А вам с любимым вашим мужем
и вовсе там никто не нужен.
Тогда продолжим же мы путь. Покину вас.
С Армана не спускайте глаз.
Он снова склонил голову и покинул экипаж. Через несколько мгновений мы снова тронулись. Бессознательное состояние Армана постепенно перешло в сон. Это было нормально. Его тело требовало отдых после восстановления. За окнами кареты темнело. И вскоре я могла смотреть на спокойные черты любимого только благодаря своему зрению. Нам, Пьющим кровь, свет не нужен. Только восприятие немного меняется. И я с интересом разглядывала Армана.
От открытых участков кожи шло легкое свечение. Я улавливала его тепло. Мы всегда чувствуем тепло живых организмов. Оно и давало это свечение, где более интенсивное, где менее. И мне нравилось вот так рассматривать мужа. Его красота приобретала какую-то таинственность. Залюбовавшись, я даже не заметила, как он пошевелился и открыл глаза. Просто почувствовала его взгляд и улыбнулась.
- Кровавой ночи.
Вот и открылись твои очи.
- Так вот откуда эти сны,
я слаще их не видел в жизни.
А то любимая со мной,
так нежно мужа обнимает.
И все кошмары прогоняет,
своею ласковой рукой.
Он сел, снял исполосованную рубаху и хотел выкинуть, но я остановила. Такой след оставлять было нельзя. Арман понял меня и просто кинул рубашку на соседнее сиденье. После осмотрел себя и удивленно присвистнул.
- Как дар велик моей любимой.
Меня ты наградила силой.
Я выжил только ей благодаря.
И как мне не любить тебя?
Мое прекрасное виденье ночи.
Тебя забыть? Не хватит мочи.
Он усадил меня к себе на колени и надолго приник к губам, заставляя забыть обо всем. О страхах за возлюбленного мужа, о том, что отцу его гордыня оказалась важней счастья собственной дочери, о страшном приговоре Первого лорда, о всех наших невзгодах и бедах.
- Ты на меня совсем не сердишься, любимый?
- За что?
- За то, что натворила, милый.
За глупую самоуверенность и слабый дух.
Из-за меня погиб твой близкий друг.
Арман отвернулся к окну, и я увидела, как он помрачнел.
- Не ты велела Нерилу сражаться,
не ты вогнала в сердце меч холодный.
То Элион, вампир ожесточенный,
излил на друга ненависть свою.
И пал наш Дорбери с мечом в руках,
как должен славный воин,
с врагом сражаясь в яростном бою.
Он был мне другом, братом, преданным душой.
Он жизнь готов отдать был за друзей.
И вот отдал,
не пожалел для безразличной смерти,
он даже младости своей.
Его оплакать мне не дали, и не увижу я,
как тело поглотит земля.
Из домена за смерть убийцы мерзкого изгнали,
и вынудили торопиться, пока жену не отобрали.
Погиб мой друг,
но сил не хватит мне отказаться от тебя.
- Оплачем вместе твоего мы друга.
Он откупом для Смерти стал,
собою заменив тебя, возлюбленного моего супруга.
Но пусть я прослыву безжалостной душою,
но рада я, что Нерил заменил тебя собою.
Прости за нехорошие слова,
но видеть твое тело без дыханья
готова я не буду никогда.
Я без тебя одна здесь жить не стану,
коли покинешь этот мир.
И за руку объявятся за Гранью
мужчина-человек и женщина-вампир.
Арман обнял мое лицо ладонями и с восторгом посмотрел в глаза.
- Ужели ты меня так сильно любишь?
Ужели мне даровано Судьбой
единственное в мире совершенство,
что называю я женой?
Но мне милей твое дыханье,
исполненные нежностью черты.
При взгляде на тебя наполнен я огнем желанья,
который разжигаешь ты.
И все это имеет только два названья:
Любовь и Жизнь - основа мирозданья.
Люблю тебя, живу тобой.
Ты маленький хранитель мой.
Что было ответить на его слова? Мои сияющие глаза стали ответом и губы, с которых он пил мою любовь, отдавая свою. Мы упивались друг другом и нашей близостью еще какое-то время, пока Арман виновато не улыбнулся и, поцеловав меня в очередной раз, поспешил сменить уставшего друга на козлах. Я не захотела довольствоваться знанием, что мой любимый совсем близко, но не рядом. И Бониваля мы сменили вместе.
Я любовалась руками моего мужчины, взявшего вожжи, вспоминая, как эти руки умет жарко обнимать, и сколько в них нежности, и как умело они кружили голову одной маленькой неправильной вампирше.
- Ты улыбаешься, родная.
Арман поймал мою улыбку, и уголки его губ дрогнули в ответ.
- Да, улыбаюсь, жизнь моя.
Но не скажу, ведь это глупо.
Брови Армана в притворном гневе сошлись на переносице.
- А, ну, скажи, жена моя,
что ты скрываешь от супруга?
- Арман, поверь, все это просто ерунда!
- У ненаглядной завелись секреты?
Ведь зацелую.
- Угрожаешь, да?
- О-о, милая жена, меня еще не знаешь,
иначе не сказала б - угрожаешь.
Не угрожаю никогда.
А привожу угрозу в действие всегда.
Не убирая в долгий ящик.
Он перехватил вожжи одной рукой, заключая второй одну "жутко испуганную" вампиршу в нежный, но крепкий капкан. И мое лицо осыпали целым градом поцелуев, то щекоча дыханием за ушком, то шею, то нагло прикусывая.
- Да ты вампир! А притворялся человеком.
Я чувствую себя обманутой, постой.
Развод я требую с тобой!
- Вот размечталась!
Мы венчаны Кровавою Луной.
- Нашел лазейку, змей коварный.
Придется покориться,
а муж, какой уж есть.
Мне и такой сгодится.
- Нахалка ненаглядная моя,
люблю тебя.
- А я тебя.
Я положила ему голову на плечо и счастливо вздохнула, глядя на черную ленту дороги, по которой брели лошади.
- И все же, расскажи.
Попросил Арман.
- Вот ты зануда,
скажи ему, скажи.
Ну, ладно, слушай.
Пока не встретила тебя,
я ненавидела себя.
За малый рост, за хрупкость и зеленые глаза.
Винила мать за смешенную кровь.
Откуда знать тогда могла,
что это все мне принесет твою любовь?
И грудь я ненавидела особо.
Корсет носила, чтоб могла она убраться.
- О, боги, Эль, ведь это святотатство
скрывать такую красоту.
Дай, лишь до места нам добраться,
и буду долго любоваться
на милой наготу.
- Опять смутил! Ну, как же можно?
Ведь я вампир и дочка лорда.
Всегда холодной быть умела,
скрывать эмоции свои.
Но только появился ты,
и я открытая уж книга.
Ты мне скажи, что за интрига?
- Любовь, всему виной одна любовь.
Она нам головы вскружила,
и дух из тел освободила,
меняя раз и навсегда.
Ты ненавидела людей,
а я вампиров презирал.
Пока красавицу Эльмину
однажды вдруг не увидал.
Забыл я все, что раньше было.
Я проклял время без тебя,
что в праздной дури проходило.
И все, о чем я возмечтал,
чтобы прекрасная Эльмина
на недостойного меня свое вниманье обратила.
Я подняла на него взор и, с добродушной насмешкой, встрепала ему волосы.
- Ты сделал все, чтоб обратила.
И чтобы после не забыла.
Ты все перевернул
одним своим лукавым взглядом.
И твой напор был, как таран.
Да, что там! Просто ураганом.
Ты мой любимый ураган.
Арман негромко засмеялся и крепче прижал меня к себе, от души поцеловав в щеку. Я посмотрела на звезды, так похожие на те, которые освещали наше первое свидание на балконе и подумала, что это было где-то тысячу лет назад. Столько всего произошло за это время. И время, проведенное без него, кажется вечностью.
- Арман, теперь все будет хорошо?
- Я ради этого готов на все.
То место, где мы будем вскоре,
закрыто в доступе для всех.
Отец лишь ходит без помех.
Он сам поймет, где я скрываюсь.
Придет, и я с ним пообщаюсь.
Тебя представлю, объясню,
что прячу здесь жену свою.
А не поймет, ему я не судья.
Нас разлучить уже нельзя,
К проклятой Тьме, да просто невозможно!
- Любимый, как-то мне тревожно.
- Не думай, милая, забудь.
У нас с тобой счастливый путь.
Не могут дать любовь такую,
чтобы на муки обрекать.
- Ах, если бы тебе могли внимать
отец мой и вампирша мать.
Они нас точно не поймут,
отец мой спеси преисполнен,
закоренелый он гордец.
- Такой же точно мой отец.
Но им придется нас понять!
Их дети сердцем полюбили.
- И им любовь их не простили.
Я тесней прижалась к Арману. На душе было, на самом деле, тревожно. Первый лорд Одариан не оставит наш побег без внимания. Он будет искать, я точно знаю, что будет. И вся надежда лишь на недоступность прохода на земли моего супруга. Иначе месть отца будет жестокой. Любимый погладил меня по плечу, вливая свой покой и уверенность. Он прав, боги не могли нам даровать чувство, изменившую все вокруг нас, чтобы не дать быть вместе.
Когда забрезжил рассвет, я задремала, умудрившись положить голову ему на колени. Экипаж покачивало на выбоинах, но Арман продолжал править одной рукой, второй придерживая меня. А я погрузилась в какой-то странный бред, сплетенный из сновидений на грани реальности. То я чувствовала ласкающего меня мужа, но через мгновение слуха касался гневный крик