– Карлис?! – Я не могла себя видеть, но восприятие окружающего сдвинулось, и это выдали ставшие вертикальными зрачки. – Тебе лучше объяснить все и подробно.
Вряд ли мой гнев мог произвести впечатление на мужа, но то, что я не удержала частичной трансформации, должно было сказать о многом.
Но не это заставило его говорить, он сам тяготился недосказанностью.
– Их было восемь против нас троих, и, к тому времени когда на поляне появился Карлис, тащивший раненого Ньялля, мы с Алексом и эльфом не сумели избавиться ни от одного из них. Я уже собирался перекидываться, а наш друг – выпускать дракона, но мы не успели ни того, ни другого. Прижатый к груди барса меч был весомым аргументом, чтобы выслушать.
– Этьен дрался вместе с вами?
Впрочем, кое-какие мысли на этот счет у меня уже были. Я не могла предугадать, что именно развело Вионику и ее брата по разные стороны этой истории, но что заставило эльфа помочь загадочной «ей», догадаться было несложно.
Племянник-полукровка и близость самого лорда к правящему дому должны были сделать его сговорчивым. Но это было лишь вершиной айсберга – прозвище «кровавый лорд» не могло возникнуть из ниоткуда. А то, что Арадар спас его когда-то…
Эльф вполне мог посчитать, что смерть его сестры избавила его от долга чести.
Вместо ответа – кивок, устраивающий меня больше, чем слова, и муж продолжает рассказ:
– Змей объяснил нам, что в его договоре два условия. Во-первых, он должен скрыть часть артефакта в святилище их клана. А во-вторых, выкрасть одного из анималов и отдать Великому змею.
– А он не объяснил, что сам и является воплощением Великого змея? – Неожиданно возникшая идея, когда я ее произнесла, больше не казалась столь уж безумной, как в тот момент, когда пришла мне в голову.
Способности Карлиса, которые он демонстрировал мне в своих владениях, не зря показались мне уникальными. Мы, кошки, очень восприимчивы к магии, но в то время, когда мои глаза натыкались на ее проявления, чувства молчали. И хотя данное им объяснение, что вокруг меня защитный кокон, вполне могло соответствовать действительности, теперь мне казалось, что это совсем не так. Силы, которыми он владел, были природными, происходящими из того, что его окружало. А значит…
Лишившись этих гор, он перестанет существовать. А своя жизнь всегда более дорога, чем, например, жизнь какой-то там кошки.
– Нет. Но Алекс именно так и посчитал.
Его замечание доставило мне удовольствие. Внешне мой друг продолжал оставаться бесшабашным мальчишкой, влюбленным в собственную свободу и не готовым променять свою тягу к авантюрам на данное ему рождением право повелевать. Но я знала, что за последние три года очень многое изменилось. Он перестал быть одиночкой, узнал цену дружбе, познал и сладость и горечь любви.
– Карлис не стал объяснять своего решения, – продолжил Арадар, догадавшись, что никаких пояснений сделанным мною и Алексом выводам я давать не собираюсь, – но намекнул, что мешать нам вытащить тебя или выкрасть Чашу он не будет. Помогать, естественно, тоже.
Стоило признать, это было в духе Карлиса. Я не могла быть уверена, что мое мнение о нем абсолютно правильно, но кое в чем не сомневалась. Ему не было дела до того, что творилось за границей гор, которые он считал своими, – его интересовали лишь тишина и покой мира, в котором он властвовал. Но и бессмысленные жертвы ему были ни к чему.
Великий змей, как и Арида – дух-покровитель безмолвия, не был кровожадным. Они требовали от поклоняющихся им лишь смирения.
– А сам ритуал?!
Я тоже не была кровожадной и не желала смерти тому, кто, оставаясь врагом, сумел сделать для меня многое. Впрочем, здесь стоило вспомнить Алекса, который время от времени невесело шутил, что владельцы диковинок не виноваты в том, что их сокровища кого-то заинтересовали.
– Мы успели до того, как его тотем поставил на тебе метку. Опоздай мы, и нам пришлось бы убить Карлиса, а так…
Метка… Я прикрыла глаза, пытаясь усмирить перемешанный со страхом гнев. Я сама была анималом и понимала, что уничтожить тотем такой силы было практически невозможно, как и избавиться от его хозяина. Для этого существовал только один способ, и те трое, кто мог это сделать, находились достаточно близко друг от друга, чтобы произнести последнюю клятву, способную связать их в единое целое. Думать о том, что могло случиться позже, мне не хотелось.
Алекс должен был прийти к решению стать правителем не под влиянием обстоятельств, а через понимание того, что это его судьба, его ответственность. Не говоря уже про будущее моей собственной дочери. Кети была слишком мала, для того чтобы принять своего зверя.
Кармачи должен был не допустить пробуждения котенка, но всегда оставался риск, что что-то пойдет не так, как должно.
– Как узнали про эльфа? – Наш разговор все больше походил на допрос. Но, возможно, Арадару так было легче.
– Сам рассказал. – Барс отвел взгляд, но лишь на мгновение. Беря на себя вину за то, что не догадался, не уберег. – Когда Карлис со своими воинами ушел порталом, я занялся Ньяллем, а Алекс накинулся на Этьена. Мысль о предателе была самой логичной, а кандидатур, кроме лорда, не было. Но он и не изворачивался.
Подробности признания меня не интересовали, да и не хотела я слышать об этом. Предательство само по себе неприглядно, а когда совершается из-за трусости…
Я знала, что для эльфов жизнь представителей других рас не значила ничего. Я понимала, что после смерти сестры Этьен должен был испытывать к моему мужу пусть и не ненависть, так что-то близкое. Но…
Я хотела навесить на него клеймо предателя – и не смогла. Не принимая его поступка, не находя объяснений, которые могли бы примирить меня с ним, но так и не обвиняя.
– Мы должны вытащить его.
Улыбка Арадара была кривой.
– Он предполагал, что ты захочешь это сделать, и взял с меня клятву, что я тебе не позволю.
– Мне? – Я язвительно приподняла бровь. Похоже, за три года он забыл, какой я была до встречи с ним. Те развлечения, которые мы с ним устраивали на радость нашим гостям, не в счет. Это было всего лишь игрой.
– Тиана! – Муж вскочил с бревна, на котором сидел, и жестко посмотрел на меня. – Нам необходим артефакт. Все остальное только после того, как мы разберемся с угрозой.
Посчитав, что настаивать на решении в открытую не самый лучший способ добиться своего, я сделала вид, что даже не заметила напряжения в его голосе. Тем более что я знала, как увести разговор в иное русло.
– Этьен сказал, кто к нему приходил?
Не думаю, что Арадар поверил в мою покорность, но снова сел и ответил уже спокойнее:
– Демоны, люди и все были закутаны в такие же плащи, как и у змей. Но его управляющий слышал, как один из них произнес, что их госпожа будет недовольна.
– Карлис тоже говорил о женщине. Тебе не кажется, что мы допустили ошибку, предположив, что наш враг – повелитель степняков.
– Я уже отправил Дамиру весточку. Надеюсь, он разберется с этим до того, как станет слишком поздно.
Теперь моя бровь взлетела вверх удивленно. В голосе мужа слышалась обреченность, а такого не было даже тогда, когда над ним глумилось проклятие, отнимая у него жизнь.
С этим пора было что-то делать.
– Где Ньялль и Алекс?
Арадар отвел взгляд и усмехнулся:
– Предпочли переждать твой гнев где-нибудь подальше.
Я с трудом, но удержалась от улыбки. Оборотень, ставший для нашего семейства чем-то типа духа-покровителя, уже давно понял, что я довожу дело до разрушений только тогда, когда ничего иного не остается.
Кстати, моя ярость, насколько бы реальной она ни была, его никогда не пугала, а то, что я являлась его хозяйкой, не останавливало его, когда нужно было усмирить мои проснувшиеся инстинкты.
Что же касалось дракона… Однажды он сказал, что, глядя на нас с Арадаром, поверил, что любовь способна сделать невозможное. А мне на ушко ехидно добавил: «Самое главное – знать способ». Так что его исчезновение служило скорее подсказкой. Мне.
– Ясно, – многозначительно протянула я, натолкнувшись на недоумение в глазах мужа, и решительно поднялась. – Тогда не буду их разочаровывать.
Мое движение он заметил, успев не только подняться, но и перехватить меня максимально осторожно. Вот только истолковал его неправильно, ничем иным нельзя было объяснить его растерянность, когда мои губы коснулись его.
Но это длилось не дольше одного мгновения.
Он ответил жадно, ненасытно, впиваясь пальцами в мою спину, пытаясь обнять еще крепче. Да и я не отстала от него, забывая про когти, пробирающиеся сквозь ткань до его тела, про клычки, которые я вонзала в его кожу, ощущая себя необузданным зверем, воплощением страсти.
Это казалось безумием, но как же сладостно быть безумным, когда смерть прошла мимо, когда ты вновь обретаешь то, что уже потерял. И я не сдерживала себя, отдаваясь и беря, даря и получая, перестав быть собой и возвращая себе утерянную цельность.
Я вернулась к действительности первой. Арадар лежал рядом, укрытый, как и я, подбитым мехом плащом. Его лицо казалось умиротворенным, но аура выдавала готовность при малейшей опасности скинуть дрему и броситься в бой.
И только теперь, избавившись от сковывавшего меня напряжения, я заметила то, что до этого проходило мимо моего внимания. Небольшая лощина, в которой мы находились, была плотно оплетена защитными заклинаниями, сдвинутыми от места стоянки настолько, чтобы не доставлять мне неудобства.
Их присутствие вполне вписывалось в ощущение безопасности, которое я испытывала, но наводило на определенные мысли. О том, что я была неправа в своих предположениях.
– Где Ньялль и Алекс? – повторила я свой вопрос, догадываясь, что услышу иной ответ.
Муж не стал настаивать на том, что крепко спит, и открыл глаза, посмотрев на меня с той твердостью, которая когда-то покорила мою кошку.
– Вытаскивают эльфа.
Дамир
В отличие от своего друга Ренарда, магом я был посредственным. И если бы не брат, снабжавший меня разного рода амулетами, та игра, которую я вел со своим якобы отцом, оказалась раскрытой значительно раньше. Но сейчас даже я мог оценить, с каким изяществом и непринужденностью Алоиза использует данные ей способности.