Тей
Двадцать восемь пунктов! Двадцать восемь пунктов!
Тей, стиснув зубы, отошел от окна в своем кабинете. Эта девушка порой была невыносима — и, возможно, как раз поэтому не думать о ней не получалось.
— О том, как ты сюда проникаешь, ты, конечно, так и не расскажешь мне? — полуутвердительно произнес он, устраиваясь за своим рабочим столом.
Леди Тариус, с комфортом расположившаяся в кресле для посетителей, только хмыкнула.
— Разумеется, нет. Должны у леди быть свои маленькие секреты!
— Вообще-то это вопрос безопасности студентов и сотрудников. Если ты нашла лазейку в защите…
— То ей никто другой не сможет воспользоваться, — леди пожала плечами.
От помощи целителей академии драконица отказываться не стала, однако уже полчаса спустя сидела в кабинете сына как ни в чем не бывало и выглядела, как всегда, безукоризненно — как будто это не она совсем недавно яростно сцепилась в небе с драконом куда крупнее и сильнее себя.
— Лорд Дарнери требует приватной встречи с дочерью, — сообщил Тей, решив сменить тему.
— Ни в коем случае! — леди со стуком поставила на стол бокал с вином, которое неторопливо потягивала. — Мы организуем семейный ужин. От знакомства никуда не деться, но мы должны определенно дать понять, что это уже наша девочка! Надежнее всего было бы, если бы вы скрепили ваши отношения…
Мать вопросительно посмотрела на Тея.
— Нет, — коротко ответил он. — Этого не будет.
— Зря, — вздохнула леди. — Это все усложняет. У них останется надежда переубедить ее, подождать год, добиться расторжения помолвки — и оставить девочку в семье. Выдаст ее за какого-нибудь вассала… нет, в самом деле, зря. Но! — она подняла палец, — цени, дорогой сын, твоя мать не собирается вмешиваться.
— Да неужели? — хмыкнул «дорогой сын».
— Да! Я вмешивалась, пока у тебя ветер гулял в голове и ты не собирался обеспечивать сильнейшую ветвь клана наследниками. Это недопустимо! Сейчас я вижу, что ты намерен усилить клан. Это хорошо. И я собираюсь помочь тебе.
— А может, не надо?
— Еще как надо! Я займусь организацией ужина. И, конечно, нашу девочку стоит приодеть. В этих своих человеческих нарядах она выглядит…
— Не думаю, что Иллиана обрадуется, — кисло возразил ректор, однако его мать только усмехнулась.
— Когда я проходила через приемную, твоя невеста сообщила, что я была великолепна, — самоуверенно сообщила она. — Уверена, мы поладим!
Глава девятнадцатаяЛорд папа
Девочку, значит, стоит приодеть. Ну-ну.
Я отошла от двери ректорского кабинета. Может, и нехорошо подслушивать — но в моей ситуации ни одним источником информации пренебрегать не приходится. Это с волками жить — всего лишь выть, а с драконами еще не так свинячить научишься.
Нет, я в самом деле восхитилась своей «свекровью» — сама бы этим агрессивным серебряным морды начистила, если б могла. Явились, тоже, не запылились. Соблазнять и бросать доверчивых человеческих девушек им совесть не мешает. А потом они думают, что воспитанная такой брошенкой дочь радостно кинется в родственные объятия и выйдет замуж за кого велят? Ну… пусть помечтают.
Но леди Тариус определенно хочет попросту показать всем, что я уже «их девочка». А я — своя собственная. Даже если прикрываюсь пока помолвкой.
Впрочем, наряд для «семейного ужина» волновал меня, откровенно говоря, меньше всего. Равно как и сам «семейный ужин». Хотя бы потому, что ни леди Тариус, ни этим свежеобретенным «родственничкам» не придет и в голову пригласить тех единственных, кого я на самом деле считаю своей семьей: мою дочь и мою маму. И если про Лельку они могут не знать, то леди ди Вернес просто не принимают в расчет. Она же всего лишь человек.
Но больше всего меня сейчас интересовало другое.
Я подошла к столу и еще раз перебрала все прошения серебряных драконов. Если, конечно, эти ультимативные требования можно так назвать. Орнер Дарнери, Венсен, Гарет, Крайтон… по меньшей мере в пяти прошениях я называлась чьей-то «невестой», в трех — «сестрой». Глава клана писал о «нашей девочке». Еще в нескольких бумагах обо мне говорилось как о «племяннице», «подопечной», «родственнице» или даже просто «драконице клана серебряных».
Ни в одной из них никто не требовал встречи с дочерью.
И одного имени я так и не увидела.
В тот мой единственный откровенный разговор с матерью она долго не хотела ничего конкретного говорить мне об «этом мерзавце», как я ни добивалась. И фамилию она мне так и не назвала. А вот имя все-таки прозвучало в конце концов.
Моего отца звали Килиан. И среди серебряных драконов, штурмующих Сайларскую академию магии, нет Килиана Дарнери. Половина клана, похоже, кинулась сюда в надежде прибрать к рукам неожиданно объявившуюся родственницу с ценной кровью. И только, собственно, мой отец за дочерью не явился.
И что это может значить? Может быть, конечно, его просто нет в живых. Но драконы живут очень долго, их крайне сложно убить и они практически ничем не болеют.
Может статься и так, что этот дракон где-то в отъезде и единственный не получил последних новостей… все возможно.
Но есть еще пара деталей, которые не дают мне покоя. Ни в одном из прошений не было названо и моего имени. Похоже, они просто не в курсе, кто я такая. И даже кто моя мать — иначе знали бы хотя бы фамилию. Знают откуда-то только то, что где-то в академии скрывается серебряная драконица с иной кровью. При этом, судя по тому, что у меня есть «братья» и «дядья», для них не секрет, кто мой отец.
Отец — единственный, кто знает точно, какая человеческая женщина могла родить от него ребенка. Даже если у него было несколько таких романов — для зачатия он должен был быть влюблен или выпить зелье, а такое вряд ли забудешь. И он не назвал родственникам ее имя и не полетел искать меня.
Я выглянула в окно. Похоже, серебряные если не отчаялись, то несколько подустали. В небе оставалась всего пара драконов, продолжающих кружить над академией и время от времени выпускающих огонь по куполу.
Но выходить за пределы купола без защиты — явно плохая идея.
Я выругалась себе под нос. Была у меня одна мысль, которую очень хотелось проверить. Осталось придумать, как это сделать.
Магия в этом мире отнюдь не всесильна. Ни один маг не может исполнить любое свое желание просто по щелчку пальцев. И мгновенно перемещаться можно только с помощью специальных портальных артефактов. Одноразовые порталы очень дороги и перемещают на небольшие расстояния. Между городами можно перемещаться через стационарные портальные арки на вокзалах.
Конечно, у меня в моем доме есть запас одноразовых порталов, которыми меня снабдила мать. Да вот беда — воспользоваться одним из них прямо из академии не выйдет. Портальная магия здесь работает только тогда, когда защитный контур разомкнут — например, в дни открытых дверей, во время вступительных экзаменов или в дни прибытия студентов после каникул, когда первокурсники еще не получили свои значки-пропуска. Все остальное время ни попасть сюда, ни выбраться отсюда с помощью портала нельзя.
Так что даже чтобы использовать портал до вокзала, надо выйти с территории академии… прямо в любящие объятия родственничков.
Но у «невсесилия» магии есть одно исключение — несколько видов полностью магических существ. Например, феи. Или джинны.
Джинн, как и фея, не может сделать ничего для себя — но способен исполнить почти любое желание других. И именно что по щелчку пальцев. Правда, делают они это так, как пожелают сами — и нередко способны напакостить вам, исполняя ваше же желание. Именно поэтому с джиннами мало кто связывается. С ними нужно держать ухо востро и никогда не забывать, с кем имеешь дело.
Ну, например, попросили вы просто «пить». Или даже только об этом подумали, не успев сформулировать толком свое желание. А джинн уже услужливо протягивает вам стакан гномьего самогона. Вы же не уточняли, чего конкретно хотели бы выпить.
Избежать таких подлянок можно только одним способом — заключив с джинном магический контракт.
Я не знаю, на каких условиях академия заключала контракт с Маликом. Но, похоже, пункт «не пакостить сотрудникам» в него не входил. А я… как-то расслабилась, забылась, начала воспринимать Малика просто как коллегу, с которым сложились совсем неплохие приятельские отношения. А значит, и от которого можно ожидать нормальных человеческих реакций вроде участия. Зря, конечно. Потому что он — не человек, и глупо ждать от него человеческого поведения.
Решительно подойдя к своему столу, я взяла в руки по-прежнему стоявшую на нем лампу, перевернула ее и хорошенько встряхнула. И только после этого потерла.
Над носиком лампы появился сиреневый дымок.
— Вылезай, паршивец, — мрачно сказала я и тряхнула как следует еще раз. — Есть разговор.
— Злюка! — проявившийся наконец из дымных клубов джинн тотчас надулся и сложил на груди руки. — К ней со всей душой…
— Расскажи-ка мне, друг мой сиреневый, — ласково начала я, — приказывал ли тебе кто-нибудь напоить меня к торжественному ужину в академии?
— Вот еще! — фыркнул он. — И пошутить с ней нельзя! Да здесь же скука смертная! Ни у кого никакого чувства юмора!
— Ага… то есть ты просто развлекся за мой счет?
Джинн с гордым и независимым видом отвернулся, но втягиваться обратно в лампу не стал. Похоже, сидеть там безвылазно ему не понравилось.
Впрочем, его молчание вполне можно было считать ответом.
— Ты мне должен, — уверенно сообщил я.
— С чего это? — джинн резко развернулся в воздухе, но сбить меня с толку сейчас было не так просто.
— Ты мне должен. Ты действовал без приказа, не исполняя чье-либо желание, исключительно для собственного удовольствия. И я не озвучивала тебе вслух никаких пожеланий. Если ты пытался мои желания предугадывать — получилось плохо. Ты навредил мне. И действовал в своих интересах. Разгонял свою скуку. Значит, ты мне должен.