— Разумеется! Наш магистр магзоологии с удовольствием возьмет шефство над талантливым ребенком.
— И никаких опасных хищников и кровососущих! Всех этих ваших чупакабр, рогатых собак…
— Да что вы, в самом деле! — дракон недоуменно пожал плечами. — Чупакабра пьет только козью кровь. А кадехо вообще убивают только пьяных, я уверен, что…
— Р-р-р!
— Как скажете! — дракон вскинул руки, будто защищаясь. А в глазах его плясали веселые искорки. Развлекается он!
— И…
Я оглянулась на Уму, и тролльша энергично кивнула.
— Присмотрю.
Я выдохнула с облегчением. Ума за Лельку любому монстру в бубен настучит!
— Спасибо-спасибо-спасибо-мамочка!! — оказывается, Лелька все это время внимательно прислушивалась к нашему диалогу и теперь вылетела из вольера, чтобы впечататься в меня, едва не снеся с ног. — Я буду очень-очень осторожной, честно-честно!
…И как я дала себя на это уговорить? Где бы смирения теперь взять… В моей здешней маленькой семье не было магов — наверное, поэтому мне все эти экстремальные методы воспитания кажутся такими дикими. С другой стороны… пока я на работе, у Лельки будет занятие. Лишь бы не начала таскать «милых зверушек» домой.
Тей между тем уже запирал вольер с ушастиком.
— Так как с этим кошмариком надо бороться, если явился? — надо же все-таки знать на всякий случай!
Мужчины переглянулись и вдруг разом… покраснели.
— Я вам… в другой раз расскажу, — пробормотал Тей, уже подхватывая меня под руку и разворачивая прочь.
Глава двенадцатаяПомолвка по-драконьи
С самого утра я не давала покоя Малику. Нет, ну серьезно — интересно же, от чего краснеют мужчины!
К тому же сегодня — первый учебный день, и он обещает быть жарким. Так что мне просто необходимо отвлечься на что-нибудь. Например — на то, как следует изгонять ушастого кошмарика, если уж он явился в ваш дом. Я даже название его запомнила — линчетто. А эти жестокие мужчины просто не понимают, что такое женское любопытство! Да я всю ночь об этом думала! И даже пришла специально пораньше — еще до появления драгоценного начальства. Сегодня предстоит церемония приема первокурсников с обязательной речью ректора (между прочим, кто ее писал? Секретарь ее, между прочим, писал!), а потом — первые лекции… вечером еще и торжественный ужин будет, но с него уже можно и сбежать вполне. В общем, по сути, учебный год начинается именно сегодня, а все, что было до этого, — так, легкая разминка… Ой, нет, думаем лучше об ушастике.
И сегодня же лорд ректор… так, привыкаем звать его Теем — в общем, Тей обещал составить для меня расписание испытаний и по их результатам — индивидуальных занятий. И Лелька сегодня вместе с Умой пойдет к профессору магзоологии…
Ушастик! Думаем о ушастике!
И мой любимый джинн-курьер — тоже та еще зараза. Юлит и уверяет, что мне это не понадобится.
— Эй, ты покраснел!
— Я не умею краснеть! — с достоинством парировал Малик. — Я сиреневый.
— Ну… посинел. Правда-правда!
— А нечего задавать мне такие вопросы!
Дверь распахнулась традиционно без стука. Кажется, пора вводить штрафные баллы за это.
А ввалившийся в приемную темноволосый и вихрастый студент показался смутно знакомым… ах да, я уже видела его в свой первый день на рабочем месте! И выглядел он таким же расхристанным — камзол распахнут, верхняя пуговица на рубашке отсутствует, на воротнике, по-моему, вообще след помады.
— Светлейшего дня прекрасной леди! — радостно осклабился он, отвешивая мне шутовской поклон. — Ректор у себя?
— Нет, — ледяным тоном ответила я. — И я не помню, чтобы вы записывались на прием.
Увы, намек понят не был.
— Тогда я подожду здесь! — студент, ничуть не огорчившись, кивнул и, вместо того чтобы занять одно из кресел для посетителей, плюхнулся прямиком на мой стол! — Кстати, давно хотел вас спросить — что вы делаете завтра вечером?
— Два штрафных балла за то, что вошли без стука, — проскрежетала я, — два — за нахождение на территории академии в учебное время без формы и еще пять за неуважение к сотруднику академии!
— Да ладно! — кажется, студент искренне удивился. — Ну не будьте такой букой, я вас глубоко уважаю! Кстати, как зовут уважаемую леди секретаря? Никто не назначает штрафов в первый день!
М-да, а ведь мне стоило самой для начала спросить имя студента. Кому баллы-то назначать?
— Госпожа Вернес! И я — назначаю! Будьте любезны наконец слезть с моего стола!
Со вздохом юноша поднялся, однако в кресло садиться не стал.
— Госпожа Вернес, простите же меня великодушно! — парень сложил руки в умоляющем жесте, а брови задрал домиком. Явно паясничает и не раскаивается ни капельки.
С другой стороны… с другой стороны, чем студент — не источник информации? Особенно учитывая, что как только он сообразит, что я не знаю его фамилии, наверняка все равно распоясается окончательно, и давить станет нечем. Авторитет у меня пока не отрос.
— Прощу, — я царственно кивнула. — Если вы сию минуту перечислите мне способы борьбы с линчетто, когда он пробрался в дом.
— Эй, так нечестно! Я уже сдавал зачет!
— Я жду!
— Ну… — студент потупился. — Можно поставить на грудь спящему сковородку с крупой. Зерно рассыплется, линчетто будет его собирать до утра…
Хм… что-то здесь не то. Краснеть вроде бы нет причин.
— А утром?
— Утром спрячется. Вернется только следующей ночью. Может, кого другого душить будет.
— Не пойдет! Как его насовсем выгнать?
— Ну… — парень упорно не отрывал взгляда от пола. — Методом бутерброда и горшка.
— Горшка?
— Горшка.
— И… в чем же заключается метод? Ну же, девять штрафных баллов на кону!
— Чтобы выгнать линчетто из дома, — зажмурившись, затараторил парень, постепенно заливаясь краской, — следует приготовить ночной горшок и бутерброд с сыром! Как только линчетто появится, надо зажечь свет, взять бутерброд, спустить штаны, сесть на горшок, надкусить бутерброд и пожелать нечисти провалиться. Не переставая жевать. Линчетти чрезвычайно брезгливы, поэтому он почувствует глубокое отвращение и никогда не вернется в дом, где лицезрел подобное непотребство!
— Подожди, — я моргнула, — обязательно с сыром? А если я хочу с мясом? Он не почувствует отвращения?
— Профессор Зур сказал — с сыром, — буркнул студент.
— Ага… а вот штаны — их обязательно нужно спускать? Если я, например, без штанов сплю, их нужно сначала надеть?
Парень стал вовсе уж помидорным, так что Малик посчитал нужным вмешаться.
— Иллиана! Мне казалось, ты училась в институте благородных девиц!
— Отстань, — отмахнулась я, — должна же я выяснить все детали!
Нет, ну какие нежные все, надо же! Я-то думала… еще удивлялась, ну какое может быть такое уж непотребство с этим ушастиком.
Хотя… пожалуй, будь я только Иллианой, я и впрямь всерьез смутилась бы. А мужчин смущает, надо полагать, необходимость говорить это все при даме.
— Ладно, — я вздохнула. — Штраф, так и быть, отменяется.
— Я знал! — студент, мгновенно перестав краснеть, снова расплылся в улыбке и тут же плюхнулся на мой стол, а продолжил, низко ко мне наклонившись, с интимным придыханием. — Так вы не ответили, прекрасная Иллиана…
Дверь снова распахнулась — и на этот раз появился тот, кто вполне имел право входить в нее без стука. Окинув быстрым взглядом открывшуюся ему картину, ректор Тариус окаменел лицом.
— Что здесь происходит? — это я думала, что у меня тон был ледяной? Ха! Вот у кого мне еще учиться и учиться!
Студента с моего стола как ветром сдуло. Вдобавок он вытянулся по струнке — разве что честь не отдал.
— Дядя, я хотел…
Дядя?
— Молчать, — негромко оборвал его Тей. — Мне это надоело. Студент Тариус — на выход. Живо! Госпожа Иллиана — в мой кабинет!
Дорогое начальство сверлит меня недобрым взглядом, я переминаюсь с ноги на ногу… кажется, я начинаю уже потихоньку привыкать к этой диспозиции.
Впрочем, привыкать-то надо уже называть Тейона Тариуса женихом, а не начальством. Хотя одно другого не отменяет. Но что-то мне подсказывает, что в данном случае передо мной все же скорее жених. Разъяренный. Даже если фиктивный.
— Дорогая… невеста, — начал он, явно осторожно подбирая слова — и подтверждая мои подозрения заодно. — Вы не могли бы перестать кокетничать со всеми подряд? Вы понимаете, что ваше поведение…
— Какое такое мое поведение⁈ — ну серьезно, я правда должна это выслушивать? Ладно бы по работе отчитывал! — Я ни с кем не кокетничала!
— Не отпирайтесь! Вчера вы улыбались новому преподавателю — который, кстати, от вас не отходил! Я терпел — хотя, заметьте, драконам это несвойственно, и если так продолжится, в нашу помолвку просто никто не поверит! А теперь вы взялись даже за студентов! Я понимаю, что ваше… человеческое воспитание не отличалось строгостью, ваша мать едва ли могла внушить вам нормы морали, и вы, возможно, все еще ощущаете себя человеком. Но вы должны понять…
Честно? Я не очень понимаю, как в этот момент не откусила кое-кому голову. Наверное, все дело в том, что вместо зубов у меня на этот раз отросли когти. На ногах. Хорошие такие когти, прямо сквозь туфли отросли. Наверное, рвать ими что хочешь можно. Хотя не очень представляю, зачем мне понадобится рвать что-то ногами.
Но эти туфли, между прочим, мне нравились! Так что их бесславная гибель ничуточки не добавила мне душевного равновесия.
— А теперь поссслушшшайте меня, — буквально прошипела я, приблизившись к ректорскому столу, наклонившись и уперевшись в него ладонями. Ярость снова слепила, казалось — стоит кому-то только тронуть, и я разорву на куски любого… Пусть даже ногами! Так что стоит об этом предупредить. — Во-первых — я и есть человек! Мне плевать, кто там потоптался в моей родословной и бросил мою маму! Даже если я умею превращаться в какую-то чешуйчатую дрянь — я все равно человек, который умеет превращаться в чешуйчатую дрянь! Во-вторых — воспитание у меня получше, чем у ваших драконьих девиц, которые вешаются на мужиков, и ваших драконьих мальчиков-зайчиков, которые кле