И уловила слабый тонкий аромат. То не был запах вина или табака…
Слезы неслышно катились по ее щекам. Кэрри в ужасе смотрела на него, а он, притянув ее голову, впился губами в ее губы. Шквал негодования превратился в стоны отчаяния. Или это были стоны восторга?
Два дня спустя Мерайя сказала ей.
— У него есть женщина, у этого твоего кузена. — В ее глазах мелькнул огонек удовлетворения. — В отеле. Я говорила тебе, у него дурная кровь.
— Я вам не верю.
Но она верила. За последние два дня настроение у Лео менялось так часто, что стало еще более непредсказуемым, чем раньше. В глубине души она догадывалась, что происходит.
— Это правда. Всем в Багни это известно. Сын моей сестры работает в отеле. Спроси его, если хочешь. Женщина очень красива.
— Зачем вы говорите мне это?
Старушка взяла ее за руку и сжала с удивительной энергией.
— Потому что ты похожа на мою Беатрис. И если полюбишь, твоя любовь будет слишком сильной.
— Я не люблю его! — Она выдернула руку и вскочила на ноги. — У меня есть муж. Лео — мой кузен. Вот и все.
— Тогда почему ты плачешь? — спросила Мерайя с горькой усмешкой.
Лео сидел на террасе со стаканом вина в руке, когда она появилась на вилле. Он повернулся к ней, улыбаясь. — Ты застала меня врасплох. Я только что… — он осекся на полуслове, увидев ее покрасневшие глаза. — Кэрри? Что с тобой?
— Расскажи мне об Анжелике, — сказала она без всяких предисловий, и слезы потекли по ее щекам, — расскажи мне об этом твоем друге.
Он молча допил вино. Потом, не говоря ни слова, поставил стакан на стол. Его нарочитое молчание переполнило чашу ее терпения. Она была готова ударить его.
— Лео! Скажи же мне! — Ее голос сорвался до пронзительного крика. Она уже не владела собой.
Он резко вскинул голову. Его глаза опасно сверкнули.
— На днях ты был у нее, не так ли? А потом ты пришел сюда и занимался любовью со мной. Мне хочется убить тебя за это!.. Ты слышишь? Мне хочется убить тебя!..
Лео даже не удостоил ее ответом.
Вне себя от ярости, она бросилась на него, колотя своими кулачками по его груди, пока он не стиснул ее запястья мертвой хваткой. Кэрри отчаянно вырывалась, стараясь ударить ногами, извиваясь, пытаясь царапаться. Но все напрасно. Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее он сжимал ее руки, держа на безопасном для себя расстоянии. Обессилев, она перестала вырываться. Он тут же отпустил ее.
— Скажи мне правду, — тяжело дыша, прошептала Кэрри.
— Видимо, кто-то уже сделал это, — ответил Лео.
— Так ты ничего не отрицаешь?
Его угрюмое молчание было красноречивее слов.
Она без сил опустилась на стул, на котором только что сидел он, и в отчаянии закрыла лицо руками.
Когда она подняла голову, его не было.
Она нашла его в башенной комнате. Он складывал вещи в свой маленький, видавший виды кожаный чемодан.
— Уходишь? К ней?
— Ухожу.
— К ней?
Он обернулся.
— Кэрри. С самого начала мы знали, что должно будет случиться. И мы всегда знали, что рано или поздно это должно будет закончиться.
— Но чтобы таким образом? Вот так?
Он свернул рубашку и сунул ее в чемодан. Его лицо было бледным, как полотно, а губы крепко сжаты.
— Любил ли ты меня вообще? — спросила она в отчаянии.
Он замер, и только руки продолжали дрожать. Потом захлопнул крышку чемодана и выпрямился.
— Поверь мне, любимая…
Она передернулась от боли.
—..так будет лучше. Продавай виллу и уезжай в Англию. К Артуру. — Он встретился с ней взглядом, но остался тверд. — К своему мужу. Ты никогда не оставишь его. Ты ведь сама это понимаешь.
Слезы безудержно бежали по ее щекам.
Проходя мимо нее, он остановился и осторожно вытер мокрые дорожки на ее лице. Потом он ушел. Она услышала его быстрые и легкие шаги сначала в коридоре, потом на лестнице. До нее донесся глухой стук входной двери, который показался ей звуком погребального колокола.
Она метнулась к окну.
Он не оглянулся.
Глава девятая
Силы покинули Кэрри. Первые несколько дней после мучительного объяснения и последовавшего за ним ухода Лео она чувствовала себя физически и морально опустошенной. Она не могла ни есть, ни спать. Куда бы она ни посмотрела, ей всюду виделся Лео, а его голос до сих пор звучал в ушах. В первую ночь она не могла заставить себя лечь в постель. Она устроилась в гостиной, чувствуя себя неуютно на пыльном жестком диване, и дремала, вскакивая то и дело при малейшем шорохе, напрягая слух в надежде услышать его шаги. Сердце, душа и тело томились по нему, причиняя нестерпимые муки. Рассвет застал ее на террасе за очередной чашкой кофе. Но даже здесь она не могла избавиться от наваждения. Ясно, как если бы Лео действительно был здесь, она видела его бегущим по ступенькам, видела его смеющиеся голубые глаза, упрямый рот, резкий поворот головы, слышала его голос и смех. Однажды ей даже почудилось, будто в воздухе запахло сигаретным дымом.
Что это? Безрассудная страсть? Или любовь? Всегда ли человек испытывает такие муки, когда любит или теряет любовь? А что такое безрассудная страсть, если не любовь, доведенная до крайности? И когда придет конец ее мучениям, если все так неожиданно, так жестоко оборвано? И придет ли вообще?
Она устало уронила голову на руки и закрыла глаза, чтобы не видеть этого ясного теплого утра, утра без Лео. Весна постепенно переходила в лето, дни становились длиннее и жарче даже здесь, в предгорье. Неожиданно эта мысль подействовала на нее угнетающе. Ей было бы легче, если бы небо заволокло тучами и хлынул нескончаемый дождь. Если бы природа оплакивала вместе с ней утраченное счастье. И она действительно плакала, порой беззвучно, не замечая слез, струящихся по щекам. А иногда рыдания подступали внезапно, и она плакала громко, в голос. Хоть бы скорее пришло время, когда она выплачет все слезы и их больше не останется. Или, как у Алисы в стране чудес, они станут ее наказанием, и она утонет в собственных слезах.
Она бродила из комнаты в комнату, не утруждая себя тем, чтобы открыть ставни, равнодушно взирая на хаос, царящий вокруг. По всему дому стояли наполовину упакованные коробки; на полу в каждой комнате сложены стопки книг; у стен, прижавшись одна к другой, ожидали своей участи картины. Ближе к вечеру она решилась и зашла в башенную комнату — их с Лео комнату — и, измученная, упала на кровать, закрыв лицо руками. Спустя несколько минут она перевернулась на бок, обняла подушку Лео, и сжалась в комочек, подтянув колени к подбородку, словно обиженный ребенок.
Она по-прежнему плакала и по-прежнему не могла уснуть. И по-прежнему вслушивалась в звуки, ожидая его возвращения.
На следующий день стало просто невыносимо сидеть в доме, полном воспоминаний об утраченном, и большую часть дня Кэрри провела в саду. Она пробралась до беседки с фонтаном, села на его край и рассеяно окунула руку в темную воду.
Она знала, что должна положить этому конец. Заняться делом. Она уже не ребенок. Нельзя потворствовать своим страстям и доводить себя до отчаяния.
Мелодичный плеск воды, что сбегала на камень из кувшина мальчика, немного успокоил ее. В тени было прохладно. В памяти всплыл тот день, когда она стояла в своей комнатке-коробке, глядя на картину с изображением этого места в саду, и мечтала, мечтала…
Она наклонилась к одному из дельфинов и провела рукой по плавному изгибу его головы. Под ее ладонью, на которой остались водоросли, тускло и влажно засветился мрамор. Каким прелестным, должно быть, было это место при жизни Беатрис, Неудивительно, что она так любила свой сад. И как грустно видеть его заброшенным, заросшим травой и никому не нужным.
Неужели отныне весь мир будет окрашен только в печальные тона? Бродит ли где-нибудь ее счастье? Если бы случилось чудо и ей предложили вернуться в прошлое и все изменить: никогда не встречать его, не полюбить и не переживать разлуку. Согласилась бы она?
Какой бы несчастной она себя ни чувствовала, ей не надо было задумываться над ответом…
Она долго сидела у фонтана, понемногу успокаиваясь, хотя сердечная боль не утихла и кровоточила, как свежая, глубокая рана.
Теперь она одна. Ей надо собраться с мыслями и заново строить планы на будущее. Дела с домом не терпели отлагательств. Она вынуждена вернуться в Англию. Если она этого не сделает, Артур потеряет терпение и приедет сам, чтобы увезти ее с собой. Но мысль о его возможном приезде была невыносима.
А где сейчас Лео? В Багни с Анжеликой? Предположение об этом глубоко терзало ее. Возможно, они уже уехали куда-нибудь? Наверняка они уехали, чтобы не подвергать ее дополнительным пыткам.
Но тут она вспомнила ненавидящий взгляд Анжелики, и уверенность покинула ее.
Легкие водомерки стремительно и изящно скользили по воде, оставляя едва заметную рябь, Кэрри поднялась и огляделась вокруг. Нимфа, покрытая илом и лишайником, по-прежнему невозмутимо созерцала воду; изящные линии фонтана с дельфинами были прекрасны, как и прежде.
— Если бы все сложилось иначе, — тихо произнесла Кэрри вслух, — если бы я… если бы мы могли здесь остаться.
Она глубоко вздохнула. Солнечные лучи вспыхивали и гасли, пробиваясь сквозь колеблющийся лиственный шатер. Неожиданно она почувствовала, что больше не может вынести это. Покинуть этот дом как можно скорее! Бежать отсюда…
Вернуться в Англию. Но теперь, когда Лео не было рядом, она нуждалась в помощи. Надо заключить контракт с сеньором Беллини, упаковать вещи Беатрис для отправки морем, подготовить дом для продажи. А это означает, что ей нужен телефон. И для того чтобы позвонить, ей придется отправиться в Багни.
Она услышала голос Мерайи: «У него есть женщина, у этого твоего кузена. Это правда. Всем в Багни это известно.» Вероятно, теперь всем в Багни известно, что он оставил Кэрри ради этой женщины. Что ж, рано или поздно, ей придется пережить и это.
Но только не сейчас. Не сегодня, когда она чувстует себя такой слабой, почти больной, и у нее кружится голова от голода, недосыпания и переживаний. К тому же глаза почти не просыхают от слез. Ей нужно время, чтобы собраться с силами. Завтра. Завтра она встретится лидом к лицу с Багни и его сплетнями.