единственно возможный выход из ее трудной жизненной ситуации.
Из-под длинных ресниц Велвет бросила взгляд на человека, который только что стал ее законным мужем, непроизвольно восхитившись четкими, словно вырезанными резцом скульптора чертами его лица и сложением тела. В нем чувствовались сила и уверенность в себе. Другая женщина могла бы испугаться темной силы, глубоко скрытой в нем, но Велвет это почему-то не пугало.
Литчфилд во время венчания выступал в роли свидетеля. Сойдя с последней ступеньки, она почувствовала, что вся дрожит, непроизвольно сжала лежащую на предплечье Джейсона руку.
– Ты совсем замерзла, – заметил Джейсон и набросил ей на плечи подбитую мехом атласную накидку. – В карете ты согреешься.
Но дрожала она не от холода. Она пыталась совладать с тяжким грузом реальности, который лег на ее плечи. Она стала женой Джейсона Синклера Хокинса – по крайней мере так утверждали официальные документы. Согласно этим документам, он приходился дальним родственником Хавершемам, членом нортумберлендской ветви их фамилии. Они знали друг друга с детства, и в сложившихся обстоятельствах брак был вполне понятен.
Был ли он законным? Когда Джейсон получит ее приданое из банковского фонда, ни один человек не сможет потребовать его обратно. Если Джейсона не схватят, вряд ли кто-нибудь будет интересоваться его браком, а со временем, как поклялся ее временный супруг, их союз будет аннулирован.
При мысли об этом у нее защемило в груди.
Джейсон помог ей подняться по железным ступенькам в карету, потом сел сам, за ним последовал и Литчфилд.
– Полагаю, мне следует поздравить вас, – сказал маркиз.
Все утро он был любезен и заботлив, смягчая как ее неуверенность, так и мрачное настроение Джейсона, которое с каждым часом ухудшалось.
– Очень забавно, Люсьен, – пробурчал Джейсон, нахмурившись еще больше.
– Благодарю вас, милорд, – улыбнувшись Литчфилду, сказала Велвет скорее из чувства противоречия.
Джейсон фыркнул:
– Эта пародия на брак вряд ли стоит такой церемонии. Чем скорее он послужит нашим целям, тем лучше будет для нас обоих. Я уверен, что моя возлюбленная жена с этим согласится.
Она улыбнулась только для того, чтобы развеять его дурное настроение:
– Я согласна с вами, милорд. Брак с человеком, пребывающим в таком дурном настроении, был бы сущим наказанием для любой женщины.
Джейсон нахмурился:
– Простите, если я не играю роль мужа так хорошо, как вам это было бы угодно. Возможно, это все оттого, что я, вместо того чтобы этой ночью наслаждаться восторгами страсти, обречен провести ее в одиночестве.
Велвет покраснела от смущения.
Литчфилд, сидевший напротив них, только улыбнулся его словам:
– Я так и думал. Поэтому ты такой мрачный?
Джейсон пригвоздил его к месту мрачным взглядом:
– Вряд ли бы ты чувствовал себя на моем месте более счастливым.
Маркиз улыбнулся:
– Прежде всего я не вел бы себя столь глупо. И если бы леди досталась мне, она не скучала бы в свою первую брачную ночь.
Джейсон не ответил. Велвет отвела взгляд от своих кавалеров, не желая поддерживать тему, о которой она знала больше, чем следовало бы знать девушке в первый день замужества. Повисшую в карете тишину нарушало только звяканье лошадиной упряжи. Обитые железом колеса глухо катили по пыльной дороге обратно в город.
Велвет заставила себя спросить холодным тоном:
– Вы еще не сказали мне, милорд: теперь, когда мы женаты, вернетесь ли вы в замок Раннинг или останетесь в городском доме лорда Литчфилда?
Глаза его вызывающе блеснули.
– Герцогиня, я думал, что это само собой разумеется. Я, конечно, должен разделить с вами кров. Ведь я, кроме всего прочего, еще и ваш кузен, член вашей семьи. И пока мы не сможем вернуться в наше сельское поместье, где же еще может быть любящий муж, как не в доме своей жены?
– Н… но ведь вы сказали, что будете спать в одиночестве. И мы еще раньше договорились с вами, что вы не будете требовать от меня супружеских обязанностей. Вы говорили…
Ироничная усмешка исчезла с его губ, лицо опять помрачнело.
– Я не говорил, что не хочу делить с вами супружеское ложе, но сделаю все, что в моих силах, чтобы и пальцем не коснуться вас. Я говорил, что не стану посягать на вас потому, что не хочу этого брака. То, что я должен оставаться в одном доме с вами, – Божье наказание для меня.
Впервые за этот день ком в горле исчез. Она ничего не сказала, понимая, как ошиблась. Джейсон по-прежнему вожделел ее. Ее, Велвет Моран. И не потому, что ему была нужна женщина. Ему нужна была именно она, потому что его влекло к ней. Теперь она поняла, что было в его взгляде. Это прорывалось сквозь всю его неуверенность прошедших трех дней. Сквозь сожаление и страдание. И от осознания этого она вновь почувствовала прилив надежды.
– Но если вы не хотите делить со мной кров, почему вы это делаете?
– Потому что ваши расспросы привлекли внимание Эвери. Кто-то следит за вами и всегда крутится вокруг вашего дома.
– Но он ничего не мог узнать. Вы уверены в своих словах?
– Да, миледи, я уверен в этом. За последние восемь лет я многому научился, в том числе и искусству выживания. А это искусство требует умения видеть все: кто следит за тобой и почему.
– Милосердный Боже!
– Именно так.
Литчфилд ничего не сказал, но дал понять, что согласен с другом.
– Если вы уверены, что за вами кто-то следит, вам тем более не следует оставаться со мной. Этот человек может сказать Эвери, что вы живете в доме.
– В доме будет жить Джейсон Хокинс. А Джейсон Синклер мертв. У Эвери нет причин подозревать, что я жив. У него нет причин думать, что за вашими расспросами стоит нечто большее, чем женское любопытство, но это может насторожить его. Мой любимый братец не потерпит вашего вмешательства в его дела ни под каким видом. Кто-то должен быть рядом с вами, чтобы вы были в безопасности.
Велвет не стала продолжать спор. Если Джейсон будет рядом с ней, появится надежда убедить его не уезжать из Англии.
Глава 15
Люсьен Монтэйн подвинулся, пропуская Джейсона внутрь экипажа. В нескольких футах от них, у входа в дом Хавершемов на Беркли-сквер, горел фонарь. Люсьен заметил силуэт Велвет, стоявшей у окна, закрытого плотными шторами.
Отбросив в сторону полу плаща, Джейсон опустился на противоположное сиденье.
– Мерзейшая погода, – сказал он. – Хороший хозяин собаку на улицу не выгонит.
Когда экипаж тронулся, взгляд Люсьена снова коснулся окна на втором этаже.
– Знаешь, я был уверен, что твоя жена проводит тебя до экипажа.
Джейсон буркнул:
– Маленькая чертовка предложила что-то подобное. Она даже собралась переодеться парнем и ждать нас у входа в «Колокольный двор». Сказала, что сможет предупредить в случае опасности или прийти на помощь, если будет нужно. – Он покачал головой. – Можешь в это поверить?
Люсьен улыбнулся и откинулся на спинку сиденья.
– Могу. И представляю, какой восторг это вызвало у тебя.
Джейсон вздохнул:
– Должен сознаться, эта женщина – сущее наказание.
– Весьма симпатичное наказание, если мне будет позволено так выразиться.
– Пощади меня. Если в твоей душе осталась хоть капля сострадания, не напоминай мне о ней. Я все время только и делаю, что думаю об этой маленькой чертовке.
Люсьен улыбнулся и больше ничего не сказал. Обстоятельства свели этих людей, и неизвестно, сохранится ли их брак.
Джейсон выглянул из окна экипажа:
– Надеюсь, сегодня наш друг Фут появится. Мы наобещали достаточно золота, чтобы разжечь его алчность.
– Не беспокойся. Человек вроде Фута не устоит перед искушением разжиться золотыми гинеями.
Джейсон ничего не ответил, и оставшуюся часть поездки они провели в молчании. На город опустился плотный туман, и даже нищие попрятались по своим норам. Добравшись до пивнушки в Белл-Ярд, они заплатили кучеру, попросив его подождать их у входа. Они вышли из экипажа, перешли утопающую в грязи улочку и вошли в полутемное помещение пивной.
Пивная была такая же дымная и мрачная, что и в прошлое их посещение, но за столиками на этот раз сидело меньше людей, и поэтому дышалоcь здесь легче.
– Привет вам, красавчики. – Грасси, большегрудая служанка, с которой они познакомились в прошлый раз, бочком приблизилась к Джейсону и подмигнула ему как старому знакомому. – А я все думала, сдержите ли вы свое слово.
Джейсон заставил себя улыбнуться:
– Я сказал, что мы придем в полночь. Сейчас только десять минут первого. А Фут уже здесь?
– Да здесь, здесь, успокойтесь. Поджидает вас там, в углу.
Она кивнула в дальний угол, и Джейсон бросил туда взгляд.
К своему удивлению, он сразу узнал крупного, со свирепым лицом мужчину из тюрьмы. Высокий, широкий в плечах, со смуглой кожей, рыхлого сложения, с многочисленными оспинами на лице. Восемь лет назад Джейсон старался держаться подальше от него. Видимо, это было правильно.
– Добрый вечер, ребята, – встал Фут при их приближении. – Слышал, вы разыскиваете меня.
– Точно, – ответил Люсьен, опускаясь вместе с Джейсоном на деревянную скамью перед столом. – Вы знаете то, что мы хотели бы приобрести. Вы рассказываете нам это, а мы платим столько, сколько эти сведения стоят.
Фут настороженно оглядел их:
– Я думал, у вас есть работенка для меня.
– Эта работенка уже была сделана, – произнес Джейсон. – Восемь лет назад. А теперь мы хотим знать, кто вам заплатил, чтобы вы это сделали?
Фут переводил подозрительный взгляд с одного на другого:
– Боюсь, вы обознались, друзья.
– Ньюгейт, – напомнил ему Джейсон. – Там был человек, аристократ, которого обвиняли в убийстве. Его звали Джейсон Синклер.
От неожиданности Фут даже присвистнул:
– Карлайл. Этого молодого герцога, о котором вы говорите, звали так.
– Этот человек нас интересует, – произнес Люсьен. – И мы хотим знать, кто вам заплатил за его убийство.