Вауган Ориель закрыл глаза и вытянул перед собой руки, чуть-чуть разведенные, со слегка согнутыми пальцами. Сделал он это просто рефлекторно. За несколько мгновений эльф сконцентрировался и представил себе маленького зверька, а после этого открыл глаза. И почти в то же самое мгновение на кончиках его пальцев появился огненный шар.
Какую-то долю секунды он просто висел в воздухе, затем ракетой устремился в темноту и взорвался у подножья лиственницы, примерно в двухстах шагах от Ориеля. Сидевшая в том месте, среди корней, белка подпрыгнула как сумасшедшая и, позабыв про отдых, умчалась. Ориель был поражен. Но через секунду он уже мчался обратно к студентам.
— Эй! Эй, ребята!
Несколько голов резко повернулось в его сторону.
Эльф бежал к ним, взволнованно размахивая руками.
— Ребята, вы видели? Видели?
Он, запыхавшись, остановился, восторженная улыбка озаряла его лицо.
— Что видели? — спросил кто-то.
— Огненный клубок! Я запустил огненный клубок!
— Клу… Ну, не смеши, Ориель.
— Да уж, действительно забавно.
— Клянусь вам!
— В какое-то мгновение я чуть было ему не поверил.
— А потом вспомнил, что это Ориель, да?
Студенты громко рассмеялись. Смеялись все, кроме главного действующего лица, который стоял с опущенными руками и даже не мог никак на это отреагировать.
— Я запустил огненный шар, ребята. Уверяю вас.
И говорил он это очень тихим голосом.
Но те всего лишь пожали плечами и вернулись к прерванному разговору.
— Вы мне не верите? — бормотал Ориель, оставшись в одиночестве. — Так спросите вон тех белок. Спросите и сами увидите.
Но все усилия были напрасны. Никто больше не обращал на него никакого внимания. Невероятно, подумал Ориель. Он хотел добавить к этому еще что-то, но в этот момент двери школы снова раскрылись и выпустили наружу выпускника третьего курса.
— Глассворти!
Его приятели бросились навстречу. Молодой студент в бархатной поношенной тунике, с широкополой шляпой в руке, одарил всех широкой удовлетворенной улыбкой.
Он остановился на самой нижней ступеньке и посмотрел на собирающуюся вокруг толпу.
— Ну и как? — спрашивали его, в то время как он продолжал стоять на лестнице.
Но Глассворти только продолжал улыбаться.
— Ну, давай. Скажи же хоть что-нибудь.
Он одел шляпу и радостно оглядел собравшихся.
— Двадцать на двадцать, — наконец-то объявил студент.
— Чего?
— Ну да, а что вы еще хотите? Десять огненных шаров из полной тысячи. А когда я говорю тысяча, то…
Все присутствующие смотрели на него с восхищением. Тут же поднялся хор поздравлений и завистливого присвистывания. Кто-то повернулся к Ориелю, который остался чуть в стороне.
— Ты слышал, Вауган? Это ты провел с ним курс занятий?
— Эй, Глассворти! Расскажи же, как все было.
Но пока его друзья подсмеивались над Вауганом, выпускник третьего курса сел на ступеньку и уткнул голову в колени. Чья-то рука легла ему на плечо. Вскоре можно было определенно сказать, что мальчик плачет.
— Глассворти?
Он медленно поднял голову. Его лицо было неподвижным как камень. Казалось, что внутри у него бушует яростный ураган. Никто ничего не мог понять.
— Эй, Глассворти?
Студенты с удивленными лицами столпились вокруг него.
— Ничего я вовсе не сдал, — ответил тот. — Ничегошеньки, полный провал. Не сумел получить даже малюсенького шарика, самого маленького, представляете?
Да, они это представили и медленно закачали головами.
— Самое гадкое, что я проделывал этот трюк тысячи раз в парке Феникс.
Тренировался еще вчера вечером. А здесь — ничего. В полном смысле слова ничего.
— Но…
— Они мне предложили подумать о выборе другой профессии. Представляете?
Иллюзионизм — это не профессия, а состояние души и бла, бла, бла, бла.
— О-хо-хо.
— Круто.
— И не говори.
— Печально, Глассворти.
— Да, вот уж правда, удар так удар.
— Ну и ну.
— Во всяком случае, завалили все.
— Эй! А я еще не сдавал! — запротестовал кто-то.
— Подожди немного.
— Я вам вот что скажу, — произнес Глассворти, поднимаясь со ступеньки и обводя товарищей медленным взглядом. — Тот экзаменатор, который хотел показать мне, как это делается, тоже потерпел фиаско. Он думал, что я его не слышал и говорил об астральной связи с Великим Магистром. Я думаю, они над нами просто издеваются. А человек, который сегодня смог был выпустить хоть малюсенький огненный шарик, вероятно, еще не родился.
Просят пока не умирать
На следующее утро в самый первый час приема Огюст Овен со своим драконом уже вытирал ноги об решетку у моей двери. Я попросил Пруди заняться им, но когда захотел было взять из его рук дракона, он отступил и бросил в мою сторону злобный взгляд.
— Что такое? — спросил я.
— Что с ним? — в свою очередь спросил Овен.
— С вашим драконом?
Он кивнул и вопросительно посмотрел на меня.
— Это пока еще не понятно, — ответил я. — Сегодня всего лишь вторая консультация.
— Очень хорошо, но почему мне нельзя присутствовать на сеансе? В конце концов, я его хозяин.
Пришлось одарить его великодушной улыбкой.
— Об это не может быть и речи, мсье Овен.
Мои руки тянулись к дракону, который в ответ посмотрел на меня большими умоляющими глазами.
— Поверьте, я знаю, что делаю — это моя профессия.
Он отступил еще на шаг.
— Если так будет продолжаться, — снова сказал я ему, — мы скоро окажемся на улице. Давайте. Не надо бояться. Ваш дракон не улетит.
Огюст Овен подозрительно посмотрел на меня. Я улыбался, как последний кретин.
Профессиональней, Джон Мун. Профессиональней. Руки вдоль тела, никаких угрожающих движений. Никаких резких жестов. Улыбайся. Рациональней. Не давай ему понять, о чем ты думаешь.
— И так? М-м-м?
Одарив меня недовольным взглядом, Овен передал мне маленькое животное.
— Не надо беспокоиться, — попросил я, неся свою драгоценную ношу к письменному столу. — Это не займет много времени.
— Эй! Подождите! Дайте мне снять с него поводок!
— Это не важно, — ответил я, закрывая ногой дверь, в то время как Пруди настойчиво повела назойливого посетителя в зал ожидания.
Я поставил Грифиуса на пол и пробормотал:
— Невыносимо.
— Все в порядке?
— Какой уж тут порядок.
Он расправил крылья и немного размялся, помахав ими.
— Ну, так на чем мы остановились? — сказал я, усаживаясь рядом с ним. — Ах, да.
До сих пор думаешь, что ты и есть Смерть, так?
Он одарил меня убийственным взглядом.
— Я не «думаю», что я Смерть. Я и есть Смерть, болван. Ты читал сегодняшнюю газету?
— «Утро волшебника»? Да.
— Прекрасно. Принеси ее сюда.
Я встал, взял газету, которая лежала у меня на столе, и расстелил ее на полу.
— Открой рубрику с некрологами, — приказал дракон.
Я начал искать названную рубрику. Мне пришлось пролистать газету от корки до корки.
— Здесь такого нет, — сказал я.
— Вы очень проницательны.
— Это еще ничего не доказывает.
Я внимательнее посмотрел на Грифиуса.
— Ничего? Тогда посмотри и вчерашнюю. И за предыдущие дни. За неделю, месяц, за год. И тогда ты, Джон Винсент Мун, увидишь, что никто за это время не умер. Дела обстоят так, словно Смерти вообще не существует.
— Но…
— Я нахожусь в плену в теле дракона, — сообщил Грифиус и вперся взглядом в мои глаза. — Кое-кто поймал меня в ловушку. Наступили тяжкие времена.
Я провел рукой по лицу. Нет больше смерти? На первый взгляд, это полный абсурд.
В то же время нынче постоянно происходит что-нибудь абсурдное. Начнем хотя бы с этой золотистой штуковины, которая продолжает со мной разговаривать.
Я поднялся. Все это становится для меня слишком сложным. Но дракон (или Смерть, я уж теперь и не знаю) не дал мне отдышаться.
— Ну ладно, — сказал он. — Ты не придумал способ, как нам освободиться от этого идиота Овена?
Это мне подало идею. Я нагнулся и начал внимательно изучать кожаный ошейник с надписью Г.Р.И.Ф.И.У.С., к которому был прикреплен поводок. Затем встал, взял со стола нож для бумаги и начал его аккуратно резать.
— Что ты делаешь? — спросил Грифиус.
— Режу твой ошейник. Но не до конца. Просто делаю надрез. Я сделаю это так, что тебе останется просто дернуться, как только ты останешься один, я имею в виду, когда твой хозяин, этот Овен, привяжет тебя к чему-нибудь и отойдет.
— Грм-м-м, — проворчал дракон. — А потом?
— А потом ты прибежишь ко мне, и я тебя спрячу.
— Ты меня спрячешь?
— Ну да, вот так, поживешь у меня. А я займусь тобой.
Маленькое животное, похоже, изучило мой план со всех сторон, как это делают с не очень интересной игрушкой, потом медленно кивнуло головой.
— Идеальным это предложение не назовешь, но у меня нет ничего лучшего для выбора. Во всяком случае, этот план мне более или менее подходит. По крайней мере, мы начнем действовать.
Я быстро осмотрел ошейник — там был отличный небольшой надрез — и встал.
— Остается только небольшая проблема, — сказал я.
Дракон протопал к моему дивану и поднял там эластичную ленточку.
— И что же это за проблема?
— Не совсем понимаю, почему должен тебе помогать.
— Ты что, шутишь?
Я подошел к нему и слегка улыбнулся.
— Нет, это вполне откровенно, — возразил я. — Разве я похож на шутника?
Он ухмыльнулся и повернулся ко мне спиной.
— Придется тебе объяснить, почему ты должен мне помогать, — сказал Грифиус. — Во-первых, жидкость, которую я выпил, или, точнее, выпил дракон, предназначалась тебе.
Вот из-за нее-то я и оказалась пленницей этого тела.
Мы уже обсуждали нечто подобное на нашей первой встрече. Он мне все это объяснял, но многие тонкости и нюансы так и остались для меня очень туманными, хотя саму суть я все же уловил. Кто-то что-то подмешал нам в пиво. Звездная жидкость обладает тем свойством, что безудержно притягивает Смерть. Единственный нюанс: выпил-то эту гадость не я, а дракон. Вывод: Смерть должна была оказаться пленницей моего тела, а не тела Грифиуса.