Система вентилирования прекрасно имитировала порывы ветра. Всё было в точности как живое. В точности, но не было им по сути.
– Как ты себя чувствуешь? – неожиданно поинтересовался профессор, – нам так и не удалось поговорить в прошлый раз. Твоё первое дежурство было не самым лучшим началом для службы. Но стало хорошим опытом. Ведь так?
Пальцы Виктории побелели, сжимая гладкие перила. Она заставила себя разжать ладони и повернуться к Ссону, вставая с ним лицом к лицу.
– Вы словно ждёте, что я упаду. Всю мою жизнь, – Виктория попыталась выдержать его взгляд.
– Что ты, я делаю все ставки на то, что ты устоишь, – мужчина невозмутимо изучал её лицо.
– Не стоит ставить всё, профессор. Именно сейчас, после вашего признания, мне нестерпимо захотелось упасть…
Виктория прошла мимо него, едва не задев плечом. Ссон ещё долго глядел ей вслед, прислонившись спиной к холодным перилам. Она, всё ускоряя шаг, торопливо шла по бесконечному закруглявшемуся коридору. Ещё несколько уровней. Ещё немного и она на свободе. Стены давили на неё.
Выбравшись наконец из огромного здания, Виктория остановилась на широком старом мосту. Ветер здесь был холодным, как и на скалах. Он то пытался толкать её в спину, то выбивал дыхание, дуя в лицо. Девушка оглядела свою дорогу. Стена города была едва видна, тянулась тёмно-серой полосой. Глупо идти пешком.
Но это было тем самым, что ей нужно. Поправив лямки рюкзака, Виктория зашагала к северному посту. Времени всё обдумать у неё предостаточно. Особенно зная, как обычно проходят беседы с Зои. А поговорить им необходимо, ведь без помощи ей не справиться. Оставалось только надеяться, что кричать она не будет…
***
– Ты это серьёзно?! – Розевски возмущённо глядела на подругу.
Но входную дверь своей квартирки открыла шире, что давало Виктории некоторую надежду.
– Я не могла там остаться, – виновато заявила гостья, – мне всего лишь нужно переночевать. Ты меня знаешь, я могу спасть и на полу. В прихожей. На коврике. Так пустишь, или мне к Левину напроситься?
Подействовало безотказно. Ещё мгновение, и её уже втягивали внутрь прихожей, хватая за воротник куртки. Виктория освободилась от захвата подруги, теперь проходя за нею по небольшому коридору. Квартира Зои походила на берлогу Левина, отличалась только маниакальной чистотой. Непривычно было видеть Розевски в обычной домашней одежде. Виктория призналась себе, что, наверное, впервые видит подругу такой, казалось, более живой, что ли…
– Что собираешься делать дальше? – тем временем поинтересовалась хозяйка квартиры, – есть хочешь?
Переходя с одной темы на другую, Зои вздохнула и предложила подруге садиться в небольшое кресло.
– Всем офицерам положено служебное общежитие, – Виктория устало сняла куртку, аккуратно перекинула её через спинку кресла и вернулась взглядом к Зои, – выпуск у нас не за горами. Значит, нужно просто немного продержаться и крыша над головой будет…
– Мать так всё не оставит, Вик, – вздохнула Розевски, нервно поправляя простую светлую кофту, – ты ведь понимаешь, что своим уходом конкретно подпортила репутацию госпоже – безупречность? Скоро это станет известно всем.
Зои осторожно присела на край небольшой кровати. Виктория привычно отвела взгляд от блеснувшего металом протеза, не желая смущать подругу.
– Пусть делает, что хочет, – сухо отозвалась гостья, – она мастер придумывать отговорки и оправдания всему в своей жизни. Нужно будет избежать огласки, выкрутится и в этом случае. Я больше не собираюсь видеться с нею.
– Мне б твою уверенность! – хмыкнула Зои, – идём, накормлю тебя. Как пить дать ничего не ела сегодня. Верно?
Розевски тяжело поднялась с кровати и кивком велела следовать за нею на маленькую кухню.
– Верно, – отозвалась Виктория, отправляясь следом за подругой.
Нужно обсудить ещё один вопрос, только как начать разговор, она понятия не имела. Зои точно будет вопить… Не рискуя присесть за стол, Виктория наблюдала за тем, как подруга хозяйничала на кухне, готовя для неё скромный обед ли уже ужин.
– Руки мой! – потребовала Розевски, будто снова вернулась в свою лабораторию.
Она кинула хмурый взгляд на гостью, и ткнула пальцем в сторону ванной. Пришлось подчиниться.
– Нет! Залазь под душ и чтоб я даже намёка на чёртову пустошь не почувствовала! – потребовала подруга, – продезинфицируйся так, чтоб сверкала!
– Приказ принят, – пробормотала Виктория, затем прихватила из рюкзака чистую сменную одежду и скрылась в предложенной ванной комнате.
Здесь оказалось уютно, хоть и не повернёшься толком. Девушка разделась, бросила одежду на пол в углу, и стала под горячий душ. Это действительно было тем, что надо. Усталое тело будто наполнялось живительной силой, расслабляясь и успокаиваясь. Плечо снова заныло, но наложенная Розевски повязка была непроницаемой для воды, так что не стоило беспокоиться о том, что вымокнет.
Виктория снова вернулась мыслями к недавнему разговору со старшим Видалем. Она позволила воде свободно течь по телу и закрыла глаза, вздыхая. Решится ли? Она должна решиться… Почему же так волнительно и страшно? Не испытывала подобного даже в пустоши, когда едва не стала обедом «волков», а теперь робела и терялась.
Но мысль о том, что Хавьер отправится на празднование в какой-то другой женщиной, заставляла Викторию тихо чертыхаться. Что это? Ревность? Так и есть. Пусть себе самой, но могла в этом признаться. А ещё она скучала. И чем больше думала о Хавьере, тем сильнее становилось это чувство. Нет, она решительно должна позвонить ему.
– А вдруг откажет? – неожиданно пришло к ней осознание и такого варианта развития событий.
Да она со стыда помрёт… Но если не наберётся храбрости, то будет жалеть всю жизнь.
– Решайся, Вереск. Решайся… – тихо проговорила Виктория сама себе.
От надежды, что скоро сможет услышать его голос, и даже увидеть, губы девушки тронула улыбка.
ГЛАВА 24
Северный город
Поговорить с Зои за ужином так и не удалось. Они постоянно меняли тему, обсуждая то одно, то другое и выбрать удобный момент Виктория не смогла. Ну да ладно, завтра выходной. С утра, перед тем, как уйти в город, она обязательно это сделает.
Отчитав ещё раз уставшую подругу за безответственность, Розевски предложила спать на одной кровати. Пришлось отказаться, поскольку прекрасно знала, что раненая нога до сих пор беспокоила девушку и не даст ей отдыха, если будет рядом. Виктория уверила, что матраса и одного пледа достаточно, чтобы отлично переночевать на полу в комнате. Не зима же, в конце концов? Да и не привыкать ей, после жёсткой кровати в холодной казарме.
Убеждая Зои, Виктория устроилась на новеньком матрасе, который откуда-то из кладовки притянула подруга. Она едва ли не с головой укрылась светлым пледом и понадеялась, что усталость возьмёт своё и быстро уснёт. Но сон никак не шёл к Виктории, слишком много мыслей роилось в голове, волнуя её. Девушка просунула руку под небольшую подушку и вытащила из-под неё красную ленточку, подаренную Хавьером.
Украшение приятно скользнуло по ладони, вновь касаясь её тонкого слуха едва слышным нежным перезвоном. Подарок. Самый первый. Самый особенный… Девушка тихо вздохнула, крепче сжимая в руке ленту, и только так смогла уснуть без тревог.
Самое сложное ожидало утром. Стоило Виктории набраться храбрости, она решила начать необходимый разговор. Стоя у дверного проёма, и собираясь уходить, гостья осторожно поинтересовалась:
– Ты ведь помнишь о дне Единения?
– О да! – закатила глаза Розевски, – в Куполе соберутся все «верха» и будут нудно повествовать о своих бесценных достижениях.
– Вчера я была в Южном городе, Зои, – продолжила говорить Виктория, внимательно следя за реакцией подруги.
– Зачем? – насторожилась она.
– По приглашению Леандро Видаля…
– Что? – ахнула Розевски, не веря своим ушам, – зачем он тебя вызвал? Что это значит? Почему?
– Мы говорили о его брате, – пояснила Виктория, – и он дал мне приглашение на праздник…
– Что?! – серые глаза Зои расширились от изумления.
– Я хочу воспользоваться этим приглашением, Зои, – договорила наконец гостья.
И тут началось…
– Ты дурёха! Что он тебе сказал? Чем взял? Знаешь, его ведь недаром зовут Лживым Видалем! – Розевски ходила, не останавливаясь, вновь и вновь пересекая комнату.
Виктория угрюмо молчала.
– Почему ты решила поверить ему? – вновь допытывалась Розевски, – ты же никому не доверяешь! Что с тобой? Зачем тебе сдался этот праздник?
– Я пойду туда, – упрямо заявила девушка.
Зои запаниковала. Она нутром чуяла опасность, но переубедить подругу было невозможно. Осталось бить по больному.
– Думаешь, тебе будут там рады? – она повысила тон, но Виктория не поддалась.
– Не начинай, Зои!
– Ты себя в зеркало видела? Чего ты ждёшь от этого вечера? Хочешь всё испортить? Выставить себя ещё в худшем свете?
Ей было противно произносить эти нелепые слова. Но лучше она расстроит, чем это сделает толпа.
– Такого света уже нет. Я не собираюсь ничего портить, – Виктория сжала кулаки.
– И когда так было, дорогуша? Набьёшь морду гостям? – не унималась Розевски.
– Я настолько безнадёжна? Настолько, что у меня нет шанса? – девушка поникла, с укоризной глядя на неё.
Зои сдалась. Подруга так же знала, куда надавить. Ничья. Но может…
– У тебя нет платья, – подвела итог Розевски.
– Ты мне его дашь, Зои.
Угроза в голосе Виктории заставила девушку попятиться, понимая, что она проиграла. Её протез тихо звякнул о ножку стола. Зои присела на округлый край высокого табурета, такого удобного, специально купленного ею, чтобы легче было сесть, с постоянно ноющей ногой. Она бессильно сложила руки на коленях, сцепив пальцы в замок.
– Если я попрошу тебя честно сказать, почему ты приняла это безумное решение, ты ответишь? – осторожно поинтересовалась Зои.
Виктория, опёршись о дверной косяк, задумчиво молчала. Её хмурое выражение лица как-то не вязалось с прекрасно уложенными волосами. Гостья потратила не один час, чтобы привести в идеальный порядок свою голову, вплетая в косу подаренную ленточку.