Баат взглянул на синее небо и улыбнулся так безмятежно. Словно обезумел в один миг и перестал понимать, что творилось вокруг.
– Ну наконец-то, – он потянулся. – Я всё думал, насколько же тебя хватит.
– Ты, – Чонгар сглотнул, – знаешь?
– Даже больше, чем ты думаешь, – Баат спрыгнул на землю и обхватил рукоять меча. – Святейшее неведение! Неужели ты думал, что наши пути сошлись сами собой?
Чонгар нахмурился. Маржана вжалась в телегу, не понимая, чего хочет больше: чтобы они помирились и продолжили путь или чтобы поубивали друг друга, оставив её и Томаша в покое? Вот тебе и Звенец с его князьями и теремами.
– Я знаю, что у тебя за долг, – Баат усмехнулся. – Это очень забавно, друг мой, ведь Кажимер не виноват в смерти Агнеша.
– Откуда тебе знать? – рука дрогнула. Ещё немного – и начнётся драка.
– Сотник не стал разбираться, услышав очередной приказ, – продолжал рыжебородый. – Но кто его отдал, я не скажу.
– Объяснись, – Чонгар обнажил меч.
– Нападёшь на меня – никогда не узнаешь, кто убил Агнеша на самом деле, – пожал плечами Баат.
– Сволочь, – сквозь зубы процедил Чонгар. – Ты мне всё расскажешь!
– Расскажу, – согласился витязь. – Но только когда доберёмся до Звенеца. Убийца твоего брата находится там.
– Поклянись, что не врёшь, – он внимательно, по-охотничьи, посмотрел на Баата. – Перуном поклянись!
– Клянусь, – мягко произнёс тот. – Клянусь Перуном, что не вру тебе, Чонгар.
Буря схлынула. Чонгар с досадой спрятал меч и развернулся. Баат сел вперёд и повёл коней дальше. Из перелеска они выехали в полной тишине.
Маржана сжалась в ком и пожалела о том, что не может провалиться сквозь землю в этот же миг. Её трясло от страха и тревоги, аж слёзы проступили. Пришлось торопливо смахнуть, чтобы охотник не заметил.
Злые витязи не станут утешать девку – скорее наоборот. Раздражать их ещё больше ой как не хотелось.
Со стороны леса наползал туман. То ли показалось, то ли вдали завыли волки. Протяжно, злобно, словно почуяли их. Но телега неслась в противоположную сторону – к полям и большаку. Витязи оставались спокойными – один был увлечён лошадьми, второй хмурился, но сидел неподвижно. А опасность наползала.
Может, их ссора пробила брешь в чарах? А может, это с Маржаной творилось что-то неясное? Она склонила голову вниз и закашлялась, выплюнув капли крови изо рта. Зверь рвал её рёбра, не желая мириться со своей трусливой хозяйкой.
– Только с тобой возни не хватало, – цокнул Чонгар. – Ничего, до Звенеца потерпишь.
В этот миг Маржана пожалела, что не может разодрать ему глотку. Она со стоном повалилась на спину и глухо зарычала.
«Терпи, – пришлось умолять из последних сил. – Ради Велеса, Мокоши, братьев, прошу: потерпи ещё немного».
Скоро всё закончится, даже если не доедут.
Слова Баата звенели в ушах. Спасала лишь клятва. Чонгар цеплялся за неё, как за спасительную нить. А всё остальное, будь оно неладно, рухнуло, рассыпалось на щепки, которые годились, разве что, для растопки костра.
И сотня вопросов, от «почему ты молчал раньше, скотина?!» до «как ты понял, псы тебя подери?!». Как будто лису нравилось его дразнить и подначивать, но эта игра стала совсем невесёлой. Если бы не клятва, Чонгар сдирал бы с него шкуру по кускам и спрашивал раз за разом, пока тот не рассказал бы всё.
Баат об этом наверняка знал или хотя бы догадывался. Раньше, когда лис подначивал других витязей, Чонгар лишь усмехался и качал головой, мол, горячая кровь, что тут поделаешь. Но теперь этот подлец словно стоял над ним и хохотал, прекрасно зная, что не понесёт наказания. Ну ничего, Чонгар спросит с Баата ещё и за это. Плевать, что они делили кров и дрались вместе когда-то.
Потому что лис знал и молчал. Ни друзья, ни собратья так не делают. Они не подставляют своих под удар, не смотрят, как те мучаются и пытаются вырваться из верёвки, свитой кем-то другим. Они, мать их, помогают!
Чонгар рыкнул от злости, но не пошевелился. И он ещё думал, что обманывает Баата! Да и то – не выдержал в конце, признался, когда готов был достать меч и отрубить Томашу руку. А Баат, этот мерзкий лис с его поганой шкурой!..
«Шкура!»
Чонгар усмехнулся и потянулся к его суме, где лежала девкин мех. Достать его было нетрудно – руки, знавшие ворожбу, легко обошли чародейский заговор. Довольный, Чонгар сразу спрятал мягкий комок за пазухой. Сила от него исходила дикая, необузданная, пугающая – от такой стоило бы спрятаться всем, кроме охотников.
Баат ничего не заметил – даже не повернулся. К собственному счастью, он не знал, что теперь судьбы Томаша и Маржаны находились в руках Чонгара. Их можно было выменять почти на всё – от ответов на вопросы до половины княжества. Кажимер не пожалел бы дальних воеводств.
Но земли ненадёжны: сегодня ты сидишь в тереме и ешь лучшее мясо, а завтра тебя бросают в реку или вешают прямиком на вечевой степени по приказу великого князя. Нет, Чонгар по-прежнему хотел одного и надеялся, что предателя не придётся долго искать.
– Чонгар, – девка подняла голову, – что произошло-то?
– Моего брата убили во время смуты, – он прикрыл глаза и ощутил, как на его тело навалились мертвецы. Их становилось всё больше и больше, пока кто-то не заметил Чонгара и не вытащил оттуда. – Убийца был на стороне великого князя и Баат его знает.
– Почему не скажет? – недоумевала Маржана.
Чонгар пожал плечами. Баат сделал вид, что ничего не услышал. Повезло ему, лису. На него не давили умершие. Что тогда, что теперь он не кричал во сне, а днём нёс службу или веселился с девками до зари.
Наверное, он дружил с тем витязем. Или хорошо знал его. Но тогда выходит, что убийца околачивался совсем рядом с Чонгаром – а тот взял и не заметил. Тоже хорош. А может, Баат просто жаден до денег? Если так подумать, он пользовался помощью Чонгара и знал: если скажет правду – тот оставит Томаша в покое и понесётся в Звенец, прихватив Градьку.
Ублюдский, мерзкий лис.
– Не сжигайте мне спину, – отозвался Баат. – Мне и впрямь нужна была твоя помощь, Чонгар.
– Почему ты не сказал сразу? – он не выдержал и шикнул, подавляя желание наброситься на витязя.
– У меня были связаны руки, – невесело усмехнулся лис. – Славена просила подождать. Всё надеялась, что остепенится, а он, – Баат дёрнулся, но продолжил следить за лошадьми и дорогой, – понёсся в ту же степь, что и ты.
– Тьфу, чтоб вас! – Чонгар стукнул кулаком по днищу. Доска хрустнула, но не развалилась. – Всё с мягкостью да трепетом, а надо совсем иначе!
Княжеская ведунья тоже знала. Интересно получается.
– Он лишился чуров и дома, – тихо произнёс Баат, – потому что твоя мать сбежала из Подзмейного. Поначалу скитался, затем прибился к гриднице и затерялся там.
Нет, ну это уж совсем походило на шутку! Чонгар взвыл и заорал во всё горло:
– Да причём, псы тебя дери, здесь моя мать?!
Баат выждал, пока Чонгар переведёт дух: выдохнет горячий воздух, вдохнёт свежего, прохладного, – и успокоится. Только потом ответил:
– Ящеры утащили весь ваш род под воду, когда Айнур сбежала. Выжил только один и только потому, что гостил у соседей. Можешь поехать в Подзмейное и взглянуть сам. Там теперь глубокое озеро, где не стоит рыбачить и купаться.
– Моя мать не вещь и не товар, – зашипел Чонгар. – Одни боги имеют право судить её.
Если Баат говорил правду, то парень приходился ему дальней роднёй. Значит, его можно было найти по крови и почуять, как волчонка. Это очень, очень удачно. Отыскать такую добычу сможет любая ведунья. Но лучше пойти к той, что уже знает ответ.
Чонгар спросит с этого змеёныша за Агнеша, с чужой помощью или сам.
– Осторожнее! – закричал Чонгар.
Агнеш улыбнулся и убрал меч. Молодой витязь получил его вчера и теперь хвастался перед всей гридницей. Сразу видно – не терпится показать себя. Чонгар поздравил его первым и не забыл добавить, что мать непременно обрадуется.
– У вас есть семья? – пришлось спросить. – Я думал, вы из Подзмейного.
Как и он.
Сколько вёсен прошло с тех пор, как дом ушёл под воду? Раньше без слёз не вспоминалось, но время пригладило. Теперь он мог представлять перед собой лицо матери без горечи и комка иголок в горле.
– Мы родились неподалёку от Звенеца, – горделиво произнёс Чонгар. – Но наша мать из Подзмейного.
– Да, они с отцом приехали в этот край, – добродушно сказал Агнеш, пряча меч в ножны.
– А как, – он прикусил губу, – зовут твою мать?
– Айнур, – пожал плечами витязь.
Чонгар взглянул на брата так, словно захотел испепелить вмиг. Пришлось сделать вид, что он не узнал и не понял.
– Мне незнакомо это имя, – фыркнул. – Но я рад, что мы родом из одних земель.
Агнеш улыбнулся и кивнул Чонгару, мол, видишь, ничего страшного. Тот удовлетворённо хмыкнул и отвернулся.
А он – он понял одно: боги не зря отправили его в Звенец. И ведь сопротивлялся ещё! Не хотел оставлять родные земли, цеплялся за друзей и соседей, но каждый рано или поздно давал понять: тебе здесь не рады. Ещё бы – никто не хотел навлечь на свой род гнев ящеров. Тогда он отправился в соседнее воеводство, но и там не было покоя – приходили люди, спрашивали и настоятельно советовали исчезнуть и раствориться в громадной столице.
Сперва он противился. Не останавливали нападения в ночи, но вот яд… Да, кто-то подлил ему яд в сбитень, и тогда он не выдержал. А в Звенеце повезло – посмотрели на руки, выплетавшие ворожбу, на меч – и сразу отправили в княжескую гридницу.
Тут-то ему и попались Чонгар с Агнешем. Смуглые, непохожие на всех остальных, с дикими повадками. У Чонгара ещё и имя было странное. Агнеша же назвали уже по-новому.
Он смотрел на их лица и пытался понять, найти хоть какой-то ответ. Чуть позже посмеялся над собой. Откуда им знать? Они не видели, как деревня уходит под воду, как размывает дорогу, как хохочут русалки, забирая себе новых сестёр. Они не слышали криков – а кричали до хрипоты. Он же видел это всё каждую ночь и не мог простить. Ни Айнур, что погубила их всех, ни Чонгара и Агнеша – за то, что сидят в гриднице и ходят по княжескому терему.