А после выпью, но уже не сладкий, а лишь обычный горький яд.
Арман сел на постамент, еще раз погладил девушку и склонился к ее губам.
- За нас, любовь моя.
Он достал флакон, вытащил пробку и отсалютовал безмолвным мертвецам. После одним глотком осушил содержимое и откинул бутылочку. Затем лег, устраивая голову вампирши у себя на плече, и смотрел, впитывая в себя каждую ее черточку.
- Люблю тебя, моя жена.
Арман потянулся, поцеловал холодную щеку, прижал к себе Эльмину и закрыл глаза, чувствуя, что яд уже начал действовать. Тело оцепенело, дыхание все больше давалось с трудом. По телу разлился жар, но юноша чувствовал, как коченеют руки и ноги.
- Ну, вот и все. Ушли все муки,
уже кончается кошмар разлуки.
Он открыл глаза и увидел невероятное, веки его возлюбленной дрогнули и поднялись. Эльмина мгновение смотрела на него, соображая, где она, затем улыбнулась и прошептала.
- Арман.
- Моя Эльмина.
Ответил ей так же шепотом юноша и замер. Девушка с удивлением смотрела на остановившийся взор синих глаз.
- Арман.
Она неуверенно улыбнулась и потянулась к его губам. Молодой князь остался безучастным к поцелую, все так же глядя на нее застывшим взглядом. Вампирша порывисто встала на колени, и голова юноши безвольно свесилась набок.
- Арман, ты что? Арман, со мной ты так шутить изволишь?
Но это не смешно, ты не находишь?
Арман, сейчас же перестань со мной играться! Арман!
Крик девушки отразился от каменных стен склепа, обрушиваясь на нее погребальным звоном. Она нагнулась над князем, заключила лицо в ладони и всмотрелась в глаза.
- Арман...
Прошептала она, горестно застонав, и упала ему на грудь.
- Зачем ты это сделал? Или не знал, что я жива?
Ведь Энц был должен известить тебя.
Зачем, Арман? Зачем оставил ты меня?
Куда ушел ты без своей жены?
Иль думаешь, она тебя отдаст бездушной смерти? Нет-нет, ты мой!
И будем там навеки вместе мы.
Мне в сердце нож сейчас милей ласкающего взгляда.
Ведь не оставил ты для милой яда.
Тебе я обещала покинуть вместе мир,
и как однажды я сказала, войдут за Грань мужчина-человек и женщина-вампир.
Она погладила ножны кинжала, любовно провела пальчиком по рукояти и вытащила его.
- Один последний взгляд на милые черты.
И поцелуй, пока еще твои горячи губы.
И дальше медлить я не буду.
Спешу туда, где ждешь Эльмину ты.
Неожиданно тишину склепа нарушил топот бегущих ног, и голоса ворвались в ослепленное горем сознание девушки. Энцолор и Бониваль промчались мимо Элиона и замерли, глядя на вампиршу, сжимавшую направившую лезвие кинжала себе в грудь.
- Эльмина, стой! Отбрось кинжал!
Девушка повернула к брату глаза, наполненные слезами.
- О, Энц, зачем ему ты не сказал?
Армана нет, а без него не может быть меня.
- Сестра, постой!
- Простила всех и ухожу любя.
Энцолор сделал отчаянный рывок к сестре, но она его опередила. Холодная сталь вошла в податливую грудь, и Эльмина упала на тело своего бездыханного мужа.
- Нет! Нет! Сестра!
Вампир упал на колени, простирая руки к постаменту. Бони прошел мимо него, остановился рядом с телами двух юных супругов и прошептал:
- Ну, вот и все. К чему вела Судьба, свершилось.
И сердце, где жила любовь, остановилось.
Они любили без обмана.
И вот итог: Эльмины больше нет, и нет Армана.
Энц застонал и схватился за голову.
- Будь прокляты вампиров спесь и всех людей упрямство.
Любовь убило низкое коварство.
Два сердца чистых бились в унисон.
Заместо счастья им достался лишь холодной смерти сон.
- Теперь уж их не разлучат.
Обрел свою жену мой брат.
Бониваль опустился на колени, положил на край постамента руки и уткнулся в них лбом. Плечи юноши вздрогнули. Теперь он мог позволить себе проявление своего горя. Энцолор поднялся на ноги и добрел до Бониваля, положил ему руку на плечо и слегка встряхнул. Тот поднял голову, протянул руку и убрал с лица девушки волосы. Затем улыбнулся и встал, укладывая Эльмину на плечо Армана и соединяя их руки. Энц закрыл глаза Армана, после Эльмине, и мужчины отошли от постамента. От входа послышались неверные шаги, и к ним подошел, покачиваясь и держась за голову, Ройх. Он посмотрел на двух мертвецов, сплетенных в объятьях и осел на пол, закрыв лицо руками. Бони и Энц скользнули по нему взглядом и снова отвернулись к постаменту.
- Скорей, мы можем опоздать.
Он мог только сюда помчаться!
Голос князя Монтери оборвался, и он потрясенно уставился на открывшуюся картину. Затем вскрикнул и бросился к каменному возвышению.
- Арман! Сынок!
- Сюда вломиться только мог.
Эй, человек, меня взбесила твоя наглость...
Лорд Одариан остановился, прервав сам себя, и воззрился на рыдающего князя, на своего сына, который стоял рядом с человеческим юношей, на Ройха, застывшего у их ног. Скользнул взглядом по людям князя, не сводящих взгляд с возвышения, а затем остановился на дочери, обнимавшей человеческого мужчину.
- Что все, скажите, это значит?
- Все просто, к чему теперь скрывать?
Энц взглянул на отца.
- Хотел помочь сестре и дал ей зелье.
Уснула на два дня малышка наша Эльми.
А я отправился, чтобы сказать ее супруг,
чтобы забрал из склепа он подругу.
Но князь опередил, и рассказал он сыну,
что умерла его Эльмина.
Я опоздал и вот итог.
Арман известья страшного снести не мог.
Попал сюда при помощи знакомца мага.
Портал тот маг открыл и выдал яда.
Очнулась Эльми, когда был кончен зелью срок.
Арман уж мертв, совсем чуть-чуть дождаться он не смог.
Не вынеся разлуки с милым,
вонзила в грудь себе кинжал Эльмина.
Остановились их сердца.
Любви своей остались верны до конца.
Лорд Одариан подошел к постаменту, встал напротив князя и сжал кулак.
- Зачем тебя я слушал человек?
Зачем мне нужен был тот договор с тобою?
Не знала бы людей Эльмина и вовек
не думала б кончать с собою!
- Молчи, вампир! Не оскверняй словами розни
покой детей, не продолжай свои ты строить козни.
Ты виноват, и я виновен, в том что достался им такой конец.
И пусть хоть здесь лежат спокойно.
Мужчина уронил голову на грудь сына и зарыдал в голос.
- О, боги, мой сынок - мертвец!
Вампир обернулся к сыну и со злостью посмотрел на него.
- Ты их венчал,
и ты им причиной смерти стал!
- Пусть буду я.
Зато теперь ты их не разлучишь,
теперь они навеки вместе.
- Пошли все вон! Здесь спит моя семья.
Мальчишку тоже заберите,
одна лежать здесь будет дочь моя!
Глава клана обвел всех безумным взглядом.
- Клинки из ножен, режь людей!
Они проклятьем стали нашим!
- Отец, опомнись! Трогать их не смей!
Энцолор бросился к отцу, хватая за руку, уже ухватившуюся за меч. Старший вампир ударил сына, и Энц отлетел к стене. Одариан вытащил меч и занес над князем Монтери. Зазвенела сталь вытаскиваемых мечей...
Ослепительное сияние залило склеп, ослепляя всех, кто был в нем. Люди первыми упали на колени. Следом побросали клинки вампиры. Из сияния Света вышла не менее ослепительная красавица. Ее серебристо-серые глаза внимательно осмотрели всех присутствующих и остановились на телах девушки и юноши. Следом за ней появились черноволосый мужчина и красноволосый дракон. Мужчина взглянул на каменное возвышение и сокрушенно покачал головой.
- Пресветлая, мы опоздали.
Они бедняжек все-таки достали.
Богиня обернулась к нему и похлопала по плечу.
- Спокойно, дядюшка, твое волненье мне понятно.
Но я богиня, что невероятно,
но все-таки известный факт.
И потому скажу я так.
Монтери тот, что старший князь,
ты что развел за неприятную мне грязь?
Я расу вашу укрепляю,
с другими расами я браки одобряю,
а ты решил идти своим путем?
И воля двух богов тебе вдруг стала нипочем?
Расстроил ты меня, расстроил.
- Пресветлая, я грешен, кто бы спорил.
За этот грех я заплатил сполна.
- Любимая, прости несчастного отца.
Черноволосый мужчина с жалостью смотрел на князя, покорно склонившего голову. Пресветлая рассеянно кивнула и перевела взгляд на главу клана вампиров.
- А это лорд Одариан, прославленный вампир.
Похоже, он у нас построил этот мир.
Установил в нем правила и судьбы стал вершить.
Ты потерял детей, как дальше будешь жить?
Да-да, удар твой цель настиг,
убил и этого ты сына.
Лежит там Элион, а здесь Эльмина.
И рядом с ними ляжет Энцолор.
- Не может быть! Мой сын, ведь без сознанья просто он!
Одариан бросился к Энцу, сидевшему у стены и свесившему на грудь голову, и тот сполз безжизненной куклой на руки отца.
- О, горе мне! Своей рукой убил я сына.
Кровавая Луна измены не простила.
Дракон сокрушенно покачал головой.
- Послушай, золотуль, его мне жалко тоже.
Быть может, и его простишь? И горю их поможешь?
Богиня потрепала дракона по плечу и подошла к возвышению.
- Так вот ты где, дыхание мое.
А я тебя ищу. Еще не завершила дело ты свое?