «совместных любовных похождениях» в дикой молодости, о «дружбе неразлейвода», и всё у него получалось так складно, что дон Диего и сам поверил бы.
— Ты подтверждаешь мои слова, господин де Беррио? — поинтересовался Боммер с едва уловимой издёвкой.
Дон Диего, оказавшись в сложной ситуации, пожал неуверенно плечами.
— Да, но я не стану докучать вам деталями, — сказал он уклончиво. — Мартин всё рассказал так красноречиво, что я бы никогда так не смог. Он всегда был и остаётся мастером излагать любые истории.
— Ого, как был скромником, так и остался! — откинув голову, рассмеялся Боммер. — Ну хорошо, пусть будет так, а продолжение истории нашей «дружбы» я берусь рассказать за ужином, коллеги!
— Нет, не надо! — «взмолился» дон Диего. — Что было, то было, и я не хочу, чтобы наши похождения обсуждались везде и всюду!
Боммер понимающе улыбнулся.
— Да-да, конечно, всё это не для огласки, — согласился он. — О «нашем прошлом» мы побеседуем с глазу на глаз как-нибудь в моём кабинете…
Урсула принесла кофе и ушла, а дон Диего тихо сказал занявшему место за его столиком Мартину:
— Я в затруднении понять, какую цель вы преследуете этой клоунадой, господин Боммер, но мне кажется, не мешало бы сменить тему!
— Как пожелаешь, — усмехнулся тот. — А тебя я представил таким образом, чтобы сотрудники не ломали голову, кто ты и откуда. Теперь они немного пошепчутся по углам, и всё на том! Они потеряют интерес к твоей личности! Поверь опытному в таких делах человеку, господин де Беррио, всё, что я говорил только что, далеко не дурость, а стратегия!
После завтрака погружённый в собственные мысли дон Диего не спеша шёл по коридору в свою комнату. Вдруг кто-то окликнул его, затем тронул за плечо. Он резко обернулся.
— Мы с тобой не договорили утром на стене, — сказал остановивший его мужчина.
— Отнюдь, — пожимая плечами, сказал дон Диего. — Вы говорили очень много, называя меня господином Бурматовым, но я не воспринимал ваших слов, потому что не являюсь тем, за кого вы меня принимали.
— А я так не считаю, господин Митрофан, — заулыбался Мавлюдов. — Годы, конечно, изменили вашу внешность, но не настолько, чтобы я не узнал вас, господин сыщик!
— Понятно, вы, как и многие другие, добросовестно заблуждаетесь, путая меня с моим ныне покойным братом, — вздохнул дон Диего. — А я вот вас знать не знаю, и всё, что вы говорили утром, меня не касается.
— Да брось, не притворяйся, господин сыщик, — нахмурился Азат. — Ты Митрофан Бурматов, и мы с тобой дружили когда-то!